Страница 16 из 18
Тимара всю жизнь провела в лесу. Странно было осознавать это. Она всегда думала о Трехоге как о городе, большом городе, самом большом в Дождевых Чащобах. Но это было не так.
Кельсингра — вот настоящий город. Долгий путь от окраин к старому городскому причалу, куда они приволокли свои лодки, доказал ей это. Они привязали свои маленькие лодки и отправились в город. Вымощенные камнем улицы были невероятно широки и безжизненны. Дома были построены из блоков черного камня с серебряными прожилками. Блоки были гигантскими и она представить не могла, как их вырезали, перевозили и устанавливали на место. Здания поднимались высоко, не так высоко, как деревья Дождевых Чащоб, но гораздо выше чем могли бы быть построенные людьми. У строений были гладкие стены, бесспорно рукотворные.
Над ними зияли темные и пустые окна. И там было тихо. Ветер шелестел так, как будто крался через город, опасаясь потревожить его. Хранители, совершившие переправу, кучкой пробирались по улицам и царившая в городе тишина поглощала и заглушала их разговоры. Даже Татс был подавлен. Девви и Лектер держались за руки гуляя. Харрикин смотрел по сторонам так, как будто пытался очнуться от странного сна.
Сильве скользнула поближе к Тимаре. «Ты слышишь?»
— Что?
— Шепот. Люди разговаривают.
Тимара прислушалась. «Это просто ветер,» — сказала она и Татс кивнул. Но Харрикин сделал шаг назад и взял Сильве за руку. «Это не просто ветер,» — сказал он и больше они об этом не заговаривали.
Они исследовали часть города прилегающую к старому причалу и исследовали несколько зданий. Их конструкция в сравнении больше подходила для драконов чем для людей. Тимара, выросшая в крохотных клетушках города на деревьях, чувствовала себя словно насекомое. Сумрачные далекие потолки в уходящем дневном свете, высоко расположенные окна. Внутри домов встречались останки мебели. В некоторых лишь куча длинных сгнивших щепок на полу или рассыпавшийся от прикосновения на пыльные нитки и лоскуты гобелен. Свет играл в цветных стеклах пестрых витражей и отбрасывал призрачные изображения драконов и старших на каменные полы.
В нескольких местах магия старших сохранилась. В одном из домов комнат озарились светом когда хранители вошли в помещение. Зазвучала музыка, слабая и неуверенная, пыльный аромат разлился в неподвижном воздухе. Звук, похожий на отдаленный смешок прощебетал и внезапно оборвался вместе с музыкой. Кучка хранителей выскользнула на открытый воздух.
Татс взял Тимару за руку и она обрадовалась этому теплому прикосновению. Он тихо спросил ее, — «Ты думаешь это возможно, что кто-то из старших выжил здесь? Что мы можем встретить их, или может они прячутся и наблюдают за нами?»
Она улыбнулась ему дрожащей улыбкой. «Ты ведь дразнишь меня? Пытаешься напугать?»
Его темные глаза были серьезными и даже тревожными. «Нет. Не пытаюсь.» Оглянувшись вокруг он добавил, — «Я и правда смущен и пытаюсь не думать об этом. Я спрашиваю об этом потому что мне и правда интересно.»
Она быстро ответила на его неудачные слова, «Я не думаю что они еще здесь. Во всяком случае не во плоти.»
Он храбро рассмеялся. «И это должно меня успокоить?»
«Нет, не должно.» Она отчетливо занервничала. «Где Рапскаль?» — вдруг спросила она.
Татс остановился и посмотрел вокруг. Остальные ушли вперед.
Тимара повысила голос. «Где Рапскаль?»
«Я думаю он ушел дальше,» — отозвался Алум.
Татс продолжал держать ее за руку. «С ним все будет в порядке. Пойдем. Давай еще немного посмотрим.»
Они побрели дальше. Пустота просторных площадей порождала тревогу. Ей казалось, спустя годы заброшенности, в это место должна была вернуться жизнь. В трещинах между камнями мостовой должна была расти трава, в затянутых зеленой ряской фонтанах жить лягушки а на выступах домов гнездиться птицы и дикий виноград виться по стенам домов. Ничего этого не было. То тут то там встречались едва различимые следы растительной жизни — желтый лишайник зажатый между пальцами статуи, мох в трещине чаши фонтана, но совсем не так, как должно бы было быть. Город все еще слишком оставался городом: местом для старших, драконов и людей, даже по прошествии всех этих лет. Дикому лесу, деревьям и лианам, привычной путанице растений, всему что было привычным фоном Тимариной жизни, не было здесь места и от этого она чувствовала себя чужой.
