Страница 5 из 11
Она льнула к нему, беспомощно содрогаясь, крики раскалывали тишину ночи, огненный ад продолжал бушевать, такой мощный, такой опустошающий, что она окончательно потеряла голову.
Ошеломленная, опустошенная, она рухнула ему на грудь, слушая оглушительный стук его сердца, нежась в его объятиях.
— Я и подумать не могла… — Прошло немало времени, пока она наконец смогла говорить. — Наверное, именно это и называют маленькой смертью.
— Именно это.
Она расслышала улыбку в его голосе, почувствовала, как его губы прижались к влажным локонам на ее виске.
— Но есть и кое-что еще, милая.
— Еще? — недоверчиво рассмеялась она.
— Больше, гораздо больше.
Он слегка шевельнул бедрами, чтобы она почувствовала всю силу его возбуждения. Марджана, мгновенно задохнувшись, чуть отстранилась и взглянула в его потемневшие глаза.
— Ты меня научишь?
— О да. Могла бы не просить меня об этом…
Он снова сжал ее бедра и стал раскачиваться, прежде чем медленно вошел в нее. На этот раз он был так же осторожен, но она по-прежнему чувствовала, каких усилий это ему стоит. Лицо словно осунулось, губы плотно сжаты, дыхание так же затруднено, как у нее. Она почувствовала его отчаянное желание, когда его губы стали слепо искать ее рот, слышала это в его голосе, когда он прошептал в ее губы:
— Исцели меня, мой светлый ангел.
Эта мольба окончательно сломила ее сопротивление. Его темное желание наполнило ее нежностью, потребностью излечить его истерзанную войной душу. Ее руки крепко обвили его, и она вернула жаркий поцелуй, вложив в него все, что таила от самой себя все эти годы.
Вся ее ночь принадлежит этому великолепному мужчине. Она сделает все, чего он захочет. А он, это было столь очевидно, хотел отдаться лунному свету, очарованию страсти этого острова.
И самой Марджане.
Свиток второй
— Но, девочка моя, так нельзя! Ты молода, красива…
— Кара!..
— Не спорь. Ты красива, умна. Мужчины смотрят тебе вслед даже здесь, на острове. Думаю, что и в столице они не дают тебе прохода.
Марджана усмехнулась. Ее-то не трогали даже самые откровенные взгляды. Никто ей не был нужен. Почти никто…
— Тебе нужна семья, дети.
— Кара, я врачеватель, лекарь… Не думаю, что найдется мужчина, которому понравятся мои занятия. Благородные ханым не варят бальзамов, не перевязывают огнестрельные раны, не закрывают глаза умершим. Единственное, что им может позволить муж, — это щипать корпию, беседуя с подругами о столь важных для них предметах, как новая брошь или новый любовник…
— Иногда новый любовник — это очень важная для женщины тема, поверь.
Карима улыбнулась — и Марджана вернула ей улыбку. О, ее наставница могла вскружить голову и султану, и даже Папе Римскому… Если бы захотела.
— Милая моя Кара, мне никто не нужен! Мне не нужен глупый муж, а умного мне не найти. Мне не нужен богатый муж, потому что я и сама не бедна, да и слишком хорошо знаю, что есть истинное богатство… Мне не нужен муж, которому я не могла бы открыть всего…
Карима замолчала. Да, служение Марджаны давно уже стало самой ее жизнью. Мало кому из нормальных здравомыслящих мужчин понравится, когда жена среди ночи бежит в госпиталь лишь потому, что пора менять повязки или поить раненого микстурой. Не говоря уже о большем…
— Малышка, но если твоим избранником станет уроженец иных народов?
— Чиниец? Монгол?
— Нет, — Карима усмехнулась, — я говорила об огненном народе. К которому принадлежишь и ты.
Марджана внимательно посмотрела на подругу. Та вышивала и в этот миг заканчивала лепесток расцветающей маргаритки.
— Разве что сам великий Меймаз…
— Увы, о нем можно и не вспоминать. Но что, если найдется джинн или ифрит, который украдет твое сердце…
— Кому нужен камень? — Марджана пожала плечами.
Этот разговор Карима заводила уже не в первый раз. Но сегодня она была отчего-то необыкновенно настойчива.
