Снежный Барс

Маркус злился на себя за подобные неуместные глупости и старательно держался подальше от этой парочки. И заодно ломал голову над тем, как выставить Яльмира из замка под благовидным предлогом. Ладно уж, пусть потом возвращается и продолжает ухаживать за Астор. С этим герцог был готов смириться из тех соображений, что для девушки так будет лучше. Но пусть уж этот великовозрастный болван наконец сделает то, что от него требуется!

В конечном счете, выставить Яльмира из замка хоть ненадолго не удалось, но наблюдавшие за ним люди доложили, что он ездил в город и оттуда отправил гонца в поместье Тальсаров.

Маркус даже вздохнул с некоторым облегчением, дело, кажется, все-таки сдвинулось с мертвой точки. В последнее время он все чаще ловил себя на мысли, что эта затянувшаяся история становится все более утомительной. Хотелось уже поскорей решить все проблемы и, как бы хорошо он ни относился к Астор и графу, исчезнуть куда-нибудь лет как минимум на двадцать.

Борн по своим каналам, а скорее, через богиню (но почему-то он категорически отказывался в этом признаваться) разузнал кое-что о найденном артефакте, что, впрочем, не прояснило ситуацию. Артефакт действительно остался от древних, являлся технологическим (Маркус попытался осознать значение этого термина применительно к артефакту) и работать в принципе не мог. Ну разве что в руках богов, способных менять физические законы мира для своих нужд. И предназначался этот браслет для дистанционного управления межмировыми порталами.

– Какими порталами? – переспросил герцог слегка ошарашенно.

– Межмировыми, – терпеливо повторил Борн. – Теми, что ведут в другие миры.

– А такие бывают? Так. – Маркус взъерошил ладонью волосы, пытаясь переварить новость. – И зачем темному лорду, считай Холосу, портал в другие миры.

Борн лишь неопределенно пожал плечами.

– А богиня твоя на этот счет ничего не сказала?

Телохранитель недовольно поморщился, а Маркус мысленно усмехнулся. Неужели Борн всерьез думает, что кто-то еще верит в таинственных информаторов? Нет, они конечно же существуют, и герцог даже знал, что он время от времени тайком отлучается в город для встречи с несколькими людьми, но сам Маркус был убежден, что Борн, по меньшей мере, жрец Светлейшей (возможно, и весьма высокого ранга) и именно через нее получает основную часть информации.

– Ну так что? – напомнил Барс.

– Мы на правильном пути, но, по мнению Светлейшей, следует обратить внимание на всю семью Тальсаров, и мы, возможно, обнаружим много такого, что упустили раньше.

– Неопределенно звучит. И это все?

Борн пожал плечами.

– Она несколько раз особо подчеркнула, что внимание надо обратить на всю семью Тальсаров. Что бы это ни значило.

Всю? Интересно… Маркус задумался, тасуя в уме семейство Тальсаров, словно колоду карт. Яльмир уже практически вне подозрений, вряд ли можно настолько хорошо притворяться. К тому же с некоторых пор герцог стал весьма остро чувствовать находящихся рядом людей, порой начинало казаться, что он угадывает их мысли. В любом случае Яльмир вел себя вполне естественно не только внешне, но и внутренне. Двоих его братьев герцог видел только раз, но старший заведомо вне подозрений, по причине полного отсутствия магических способностей, крохи которых теплились в том же Яльмире. Оставался еще младший, полноценный маг, к тому же, как Маркус подозревал, еще и некромант. Настолько бросающиеся в глаза факты, что даже не смешно. Словно кто-то специально подсовывает под нос занятого исключительно своими исследованиями мальчишку: вот он, мол, страшный злодей, получите. Нет, интуиция против такого очевидного вывода активно протестовала.

Собственно, из-за магических способностей Брана герцог и заподозрил его отца. Способности могут быть и латентными, но, что очевидно, они редко берутся ниоткуда, чаще все же передаются по наследству от одного или обоих родителей. Обоих?.. Да нет, чушь полная! Маркус тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Наверняка старший Тальсар – непробудившийся маг, именно от него младший сын получил магический дар. Так что кандидат в темные по-прежнему один.