Статуи в пересохших чашах фонтанов, как казалось Тимаре, весьма неприветливо смотрели на них сверху вниз. Раз за разом вглядываясь в резные лики женщин старших, она представляла, как может измениться ее собственная внешность. Они были высокими и грациозными созданиями, с серебряными, медными или пурпурными глазами, их лица были покрыты тонкой чешуей. Головы некоторых были увенчаны коронами из плоти. Изящно задрапированные в разноцветные платья, с тонкими пальцами унизанными драгоценными камнями. А так ли ужасно будет стать одной из них? Она рассмотрела Татса: произошедшие с ним перемены не были неприятными.
В одном из зданий каменные скамьи ярусами спускались к кафедре. На стенных барельефах, сохранивших яркость пестрых красок спустя все эти годы, резвились старшие и драконы. В той комнате она впервые услышала то, о чем перешептывались другие. Негромкие голоса, ведущие беседу, звучали то громче то тише. Темп речи был непривычен и даже значения слов ускользали от ее понимания.
«Татс,» — позвала она, больше чтобы услышать звук своего голоса, чем для того чтобы произнести его имя.
Он быстро кивнул. «Давай выйдем отсюда.»
Она была рада держаться наравне с его проворной походкой когда они спешили наружу, навстречу исчезающему свету дня.
Скоро к ним присоединился кто-то еще и было принято молчаливое единогласное решение вернуться к реке и заночевать там в маленькой каменной хижине. Она была построена из простого речного камня, а слежавшийся в углах ил рассказывал том что когда-то она была затоплена. Двери и переплеты окон давно рассыпались в пыль. Ребята развели небольшой чадящий костерок из влажного плавника в старом очаге и сгрудились вокруг него поближе к теплу. Только когда подтянулись остальные стало ясно что Рапскаль так и не объявился.
«Мы должны вернуться за ним,» — настояла она и они как-раз делились на поисковые группы по трое когда он появился из начинавшегося шторма. Дождь прилепил его волосы к голове, его одежда промокла. Он трясся от холода но улыбался как безумный.
«Я люблю этот город!» — Воскликнул он. «Здесь столько всего надо посмотреть и сделать. Это наше место. И всегда было нашим!» Он хотел чтобы сейчас, ночью все вернулись вместе с ним и продолжили исследовать город. Он был сбит столку их отказом, но в конце концов угомонился и сел рядом с Тимарой.
Звуки дождя, ветра и несмолкающий гул реки наполняли ночь. С дальних холмов донесся плачущий вой. «Волки» — прошептал Нортель и все вздрогнули. Для них волки были существами из легенд. Эти звуки почти заглушили бормочущие голоса. Почти. Той ночью она плохо спала.
На восходе они покинули Кельсингру. Лил проливной дождь, резкие порывы ветра неслись вниз по реке. Они знали что для того чтобы вернуться на тот берег им придется сражаться большую часть дня. В отдалении Тимара могла слышать рев голодных драконов. Недовольство Синтары гремело в сознании Тимары, и по напряженным лицам остальных хранителей, она поняла, что все чувствовали себя так же. Они не могли оставаться в Кельсингре дольше. Когда они оттолкнулись от берега, Рапскаль с сожалением обернулся. «Я вернусь,» сказал он так, словно давал обещание самому городу. «Я вернусь, как только представится такая возможность.»
Благодаря тому что Хеби могла летать он сдержал обещание, но Тимара так и не возвращалась с той первой поездки. Любопытство и осторожность боролись в ней каждый раз когда она начинала думать о том чтобы вернуться.
— Пожалуйста, я должен показать тебе кое-что.
Слова Рапскаля вернули ее к действительности. «Я не могу, я должна принести Синтаре мясо.»
«Пожалуйста!» — Рапскаль вскинул голову. Его темные волосы наполовину скрыли его темные глаза и он умоляюще посмотрел на нее.