Город Цветов

Камилло не был бы так счастлив, если бы увидел герцога Никколо через несколько часов сидящим в кровати в белоснежной ночной рубашке с блеском в глазах. Его тело и душа не по-страдали.

Вокруг герцога столпились сыновья, а дочь была готова помочь ему, если понадобится, но сцены на смертном одре не предвиделось — во всяком случае, не в этот раз.

— Что сказал повар? — спросил он Фабрицио.

— Он клялся, что грибы прибыли от его обычного поставщика и не вызывали никаких подозрений, когда он послал блюдо наверх.

— А ты пытал повара, чтобы убедиться в его честности?— произнес герцог с таким же спокойствием, будто хотел сказать: «Ты уверен, что дождь не идет?»

— Да, отец, — ответил Фабрицио. — Не лично, конечно, и немного. Было ясно, что он говорит правду. Он уже давно служит нашей семье.

— Любого можно купить, — возразил герцог. — Любого. Но я надеюсь, что ты прав. А как насчет лакея?

— После того как он подал блюдо, его никто не видел, — сообщил князь Карло. — Скорее всего, это он подсыпал яд. Мы разослали людей по городу, чтобы они искали его.

— И кого же они ищут? — съязвил герцог. — Мужчина. Это все, что мы можем о нем вспомнить, не так ли?

Карло молчал.

— Давайте не будем больше тратить времени на слугу,— примирительно произнес герцог. — Нам нужен хозяин. Я знаю, что у меня много врагов, но Страваганты здесь не виноваты. Они действуют более хитрыми методами. Мы должны искать истоки этой попытки покушения на мою жизнь в доме Нуччи, и нигде в другом месте, — он выглядел так, будто был готов выпрыгнуть из кровати и сам призвать преступника к ответу.

— Отдохни, отец, — сказала Беатриче, — Ты еще слаб, и тебе надо поспать, чтобы восстановить силы.

— Неужели нам не нужны доказательства, прежде чем как обвинять Нуччи? — спросил князь Гаэтано. — Мы же только предполагаем, что за этим стоят они.

— Тогда найди доказательства, — огрызнулся герцог. — Но пока, если у меня еще есть трое сыновей, преданных мне, я буду ждать, чтобы за это преступление отомстили.

Скай дождался момента, когда они с Николасом пошли принимать душ после урока фехтования, чтобы рассказать ему о герцоге. Только в это время он мог быть уверен, что поблизости не будет Джорджии. Она наверняка не одобрила бы, что он передал ее другу такую плохую новость.

— Хотели отравить? — спросил  Николас, все еще стол под струей воды. — С ним все в порядке?

— Да, — ответил Скай. — Он выздоравливает. Брат Сульен дал ему противоядие.

— Но кто это сделал?

Скай пожал плечами:

— Никто не знает.

— Держу пари, что это были Нуччи, — сказал Николас, когда они вытирались в раздевалке. — Я не могу с этим смириться. Я должен отправиться туда.

— В Джилию? — с удивлением спросил Скай.

Николас вздохнул.

— Но я не могу, правда ведь? Мой талисман из Реморы и приведет меня в Город Звезд. Я мог бы поехать оттуда в Джилию на лошади, но это займет, по крайней мере, полдня, а мне надо будет вернуться в Ремору в тот же день, чтобы стравагировать назад сюда, — он расстроенно дергал себя за мокрые волосы;— А вернуться не так-то легко. Но я обязан. Меня сводит с ума мысль о том, что моя семья в опасности. А если кто-то попытается убить Гаэтано?

Карло не советовался с братьями, Он взял из сундука кинжал и спрятал его в свой замшевый сапог. Выбежав из palazzo и сбежав вниз по ступенькам, он наткнулся на человека, который, как он знал, был шпионом герцога Никколо.

— Пошли со мной, — прошептал ему Карло. — Веди меня туда, где будут Нуччи,

Увидев Карло, Энрико понял, что тот собирается мстить. Он не делал никаких попыток успокоить или отговорить князя. Если кто-то из ди Кимичи хотел убить кого-то из Нуччи, это было их семейным делом. Если бы Энрико смог помочь, они были бы благодарны ему, и не зависимо от того, закончится попытка неудачей или успехом, Энрико оказал бы влияние на еще одного члена семейства ди Кимичи.

