Снежный Барс

– Ты в этом так уверен? А может, я, наоборот, уже никогда не смогу выйти замуж, раз оказалась не нужна в первый раз, значит, со мной что-то не так. Тебе это не приходило в голову?

– Не преувеличивай, фиктивные браки не такая уже редкость, – ответил Маркус рассеянно, а сам вдруг задумался: а почему, собственно? С каких это пор он стал относиться к молодой красивой девушке таким, можно сказать, противоестественным образом? Да, Астор часто вела себя, как ребенок, но тем не менее ребенком она не была. Когда его отношение изменилось – а ведь оно определенно изменилось – и почему? Нет, он с самого начала относился к ней как к младшей сестренке, но ведь и не забывал отмечать ее женскую привлекательность.

Так или иначе, разговор вышел пустым и, кажется даже до мелочей, повторял предыдущий. Вот только вопрос, заданный самому себе, так и остался и упорно не давал покоя.

Даже засыпая, он пытался разобраться в собственных мотивах, хотя бы потому, что очень не любил, когда не понимал, что и почему делает. И может быть, по этой причине или по какой-то другой, ему приснился довольно странный сон.

Горы, привычные и родные, то самое место, где не один век пролежал идеально круглый валун с заточенным внутри Странником. Разве что теперь там не было ничего, кроме мелкого щебня. Маркус прекрасно осознавал, что спит. Это было странно. Он поднял голову к небу. Оно напоминало искусную роспись глазурью: блестящее яркой голубизной, с застывшими белыми облаками то тут, то там. Не небо, а дно расписной фарфоровой миски.

– Не обращай внимания, это лишь декорация.

Барс резко опустил голову и наткнулся взглядом на высокого – почти с него ростом – жилистого парня, стоящего напротив. Внешность у незнакомца была довольно экзотической. Округлые черты лица в сочетании с необычно узкими, но не раскосыми глазами (Маркус даже и представить не мог, где в этом мире могут существовать люди с такой внешностью) василькового цвета и белоснежные волосы, заплетенные в короткую косу.

– Ты кто? – поинтересовался герцог, завершив осмотр.

– И не стыдно тебе, внучек, старого знакомого не узнавать? А ведь сколько веков сюда бегал, чтобы со мной повидаться. Я специально выбрал это место, чтобы с тобой поговорить.

Маркус ошеломленно моргнул. Во-первых, такое обращение от юнца, которому на вид едва больше двух десятков лет, по меньшей мере, странно, а во-вторых, до него далеко не сразу дошло, к кому это он бегал несколько веков, чтобы повидаться?

– Странник? – на всякий случай уточнил он. Манера разговора сильно отличалась от той, что была при их первой встрече, потому Маркус все же сомневался, что угадал. Странник говорил сейчас насмешливо.

– Рад, что ты меня узнал, уж прости, не удержался от шутки. – Парень приветливо улыбнулся, продемонстрировав длинные клыки. Барс не взялся бы определить с ходу, но больше всего они напоминали змеиные, да к тому же еще и ядовитые, кажется.

– Ты ведь, помнится, говорил, что не можешь оставаться в нашем мире надолго? И почему «внучек», мы разве родственники? – Маркус уже успел взять себя в руки и удивление выразил лишь демонстративно поднятой бровью.

– Ты уверен, что это именно те вопросы, на которые тебе необходимо получить ответ? – вопросом на вопрос ответил Странник.

– В том числе. – Маркус не позволил сбить себя с толку.

– Ну хорошо, отвечаю по порядку: меня здесь нет, это всего лишь информационная матрица… да неважно, просто призрак с моей памятью, я предполагал, что у тебя возникнут некоторые вопросы, потому оставил эту матрицу, чтобы она могла ответить на них. Учти, кстати, что мой призрак будет существовать лишь до тех пор, пока ты не используешь свое разрушительное копье. Заклинание я вложил в него при восстановлении. Внуком я тебя назвал, поскольку чувствую свою кровь, сын мой пропал неизвестно куда несколько тысячелетий назад, но у него была дочь, так что ты вполне можешь оказаться моим правнуком. Или внучатым племянником, что, впрочем, не суть важно на данный момент. У нашего народа близким родство считается до восьмого колена. Достаточно подробно?

