Страница 179 из 335
Римский жилой дом-особняк, или domus, «домус» — это в плане почти всегда сильно вытянутый прямоугольник, вход в который располагался посредине одной из узких сторон. Перпендикулярно к этой стороне, из центра ее, проведем мысленно линию через весь дом; как правило, все помещения «нанизывались» на такую линию — ось симметрии. Первое из них, если считать от входа, - vestivulum, вестибюль, что-то вроде наших сеней, где обычно находился и привратник. От улицы вестибюль отделен массивной дверью, которая днем стояла распахнутой, на ночь запиралась, от внутренних покоев — занавесом. Откинем его. Перед нами откроется огромный (до 100 кв. м, а нередко и больше) очень высокий (до 10 м; больше, правда, как будто не бывало) полутемный зал — atrium, атрий*. Полутемен он потому, что в нем нет окон; в продольных стенах и по бокам поперечной стены видны лишь несколько проемов, закрытых дверями или занавесами. Освещается атрий через широкое отверстие в потолке. Оно носит название compluvium (если прочесть по-русски - комплювий), если перевести буквально, получится что-то вроде «собиралища дождя». Собирать дождевую воду удобно, так как борта комплю-вия массивны, широки и наклонены внутрь. Под ним в полу -квадратный или прямоугольный бассейн (impluvium, имплювий, «вместилище дождя»), а под ним нередко скрыта еще и цистерна.
Дом должен быть обеспечен «своей» водой. Никакой практической нужды в этом нет, повсюду водопроводы, и если в доме случайно их нет, то они всегда есть тут же на улице. Но римлянин никогда не живет только в сегодняшней практической реальности — нам предстоит в этом убеждаться бесконечно. В генетической памяти народа хранятся архаические представления древней гражданской
* Наиболее полное представление об атриях дают фотографии из Дома Веттиев, Дома Серебряной свадьбы и Дома Менандра. В дальнейшем изложении ссылки на помпейский дом, где находится анализируемое помещение, даются там, где это необходимо, в тексте в скобках.
644
общины. Они противоречат сегодняшним нуждам и условиям существования, сегодняшним порядкам, но хранятся как бы под ними и внутри них, образуя вместе с ними особый стиль жизни, мышления и поведения. Старые немецкие историки называли его Geist des Romertums — «дух римлянства». «Дух римлянства» не дает забыть, что атрий был некогда крестьянским двором, окруженным жилыми помещениями, что крестьянин зависит от урожая, от капризов погоды, и поэтому дом его всегда должен быть самодостаточен. В доме и сейчас есть маленькие святилища, посвященные богам — покровителям рода и, в частности, «пенатам». Пенаты — это хранители родного очага, что-то вроде старых русских домовых, но имя их происходит от слова penus - кладовая: дом сохранен, если в нем не только есть своя вода, но и полны кладовые. Никому это практически не нужно, хозяйка каждый день в сопровождении одного-двух рабов ходит на местный macellum — продовольственный (в основном, мясной) рынок, но пенатов надо умилостивлять — вдруг они рассердятся, и кладовая опустеет. Это даже не суеверие, это скорее внутренняя стилизация, над ней иногда можно и посмеяться, но трогать ее основы и изменять им нельзя.
Слово atrium происходит от прилагательного ater — «черный, нечистый, покрытый сажей, закопченный». Название неслучайно: на крестьянском дворе неподалеку от имплювия стоял открытый и потому сильно дымивший очаг, в древности он сохранялся и в атрии городского дома. Потом он исчез, но не исчезла еще одна часть крестьянского инвентаря: располагавшийся между источником воды и источником огня хозяйственный стол. В атрии он, как и бассейн, приобрел символический смысл — еще одно напоминание о старине, о консервативной основе римской жизни. Стол этот назывался cartibulum, картибул, делался из камня, а теперь часто и из мрамора, был очень красив, но по-прежнему уставлен посудой и хозяйственной утварью. Только теперь то были уже не крестьянские миски и плошки, а драгоценные, с художественной отделкой, вазы и кубки: старина стариной, но каждому входящему нужно было продемонстрировать, насколько хозяин преуспел в жизни, богат и отличается утонченным вкусом.
