Город Цветов

— Как ты думаешь, ты сможешь управиться с телегой? — спросил он.

Скай немного задумался; он был польщен, что ему доверили такую миссию, но рядом с лошадьми он действительно чувство­вал себя неудобно.

— Я смогу, — вызвался Николас.

— А я знаю дорогу, — с жаром добавил Сандро. — Я поеду с ними.

Итак, три мальчика и щенок покинули город и поднялись по склону горы во францисканский монастырь. Скай не мог представить, что столько всего случилось с тех пор, как он два меся­ца назад впервые приезжал сюда с Сульеном. Под ними про­стиралась Джилия, спокойная и красивая в солнечном свете. Отсюда не было видно ни малейших признаков вчерашнего насилия; трудно было представить себе, что всего несколько часов назад в городе происходила кровавая бойня и на него обрушилось наводнение.              

Они остановили лошадей отдохнуть в деревне, а Сандро выскочил из телеги, чтобы дать Фрателло побегать на вершине горы.

— Мне нравится здесь, наверху. А тебе? — спросил Скай.

— Да,— ответил Николас. — Здесь можно забыть, какие сейчас ужасные беспорядки, и просто наслаждаться красотою!

— Ты и вправду спокоен? Я уверен, что твои братья поправятся. Сульен знает свое ремесло.

— Нет,— проговорил Николас.— Я не спокоен. Послушай, а не мог бы ты высадить меня раньше, до того как мы вернемся в монастырь? Лошади знают дорогу, а я хочу увидеться с Лучано. Думаю, он будет в посольстве с Арианной.

Арианне не терпелось вернуться в Беллеццу, но она не могла уехать, пока жизнь Гаэтано находилась в опасности. Она была нужна и Франческе, и Барбаре: ее подругу мучил страх за жизнь молодого мужа, а служанка еще страдала от боли.

— Все мои начинания, похоже, заканчиваются несчастьем, — сказала Арианна Родольфо. — Мне не нужно было становиться Duchessa. Это слишком тяжело.

— Мы сейчас в затруднительном положении, я согласен. Но мы и раньше попадали в не менее сложные положения и на­ходили из них выход. Тебе нужно набраться храбрости еще на некоторое время для того, чтобы отказать великому князю и не обидеть его.

— А ты думаешь, он примет мой отказ и отпустит меня домой просто так, не отомстив?

Родольфо промолчал. Он верил, что он и все другие Страва­ганты смогут предотвратить нападение, которое произойдет после свадеб ди Кимичи. Арианна действительно находилась в безопасности, но много других погибло или было ранено. Удастся ли им ее защитить, если Никколо ди Кимичи начнет строить козни против Арианны?

Он сжал руку дочери.

— У тебя есть я, Лучано и доктор Детридж. Как только ты откажешь великому князю, мы не отойдем от тебя ни на шаг, пока ты не вернешься в Беллеццу.

— Его святейшество Папа Терпимый Шестой и великий князь Тускии, — объявил слуга.

Лучано находился во внутреннем дворе посольства и занимал­ся тем, что делал беспорядочные выпады шпагой в сторону ста­туи, стоящей в центре фонтана. Статуя была до половины за­брызгана грязью. Он почувствовал облегчение, когда во дворе появилась фигура высокого доминиканского послушника.

— Твоя техника не совсем правильная, — сказал Николас, забрал у него оружие и показал, как лучше держать шпагу. — Вот почему Филиппо Нуччи смог тебя обезоружить.

— Как Филиппо? — спросил Лучано. — И твои братья?

— Сульен думает, что все они поправятся.

— Прекрасно. Тебе, наверное, стало намного легче.

— Да, конечно, — согласился Николас. — Но я не об этом хотел с тобой поговорить. Лучано, ты когда-нибудь скучал по дому?

Этот вопрос застал Лучано врасплох.

— Да, иногда, — сказал он. — А ты? Ты хочешь вернуться?

Джорджия ему что-то рассказывала.

— Я говорю не только о себе, — ответил Николас. — Я гово­рю также о твоих родителях, то есть о Викки и Дэвиде.

Лучано никогда не спрашивал Николаса о том, как ему жи­вется в другом мире — для него это было слишком больно.

— А что ты хочешь о них сказать? — спросил он бесстрастно.