– Достаточно. Почему я оказался здесь?

– Потому что у тебя возник один из вопросов, на которые настроена эта матрица. Что-то о той девочке, с которой вы меня освобождали, не так ли?

– Не понимаю, каким образом мои личные проблемы тебя касаются? – несколько удивился Маркус. – И кстати, раз уж ты решил отвечать на вопросы, скажи, зачем нужно было делать настолько неудобные подарки? Эта связь, которой ты нас с Астор наградил, порой очень мешает жить.

– Никакой связи не существует, – спокойно ответил Странник.

Маркус молча, всем своим видом, выразил вопрос.

– Никакой связи или чего-то подобного никогда не существовало, – повторил Странник. – Откуда, кстати, взялась столь странная мысль? В этом мире принято связывать между собой сознания людей? Впрочем, это неважно, у нас не так уж много времени. Ты природный телепат, Маркус, но твои способности могли бы навсегда остаться в латентном состоянии. Однако я решил, что гораздо разумней будет их разбудить, они еще могут тебе сильно пригодиться. Но поскольку такой мощный телепатический дар, проснувшийся внезапно, может свести своего владельца с ума, пришлось заякорить твое сознание на эту славную девочку, к счастью, ты испытывал к ней достаточно теплые чувства, а то могло бы получиться еще хуже. Как только твой мозг и сознание справятся с навалившейся на них нагрузкой, необходимость в якоре отпадет. Осталось не так уж долго. Кстати, прими совет: как только это случится, постарайся оказаться от девочки как можно дальше и желательно больше никогда с ней не встречаться.

– Почему? – Маркусу надоело молчать. К тому же ответ на вопрос, из-за которого он якобы сюда попал, так и не был до сих пор получен.

– Она стала частью твоего сознания, слишком близкой частью. Длительное пребывание рядом может вызвать некоторые побочные эффекты, я не думаю, что тебе будут к лицу женские капризы и прочие милые черты характера.

– Астор это ничем не грозит?

– Ничем, она всего лишь якорь, все проблемы могут возникнуть только у тебя. Кстати, не вздумай заводить с девочкой каких-либо близких отношений, это может плохо кончиться уже для вас обоих, впрочем, думаю, твои инстинкты и без того прекрасно все за тебя решили. Хотеть ее как женщину для тебя все равно что захотеть самого себя. На этом, пожалуй, все, тебе пора.

Маркус на миг прикрыл глаза, сдерживая сильное желание обругать новоявленного родственника нехорошими словами. За такие новости не то что обругать – убить на месте хотелось, хотя с призраком от этого вряд ли что-то случится. Но желание тем не менее от этого меньше не становилось. А учитывая, сколько дополнительных вопросов появилось после этого разговора, Странника нужно было не убивать, а посадить в клетку и долго пытать.

Открыв глаза, он обнаружил перед глазами не искусственный пейзаж наведенного сна, а потолок собственной спальни в замке Шевроз. Несколько минут он лежал неподвижно, раздумывая над тем, что же его разбудило. За окном только-только забрезжили предрассветные сумерки.

Сердце вдруг замерло и болезненно сжалось. Маркус замер, стиснув зубы и пережидая внезапную тянущую боль в груди. Ощущение было знакомым, и всегда в таких ситуациях он чувствовал отвратительную бессильную злость. Хоронить своих детей он так и не научился.

Полежав несколько минут, бездумно глядя в потолок, Маркус поднялся и пошел искать комнату Халая. Он единственный из всех горцев всегда ночевал не в шатре, а в замке. Впрочем, искать долго не пришлось, но за это время герцог успел подумать, как сообщить тому о смерти отца. Ничего умного не придумал, честно говоря.

Халай спал чутко, потому проснулся моментально на тихий звук открываемой двери. Барса встретил ясный и внимательный взгляд.

– Что-то случилось?

Маркус сел на край его постели и несколько мгновений молчал.

– Агэдо умер, тебе нужно возвращаться домой. Теперь ты вождь, Халай.