Косыгин

Замечательный государственный деятель и человек! Выдающийся экономист, финансист, организатор промышленности. Именно таким он сохранился в моей памяти.

Это был интеллигентный, образованный человек, чуждый интригам, карьеризму, борьбе за власть во имя власти. Алексей Николаевич видел нараставшие трудности в нашей экономике, стремился их устранить. Именно этому была посвящена его реформа. К сожалению, ему не дали возможности развить и завершить эти планы.

Он любил и понимал науку, живо интересовался проблемами научно-технического прогресса. Я имел возможность видеть Алексея Николаевича во время неоднократных совещаний с учеными Академии наук СССР. Он глубоко понимал значение фундаментальной науки, ее роль в создании новой техники и технологии. Он привлекал ученых к работе в Совете Министров СССР, внимательно изучал их экспертные оценки планов и программ развития экономики.

Мне была поручена экспертиза планов развития черной металлургии. С этой целью мы создали рабочую группу, которая несколько лет плодотворно работала. Стремились не к безудержному наращиванию производства стали, а к повышению ее качественных показателей, к экономии ресурсов. Алексей Николаевич ценил это.

В годы своего руководства Советом Министров СССР он глубоко понимал значение топливно-энергетического комплекса для страны, необходимость его быстрого и интенсивного развития. Вместе со своим верным соратником, председателем Госплана СССР Николаем Константиновичем Байбаковым, с привлечением крупных ученых они разработали грандиозный план развития нефтегазового комплекса в Западной Сибири. Именно эта дальновидная политика позволила СССР развивать свою экономику. Именно она и сейчас позволяет России быть гигантским экспортером нефти и газа в западные страны».

Ныне трубопроводный транспорт, начало которому положил научный и инженерный талант Дмитрия Ивановича Менделеева, стал составной частью транспортной системы страны. По трубам ежегодно перекачиваются миллионы тонн нефти, нефтепродуктов, миллиарды кубов природного газа. Становление этой системы шло с большими сложностями. Газовики старших поколений хорошо помнят, как осенью 1952 года взорвался газопровод близ Брянска. Министр нефтяной промышленности Н. Байбаков доложил о ЧП Сталину. На рапорте министра Сталин написал: «Создать комиссию, виновных наказать». Правительственную комиссию возглавил заместитель Председателя Совмина СССР И. Ф. Тевосян. Технической комиссией руководил вице-президент АН СССР И. П. Бардин. Комиссия заседала в Кремле в кабинете Тевосяна, а напротив был кабинет Берия. Ученым, писал позже академик Б. Е. Патон, нужны были не жертвы, а объективная истина: «У членов технической комиссии хватило мужества признать, что злого умысла в случившемся не было. Требовались более надежные трубы».

Эта тревога сопровождала всю историю отечественного трубопроводного транспорта. На строительстве нефтепровода Нижневартовск — Куйбышев диаметром 1220 мм, вспоминал Юрий Петрович Баталин, «количество порывов по вине изготовителей труб превзошло все допустимые пределы». Строители обратились за помощью в Совмин. «С помощью Алексея Николаевича Косыгина в конце концов удалось несколько поправить дела у главного поставщика — Челябинского трубопрокатного завода». Но это кардинально не решало проблему. Опуская технические подробности, скажу, что для основательного повышения качества труб требовались дефицитные легирующие добавки, которые шли исключительно на оборонные цели. Вопрос о повышении качества строительства трубопроводов вынесли на совещание у премьера. Баталин, первый замминистра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности, предложил организовать производство отечественных труб с легирующими добавками. На него обрушился один из старейших министров, сталинский нарком Петр Фадеевич Ломако. Ему уже было за семьдесят, за плечами три с половиной десятка лет наркомовско-министерского стажа:

— Мальчишка, несет околесицу!..