— Они еще не пришли в себя, ты ведь знаешь. Я имею в ви­ду — после того как потеряли тебя. Я стал для них хорошей заменой, но это все, чем я когда-либо буду. Это не то что на­стоящий сын.

— Зачем ты это говоришь? Ты же понимаешь, что я ничего не смогу тут поделать.

— Как раз сможешь, — произнес Николас. — У меня есть план.

Наверху в посольстве посол Беллецы подавал знаменитое красное вино своего города самым известным из своих гостей. Папа интересовался миндальными пирожными, которые Duchessa привезла с собой из Беллецы, святой отец очень хорошо разбирался в сладостях.

— Я никогда раньше не был в посольстве,— добродушно сказал он, обращаясь к послу.— Не могли бы вы показать его мне? Я благословлю все его комнаты, поврежденные наводне­нием. У моего капеллана с собой пузырек святой воды.

— Конечно, ваше святейшество, — проговорил посол. — Это делает мне честь.

— Не присоединитесь ли вы к нам, регент? — спросил Папа у Родольфо. — Вы, наверное, познакомились с моим племян­ником, когда он был послом в Беллецце, до того как занял свой теперешний пост?

Родольфо и Ринальдо обменялись натянутыми улыбками: все то время они не испытывали особой симпатии другу к другу.

Родольфо не хотел оставлять Арианну одну с великим кня­зем, но она жестом указала ему идти. Она желала решить это дело сейчас и не верила в то, что ей сразу же будет угрожать опасность. В конце концов, она убила человека, после того как Никколо сделал ей предложение. Арианна содрогалась, вспо­миная, что она чувствовала, вонзая кинжал в грудь того, кто напал на Барбару. Несомненно, она его убила, и она не знала, кем был этот человек. На минуту она поняла, что должен чув­ствовать великий князь Никколо ди Кимичи и каково думать о том, что жизнь другого человека не вернуть.

Но даже размышляя об этом, Duchessa Беллеццы осведоми­лась о князьях и заметила, что Никколо искренне о них бес­покоился.

— Я с радостью буду принимать невестку вашей светлости Франческу, пока я в городе, — произнесла она.

— Это очень великодушно, — ответил великий князь. — Именно этого я и ожидал от такой любезной дамы. По-моему, одна женщина из вашей свиты также была ранена. Я с большим облегчением узнал, что вы сами целы и невредимы.

— Моя горничная приняла на себя удар, который предна­значался мне. Она полностью поправится.

— Я был польщен, увидев, что вы надели мой подарок на свадь­бу, — продолжал Никколо. — Означает ли это, что вы благо­склонно относитесь к моему предложению? Конечно, мы не должны объявлять об этом до того, как похоронят Карло, а Фабрицио и Гаэтано окончательно поправятся, но для меня будет огромной радостью думать о том, что вы ответите согласием.

— Что, по вашему мнению, произойдет с моим городом, если я стану вашей великой княгиней? — спросила Арианна. У нее пересохло во рту, а сердце отчаянно билось.

Великий князь был доволен: все шло лучше, чем он надеялся.

— Что ж, моя дорогая, — конфиденциальным тоном сообщил он ей, — вы, конечно, будете жить здесь, со мной, в Джилии. Возможно, регент сможет некоторое время присматривать за Беллеццой, но он не будет жить вечно. А ваш город привык к женщине-правителю. Думаю, вполне естественно, что моя дочь княжна Беатриче потом станет его Duchessa.

— Итак, это будет город ди Кимичи, — мягко произнесла Арианна. — А я — невестой ди Кимичи. Простите меня, но се­годня утром мне не кажется это безопасным.

— В Талии нет ни одного безопасного места, — заметил ве­ликий князь. — А опаснее всего в Беллецце, которая воздер­живается от союза с моей семьей. Что ж, моя дорогая, пора отбросить в сторону свою враждебность — каков ваш ответ?

— Я ценю независимость своего города слишком высоко, чтобы отдать его в ваши руки, — вымолвила Арианна.

— Но вы надевали платье, — раздраженно проговорил вели­кий князь. — Платье должно было быть вашим ответом.

— Я не надевала его, — возразила Арианна. — Это была моя горничная. И она из-за этого пострадала. Удар кинжала долж­ны были нанести мне.