Страница 23 из 27
— Потому что я в ней ничего не смыслю… Впрочем, это не самое лучшее оправдание, ведь мои друзья говорят, что это не мешает мне писать на другие темы.
Все время лгать невозможно, так же как все время говорить правду. Бертран Рассел всерьез полагал, что его друг и учитель знаменитый лингвист Джордж Эдвард Мур ни разу в жизни не солгал. Однажды Рассел спросил прямо:
— Мур, правда же, ты никогда не лжешь?
Мур ответил:
— Нет, не правда.
Рассказывая об этом, Рассел непременно добавлял:
— То был единственный раз в жизни, когда он солгал.
В отношении религии Рассел был скептиком; он считал, что убедительного доказательства существования Бога так никто и не предложил.
Когда философа спросили, что он скажет Господу, когда предстанет перед ним после смерти, Рассел ответил:
— Я его спрошу: Господи, почему ты так старательно от нас прячешься?
В христианской традиции ад — самое отвратительное место из возможных. Рассел говорил, что истинным наказанием для грешников было бы попасть туда, где полицейские — немцы, шоферы французы, а повара — англичане.
Неопозитивисты пропагандировали индуктивный метод научного познания, предполагающий движение от эмпирического опыта к универсальным выводам. Грубо говоря, если на протяжении довольно долгого времени нам встречаются только черные вороны, можно сделать вывод о том, что все вороны черные.
Проблема такого метода состоит в том, что, сделав вывод о том или ином феномене, мы не можем поручиться, что в будущем он не изменится. Если на протяжении долгого времени нам встречаются только белые лебеди, это вовсе не означает, что все лебеди белые (бывают и черные).
Бертран Рассел проиллюстрировал несовершенство индуктивного метода в книге «Проблемы философии». Предположим, что фермер каждый день кормит индюка. Индюк привыкает к этому и при виде фермера ждет, что ему отсыплют положенную порцию. Предположим, индюк — неплохой индуктивист и не хочет торопиться с выводами. Он начинает наблюдать за фермером, определять, во сколько приносят еду, подсчитывать ее количество. Он полагает, что и завтра фермер принесет ему еду, и, убедившись в своей правоте, надувается от гордости. Индюку невдомек, что на следующий день фермер, вместо того чтобы принести еды, зарежет его, изжарит и съест.
У Бертрана Рассела была любопытная теория о том, чем католики отличаются от протестантов. Протестанты — врожденные нонконформисты и мятежники; не случайно их религия возникла из бунта Лютера против Римской католической церкви. Католики же полагают одной из главных добродетелей покорность, и авторитет церковных иерархов для них незыблем. Поэтому католики не поощряют тех, кто выделяется из толпы, тогда как протестанты превыше всего чтят самовыражение свободной личности. «В общем, — шутливо заключал Рассел, — протестанты очень хотят быть хорошими, и их вера им это позволяет. Католики очень хотят быть плохими, но их вера позволяет быть хорошими их соседям».
В1948 году самолет, в котором летел Бертран Рассел, рухнул в Северное море. Погибло 19 человек. Рассел, которому тогда было 76 лет, поплыл к берегу и спасся. Когда у великого философа спрашивали, о чем он думал в тот великий и страшный час, Рассел ответил;
— О том, что вода чертовски холодная.
После чудесного спасения Рассел не уставал повторять, что табак продлевает жизнь и вообще очень полезен для здоровья. Все пассажиры того злосчастного рейса, которым удалось спастись, летели в салоне для курящих.
Солипсизм — это теория, согласно которой реально лишь наше собственное «я». Но как может быть, чтобы мир вокруг нас не существовал? Имеет ли смысл существование «я», если нет «других»? Откуда в таком случае берутся страх и стыд? На все эти вопросы теория солипсизма дает логичный, хоть и не очень убедительный ответ: мы убеждаем сами себя в существовании других, и наша жизнь строится на этом убеждении.
Одна дама сиросила Рассела:
— Что странного в том, что я солипсистка? Разве все мы не солипсисты?
Американцу Рэймонду Смаллиану, одному из самых блестящих логиков современности, довелось присутствовать на семинаре выдающегося философа XX века Алана Росса Андерсона. Семинар был посвящен солипсизму. Участники два часа спорили до хрипоты, но так и не пришли к согласию. «И тогда, — пишет Смаллиан, — я встал и сказал:
— С этого момента я объявляю себя антисолипсистом. Существуют все, кроме меня».
Витгенштейн завершил свой знаменитый «Трактат» чеканной фразой: «О том, о чем нельзя говорить, следует молчать». Он имел в виду, что есть вещи (например, метафизика, этика и религия), которые невозможно определить словами. Все они принадлежат к трансцендентному, мистическому миру. С тех пор философы на все лады повторяли и толковали афоризм Витгенштейна, а некоторые даже его переиначивали, как Адорно, утверждавший, что говорить надо как раз о том, чего нельзя выразить словами.
В связи с этим современный итальянский математик и популяризатор науки Пьерджорджо Одифредди вспоминает другой афоризм, произнесенный либреттистом и переводчиком Лоренцо да Понте в 1786 году по поводу запутанного либретто оперы «Женитьба Фигаро» (по пьесе Бомарше): «Об этом невозможно говорить, но можно спеть».
Западная философия родилась и развивалась как дисциплина о бытии и сущности вещей. Костас Акселос (философ, с которым мы уже встречались на первых страницах книги) однажды придумал такую сцену. По мосту идут китайский мудрец и его ученик. Ученик спрашивает:
— Учитель, какова сущность моста?
И учитель недолго думая толкает ученика в холодную воду.
Трудно представить более удачный способ разъяснить сущность моста и заодно отучить человека задавать идиотские вопросы.
Людвигу Витгенштейну наверняка понравилась бы эта история. Недаром он писал в своих «Философских исследованиях», что все неразрешимые проблемы философии проистекают из-за небрежно сформулированных мыслей, двусмысленных высказываний и речевых ошибок.
Проблема возникает тогда, утверждал мыслитель, когда мы неправильно или неточно выражаем свои идеи и запутываем сами себя, подобно мухе, которая залетела в бутылочное горлышко и бьется о прозрачные стенки, тщетно пытаясь найти выход. Задача философа — «указать мухе путь к свободе». Философия сродни медицине: она ставит диагноз, обнаруживая затрудняющие понимание речевые ошибки, и устраняет их.
Одним из основоположников лингвистического анализа в философии был друг и учитель Витгенштейна Бертран Рассел. Впрочем, Рассел соглашался со своим гениальным учеником не во всем, он считал, что абсолютизировать лингвистический подход не стоит. Избавившись от речевых ошибок, можно лучше понять многие вещи, но философские проблемы от этого не исчезнут.
Людвиг Витгенштейн (1889–1951)
Чтобы доказать неправоту Витгенштейна, Рассел даже сочинил пародию на его теорию: «Как-то раз я направлялся в Винчестер и остановился около сельской лавки, чтобы спросить у ее владельца короткую дорогу. Выслушав меня, хозяин лавки позвал из подсобки помощника:
— Этот джентльмен спрашивает короткую дорогу в Винчестер.
— В Винчестер, говоришь? — откликнулся из подсобки невидимый помощник.
— Да.
— Спрашивает, стало быть, короткую дорогу? — Да.
— Понятия не имею».