Атрий — средоточие не только реалий старинной народной жизни, но и других сторон все того же «духа римлянства». Одна из первых — вспомним приведенные выше слова поэта Луцилия — служение общине, городу, государству, роду, семье. Такое служение - главное, что человек делает в жизни, основа его общественного положения и уважения к самому себе, и в атрии сохраняются и выставляются на общее обозрение его свидетельства.
645
Неподалеку от картибула виден большой, на ножках, обильно декорированный сундук — area. Он служит для хранения государственных, а иногда и семейных документов. Дальше, ближе к углу, образованному той стеной, что справа от входа, и той, что напротив него, стоит открытый стеллаж. На его полках расставлены маски предков. Они доказывают, что хозяин — коренной римлянин, что предки его из поколения в поколение служили государству и умножали достояние семьи на основе жившего во всех них и передававшегося по наследству духа жизнестойкости и энергии. Об успехах, которых предки и сам хозяин сумели добиться на этом пути, говорит церемония, которая разыгрывается в атрии каждое утро: прием клиентов. Так называются члены семей, которые материально и политически, тоже из поколения в поколение, зависят от семьи хозяина, пользуются ее покровительством, зато голосуют за нее на выборах и оказывают ей разного рода услуги.
Следующим проявлением «духа римлянства» служило деление жизни римского гражданина, - по крайней мере в ее идеализированном варианте, — на две сферы: negotium'a («негоциум», отсюда современное слово «негоциант»), то есть государственного служения, хозяйственных забот о доме и семье, и otium'a (оциум), то есть отдыха. С ценностной и социально-психологической точек зрения разделение это играло у римлян несравненно более значительную роль, чем у других древних народов.
В атрии, в стене, противоположной входу, открывался очень широкий проем. Видное сквозь него следующее помещение называлось tablinum, таблин. Оно было довольно просторным, но существенно меньшим, чем атрий, и служило «рабочим кабинетом» хозяина дома. Римляне сидели редко и неохотно; если человек не шел и не стоял, он предпочитал лежать. Лежа, расположившись на ложе, стоявшем посреди таблина, занимался делами и хозяин дома. Мебели в комнате было мало и только та, что необходима для работы, — шкаф с документами, своеобразные круглые сосуды, напоминавшие по форме наши ведра, в которых римляне хранили свитки рукописей, маленький круглый столик. Главным в таблине была не обстановка, а место, которое он занимал в общем плане дома. Ясное представление о нем дают фотографии, снятые из атрия в Доме Деревянных перегородок в Геркулануме. Хорошо видны обе перспективы, открывавшиеся из таблина. В одну сторону - атрий, в другую — следующая часть римского дома, носившая название перистиля. Перистиль представлял собой внутренний дворик-сад, окруженный по периметру поднятыми на невысокий подиум комнатами. Здесь иногда один большой фон-
646
тан в центре и почти всегда множество спрятанных в зелени маленьких распространяли освежающую прохладу, здесь играли дети, суетились слуги, из кухни, расположенной еще дальше по оси дома, доносились приятные запахи.
Как мы помним, у атрия не было окон. Не было их и в комнатах, выходивших на перистиль. Их и не могло быть, поскольку по периметру дома, между внутренними покоями, с одной стороны, и улицей — с другой, располагался еще ряд небольших помещений. Они назывались tabernae, табернами — словом непереводимым, соединявшим в едином представлении лавку, мастерскую, харчевню, лачугу, приют бедняка. Таберны, как правило, сдавались в наем, и в них располагались торговые или складские помещения, занимались своим делом и тут же, на антресолях, жили со всей семьей ремесленники, иногда обосновывался трактир, одновременно служивший и публичным домом. Для хозяина дома плата за сданные в аренду помещения была важной частью его доходов, — тех самых, которые он подсчитывал и над которыми размышлял в утренние часы, лежа в таблине и посматривая то направо, на атрий, то налево — на то, что происходит в перистиле. Доходы, ассоциировавшиеся с табернами, и почести, ассоциировавшиеся с атрием, составляли мир negotium'a, перистиль был миром otium'a.