«Или все-таки? – Маркус нахмурился, ощутив некоторое сомнение в собственных выводах. – Да нет, глупости. К тому же Темный – мужчина. Кажется… гм, а с чего я это взял? Ладно, будем решать поставленные задачи по порядку».

В данный момент на первом месте была реакция де Тальсара на попытку спровоцировать его на ответные действия. Маркус ожидал чего угодно, начиная от очередного покушения – это в первую очередь – и заканчивая сложной многоходовой интригой. Но чего определенно никто не ожидал, так это приглашения на бал в честь двадцатидвухлетия младшего сына. Которое пришлось принимать, поскольку вежливо отказаться не было ни единого достойного повода.

– У него и в самом деле день рождения? – уточнил Борн у графа. Они опять собрались втроем в кабинете, точнее, на этот раз вчетвером, присутствовал еще и молчаливый Халай.

Де Энакер лишь неопределенно пожал плечами, прежде он редко общался с дальними родственниками, потому многое об их семье он просто не знал.

Приглашение на троих, достойного повода отказаться, как уже говорилось, нет.

– Что ж, – решил Маркус, – пойдем в логово льва и подергаем его за хвост.

Яльмир между тем приглашению совсем не удивился, хотя о нем узнал уже от графа. Наоборот, эта новость его весьма воодушевила, Яльмир заливался соловьем, рассказывая Астор, в каких красивых местах расположено родовое гнездо Тальсаров, какое прекрасное у них поместье, ей обязательно там понравится. Маркус полюбовался на его влюбленное лицо, на слегка растерянно, но в то же время завороженно слушающую девушку и поспешил убраться подальше. Поскольку руки чесались схватить Яльмира за шкирку и выбросить в окошко, а Астор опять запереть в ее покоях.

Собственная реакция раздражала, он сам себе напоминал придирчивого папашу, который не может смириться с крутящимися вокруг повзрослевшей дочки женихами. Видят боги, граф и тот теперь вел себя куда спокойней. А эти двое голубков еще постоянно попадались ему на глаза, словно специально. При этом Яльмир болтал без умолку, не замечая ничего вокруг, а Астор при виде Маркуса сначала радовалась, на несколько мгновений забывая даже о старающемся всеми силами привлечь ее внимание кавалере, а затем терялась, не в силах понять, к которому из двух мужчин ее тянет сильней. При этом, как чувствовал герцог, она время от времени страдала острым чувством вины, считая, что предала свою любовь. Приворот, как и положено качественному зелью, имел длительный эффект. Для всех, кроме герцога.

Несколько дней до поездки к Тальсарам Маркус старательно держался подальше от Астор, ссылался на занятость и всеми силами старался избежать разговора. Как бы он ни злился, но прекрасно понимал, что девушке необходимо определиться в своих чувствах, и для нее же лучше, если в пользу Яльмира. Он, по крайней мере, не исчезнет однажды на годы.

И вот наконец подошло время отправляться на бал, как сказал Маркус, в логово льва. Почему-то у него самого, как и у Борна, было странное предчувствие, что там все и решится. Но слегка нервировали три неприятные вещи. Во-первых, способа, как наверняка распознать темного лорда, они не выяснили, а следовательно, придется, так или иначе, искать доказательства своих подозрений. Во-вторых, как бы того ни хотелось, они не могли взять с собой большую охрану, это было бы неуважением к хозяину дома – намек, что тот не сможет защитить гостей в своих владениях. Тот факт, что, по их представлениям, хозяин дома и есть главный враг, в расчет не брался. И в-третьих, Маркус все еще прекрасно помнил, что на пути к Шеврозу кто-то постоянно наводил врага на их отряд, подозрения о наличии предателя так и остались подозрениями, поскольку после прибытия в графство тот основательно затаился, не предпринимая никаких действий. Хотя возможно, дело было в том, что обо всех самых важных событиях знал лишь узкий круг посвященных: он сам Борн и Халай. Даже третьего телохранителя они постарались максимально отстранить от дел, оставив ему лишь чисто номинальные функции. А графа зачастую старались информировать обо всем происходящем уже после того, как очередное решение было принято. Тем не менее предатель, по мнению герцога, все же существовал, и нельзя было предсказать, в какой момент он попытается ударить в спину.