Алексей Николаевич никому не позволял так вести себя. Сделал одно замечание, второе. Ломако не унимался. Он вообще заводной мужик был. Рассказывают, в сорок втором году в Казахстане за три месяца построили молибденовый рудник «Восточный Коунрад». Этот рудник, затерянный в Балхашской степи, давал во время войны больше половины всего молибдена, добываемого в нашей стране, металла, без которого беззащитна армия. Ветераны рудника помнят, как Ломако, прилетев к ним, пригласил на сцену молодого стахановца, Литвинова, поднял паренька на плечи и крикнул: «Слава лучшему помощнику фронта!» И зал ответил громовым: «Ура!»

…Не обращая внимания на Косыгина, министр продолжал:

— Мальчишка, молоко на губах не обсохло, учиться надо!

— Хамству и грубости ни у вас, ни у кого бы то ни было еще учиться не намерен, — отрезал Баталин. — К чертям собачьим таких учителей!

Косыгин отчитал и «учителя», и «ученика».

Баталин закончил свое выступление, сел на место. Кто- то из соседей-министров прошептал: «Правильно ты старика одернул, но учти: потом еще и друзьями станете».

Так и вышло. «Мы действительно наладили с Петром Фадеевичем неплохие деловые отношения, — вспоминает Юрий Петрович Баталин. — Ломако быстро вникал в суть дела, принимал обоснованные решения и умел держать слово».

Словом, строители трубопроводов и металлурги «вопрос решили». Получили трубы, пригодные для экстремальных условий Крайнего Севера. Правда, через несколько лет пришлось еще раз вернуться к этой теме. В 1975 году на нефтепроводах случилось выше 150, а на газопроводах более 60 крупных аварий. В газетах о них тогда не писали. Шестого июля 1976 года секретариат ЦК КПСС рассмотрел вопрос «О повышении надежности и эффективности нефтепроводов и газопроводов».

6 апреля 1971 года, XXIV съезд партии. С докладом «Директивы XXIV съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1971–1975 годы» выступает Председатель Совета Министров СССР Косыгин.

Алексей Николаевич говорил о том, что в значительной мере прогрессивные изменения в промышленности определяются также расширением ее сырьевой базы, открытием новых месторождений газа, нефти, руд черных и цветных металлов, алмазов и других полезных ископаемых. К тому времени разведанные запасы газа превышали 16 триллионов кубических метров, из них более 13 триллионов составил прирост запасов, открытых за минувшее пятилетие, за 65— 70-е годы. За те же пять лет доля нефти и газа в топливном балансе страны поднялась до 60 процентов против 51 в 1965 году. Была создана крупнейшая база нефти и газа на востоке страны. Косыгин напомнил: еще недавно нефть доставлялась в Сибирь с Запада, а теперь из Сибири часть нефти идет и на запад, и на восток. За восьмую пятилетку были построены нефте- и газопроводы общей протяженностью 35,6 тысячи километров.

Все эти новые места — Самотлор, Нефтеюганск, Надым, Уренгой и другие для него не были лишь точкой на карте, как для иных отяжелевших госчинов. Прилетев на Самотлор, он вместе со свитой (Б. Е. Щербина, В. Э. Дымшиц, П. С. Непорожний и другие) добирается даже до буровых.

Николаю Константиновичу Байбакову запомнился забавный эпизод. Их вертолет приземлился неподалеку от разведочной буровой. Идти предстояло метров двести — навстречу морозному ветру. Пока дошли, обморозились. «Взглянув на Алексея Николаевича, я увидел белое пятно на его щеке и посоветовал растереть его снегом, — вспоминает Николай Константинович. — Он в свою очередь посмотрел на меня и пальцем показал на мои белые уши. Смеясь и морщась, мы растерлись снегом. Уши мне жгло, как кипятком. За обедом в столовой мы продолжали посматривать друг на друга, улыбаясь, указывая: он мне — на уши, я ему — на щеку, которые в тепле из белых стали огненно-красными. До чего доверчиво и открыто смеялся Алексей Николаевич, что невольно думалось: «Какой хороший человек рядом!»