— Ну-ка, красавица, признавайся. — Марджана присела на корточки перед подругой. — Мои родственнички опять сменили гнев на милость? Опять пытаются вернуть меня на путь истинный и выдать замуж за очередного «славного мальчика» из огненного рода?
Карима улыбалась. Конечно, можно было бы не заводить всего этого разговора — решений Марджана не меняла. Так же, как и ее старшая сестричка. Но попытаться все-таки стоило. Быть может, в этот раз… Быть может, выученик ее батюшки сможет покорить сердце упрямицы.
— Не сердись, девочка. Никто тебя ни к чему не принуждает. Но поговорить-то ты с ним можешь? Побеседовать о том, о сем… Принять так, как приняла бы любого родственника воспитанная девушка?
— Поговорить? Конечно могу. — Глаза Марджаны нехорошо сузились. — Он что, уже здесь?
— Да, вчера шхуна вошла в порт.
— Неужели он путешествует как самый обыкновенный человек?
— Должно быть, так. Ведь и ты не летаешь по воздуху, укутавшись в огненный вихрь…
— Ты забыла, что я этого не могу? Что мой папенька лишил меня почти всех сил в наказание за упрямство?!
Девушка вскочила. Ох, лучше бы Кара не вспоминала об этом! Сколько добрых дел она бы могла совершить, оставь ей отец ее силы! Скольким людям помочь…
— Успокойся, милая. Я все помню, — мягко улыбнулась Карима. — Ведь и со мной твой батюшка обошелся так же…
— Так зачем же ты раз за разом пытаешься меня просватать за очередного джинна или ифрита?! Наверняка заботливый царь Димирьят заставляет тебя!
— Он лишь просит…
Нет, она, Марджана, не понимала этого. Не хотела понимать. Для нее не существует никого… ей никто не нужен! Та далекая уже ночь была данью ее телу. Она прошла, и вместе с ней ушло из ее жизни что-то важное. Даже мир вокруг сейчас был не разноцветным, а серым… Ей не хотелось ни поклонников, ни воздыхателей. Теперь в ее жизни было лишь служение.
— Милая, я прошу тебя.
— Да ладно уж, веди своего красавца!
Карима позвонила в колокольчик. Ее дом был устроен как иберийская асиенда и полон слуг, готовых по первому зову исполнять любой каприз обожаемой хозяйки. Несколько мгновений — и надутый, как индюк, мажордом ввел высокого привлекательного юношу.
— Марджана, позволь представить тебе Джидриса, выученика твоего батюшки и старшего сына почтенного Бохрама. Джидрис решил погостить у нас перед тем, как вернуться на службу к твоему отцу.
— Милости просим на наш остров. — Марджана нашла в себе силы присесть в церемонном поклоне.
Девушка опустила глаза — разглядывать нового жениха ей было неинтересно. Пусть он трижды красив… Пусть строен, как тополь, и умен, как тысяча сов. Он всего лишь ифрит…
Юноша в ответ кивнул. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Но отступать было некуда — чтобы стать секретарем царя джиннов, ему надо было непременно жениться. С Амалью, дочерью Маймуны, ничего не вышло. Но, быть может, Марджана…
— О чем же мы будем беседовать, уважаемый гость? — Девушка указала юноше на высокое кресло в нише у окна. Сама же опустилась в кресло напротив.
Джидрис решил взять быка за рога. Эта ничтожная должна ему пятки целовать уже за одно то, что он снизошел до нее…
— Беседовать, уважаемая? О будущем…
— Отличная тема для беседы, друг мой. — Марджана смотрела на гостя не мигая. Надменность, презрение, даже брезгливость — все это было ей преотлично видно сквозь личину благовоспитанного андалузского дворянина. — О чьем же будущем мы будем беседовать?
— О нашем, моя прекрасная. Отныне мы с тобой будем едины, пройдем по долгой жизни вместе…
— И умрем в один день? — усмехнулась Марджана.
Ей уже все стало ясно: мальчик-то привык к приказам. Не просителем, а властелином вошел он в этот дом.
— Умрем, прекрасная? Ифриты бессмертны!
— Но я-то не ифрит…