Они вдвоем покинули palazzo, а вслед за ними шел неприметный уличный мальчишка. Угорь узнал своего ученика и улыбнулся сам себе; еще один свидетель здесь вовсе не помешает.

Нуччи будут в своем palazzo возле монастыря Святой Марии из виноградника, подумал Энрико, хотя это не подходящее место, для того чтобы мстить Нуччи. Он посоветовал подождать поблизости, пока не выйдет кто-то из этого семейства. Уже начинало темнеть, и как только зажгутся факелы, все светские семьи Джилии оденутся во все самое лучшее, чтобы встретиться друг с другом на passeggiata[7] по главным площадям города.

Карло был совершенно неопытным в таких делах: он хотел заколоть первого попавшегося Нуччи на виду у всех тех, кто уже собрался на площади, за пределами церкви при монастыре. Но Энрико удавалось его сдерживать, пока не вышли три брата Нуччи — Камилло и его младшие братья Филиппо и Давиде. Они были далеко от palazzo.

Молодые люди шли по аллее, избрав кратчайший путь на Пьяцца Дукале. Двое старших Нуччи оказались несколько впереди, так как восемнадцатилетний Давиде, очень гордившийся тем, что может выйти на прогулку со старшими братьями, остановился, чтобы погладить бродячего пса.

— Пора! — прошипел Энрико, и Карло сбил юношу с ног одним ударом. Давиде Нуччи не успел и вскрикнуть. Он по-чувствовал, как между его ребер вонзился клинок, а вслед за этим ощутил, как течет его собственная кровь. Прежде чем закрылись его глаза, юноша увидел злорадную ухмылку молодого князя и услышал топот его ног по булыжнику.

Камилло заметил, что младший брат отстал.

— Поторопись, Давиде, — позвал он. — Ты заставишь юных дам ждать!

Он обернулся и увидел упавшее тело в дальнем конце аллеи.

Камилло и Филиппо помчались назад, туда, где лежал и умирал их младший брат, Они сделали все, что могли, чтобы остановить кровотечение, но сразу было видно, что рана смертельная.

— Кто? — спросил Камилло, который когда-то качал маленького Давиде на руках. — Кто это был?

— Ди Кимичи, — были последние слова Давиде. Щенок лизал капли его крови на булыжниках, пока братья, воздев руки, делились своим горем с темнеющим небом.

— Что ты говорил Николасу? — прошептала Джорджия, — Он как-то странно себя ведет.

Скаю пришлось рассказать ей о попытке отравления.

— Тебе не нужно было говорить ему об этом, — сказала Джорджия.

— Но как же я мог промолчать, если он спрашивал меня, что происходило в Джилии вчера ночью? Ты ведь понимаешь, как я был потрясен, когда увидел, что человек чуть не умер от яда.

— Да, но тот человек не был твоим отцом, — возразила Джорджия и тут же пожалела о своих словах, увидев выражение лица Ская. Она знала, что у него была только мама, и догадывалась, что с его отцом связана какая-то тайна, потому что он никогда о нем не говорил, всем девочкам из ее потока было известно об этом. Она совершила бестактный поступок, хотя хорошо представляла, каково жить без отца. Отчим Джорджии, Ральф, любил ее, как родную дочь, тем не менее она понимала, что такое семья и какие страдания могут испытывать втайне от всех ее члены.

Она нерешительно дотронулась до руки Ская.

— Прости, — сказала она.

И именно тогда Элис их увидела. Она не ожидала такого удара. Оказывается, Скай интересовался вовсе не ею, а хотел познакомиться лишь для того, чтобы сблизиться с ее лучшей подругой. Элис отвернулась и покраснела.

— Проклятье! — проговорила Джорджия, увидев Элис.— Я сегодня все делаю неправильно. Просто я очень беспокоюсь о Николасе. Он говорит, что хочет вернуться в Талию, Мне кажется, он жалеет о том, что пришел в наш мир.

7

 Прогулка (итал.)