Вожак младшей стаи

— И почему, интересно знать, нельзя? Вы ведь только информацию об инопланетянах придерживаете. Что в ней секретного? — Русаков уже учел полученный совет и спросил прямо.

— Боюсь, проблема во взаимопонимании. Могу только предполагать, в чём дело — они крайне разборчивы в выборе того, с кем общаются. Федька для них — свой парень. Ну и меня они как-то терпят. Наверное, потому что мы почти всегда вместе. Одна из рас, самая непосредственная на мой взгляд, иногда встречается с отдельными людьми по частным вопросам, но если им что-то нужно — тут обычно вспоминают про Федю.

— Не перегибай, Нинуль! Ничего во мне исключительного нет. Просто так сложилось из-за того прыжка из воды. Ну, когда Тип рыбку поймал. В общем, просто случайное совпадение, товарищ генерал.

— И в результате вы оказались в исключительном положении. Настолько исключительном, что не опасаетесь за свои жизни, попав в лапы спецслужбы противной стороны?

А вот эту провокацию ребята распознали и ничего не ответили. Распространяться о возможностях других цивилизаций они не собирались. Да и не так уж много было им известно наверняка.

В магазине радиоэлектроники Мелкая забрала ранее сделанный заказ — несколько коробок снова сделали увесистыми полегчавшие было ранцы. Генерал стоял рядом и, никак не комментируя, наблюдал за происходящим. Ему и без вопросов понятно зачем отрезанной от метрополии колонии требуются в таком количестве микропроцессоры — явно идёт оснащение производств автоматизированным оборудованием.

— Вот адреса для вас, — сказал он, пересылая файл. — Могу подбросить к Селивёрстовой — это тут, в Нижнем.

— Мы не против, — кивнул Федька. — Город нам не знаком, да и общественный транспорт…

— Нет уж, — возразила Ниночка. Доедем на такси. Вы не беспокойтесь за нас, Евгений Иванович. А то, право, неудобно занимать время серьёзного руководителя. Скажите только топтунам, чтобы, если им что-то непонятно, так спрашивали не стесняясь.

Русаков фыркнул и попрощался.

Машенька плакала над похоронкой, а Нинка её утешала. Федька мялся в стороне и переживал — не так-то просто смотреть на горе, причинённое твоей рукой, даже если ты был тысячу раз прав. И мучительно видеть висящее на стене изображение выходящих из ЗАГСа молодожёнов.

— Михаил был смелым человеком, — только и нашел он, что сказать. — Погиб в бою. Вот его нож — больше ничего не сохранилось.

— Оставь себе на память, — ответила вдова. — У нас девочка. Ни к чему ей оружие.

Разумеется, о своей роли в гибели отца и мужа этих людей ребята не упомянули.

В Питер из Нижнего отправились на поезде. На верхних полках плацкартного вагона неторопливого пассажирского поезда. Нинке это было впервой — она всё время вертелась, не зная в какую сторону смотреть: в окно, или в проход. И там и там было много интересного.

Пассажиры вели дорожные разговоры. Кто-то жаловался на судьбу, кто-то хвастался успехами. Федька рассказывал сказки детворе — с полдюжины огольцов вконец достали всех своей беготнёй, вот он их и успокоил, собрав в кучу.

— Никогда не слышала таких сказок, — удивилась соседка с нижней полки.

— Они из одной далёкой колонии, — пояснил паренёк. — Я их с тамошнего фольклорного сайта качнул. Собираюсь выучиться на воспитателя детского садика. Вот и готовлюсь заранее.

— Мне особенно понравилась про четырёх поросят, — заметил мужчина с бокового места. — Имя Нах-Нах исключительно подходит герою, — и он со значением посмотрел на Федьку. В том, что это сопровождающий из ведомства Русакова, и раньше не было никаких сомнений — никто не оставит без присмотра двух инопланетных шпионов. Но ничего предосудительного ребята не затевали, поэтому и не пытались «обломить хвост». В конце-концов работа у человека такая. Зачем ему мешать? Ну и он по-соседски подсказал на какой станции можно купить вкусную жареную курицу с отварной картошкой и малосольным огурчиком. И предупредил, чтобы ни в коем случае не брали тут кефир.

Видимо его проинструктировали местные оперативники… как-то так подумалось. Он же посоветовал сойти не на конечной, на Московском вокзале Санкт-Петербурга, а раньше. И дальше добираться местным автобусом. В общем, до ворот детского дома доехали без приключений — оперативники просто подкинули их на машине, чем окончательно подчеркнули заключение договора о мирном сосуществовании.

Брат погибшего сержанта Калугина — Генка — давненько уже покинул стены пансиона. Как только перестали поступать деньги на его содержание, мальчика перевели в обычный детский дом, расположенный довольно далеко от второй столицы России в совершенно сельской местности. Даже в стороне от дороги.

Сторожа у входа на территорию не наблюдалось, и вообще не было заперто, но, едва посетители вошли, в их сторону направился мужчина, одетый… в полувоенном стиле. Штаны и берцы камуфляжные, а футболка и кепи совершенно мирного вида.

— Зовут меня Егором Олеговичем, — сразу представился он. — Я завуч. Давайте ваши направления и ступайте в спальни. Дежурные покажут свободные кровати. Размещайтесь.

Нинка глупо хихикнула — она всегда так реагирует на разные казусы. Вот сейчас их приняли за новичков, прибывших в сопровождении сотрудников отдела по борьбе с несовершеннолетними. То есть не по борьбе, а по делам, конечно. Но одетые в штатское оперативники на заднем плане вполне гармонично дополнили композицию.

Федька не придумал ничего лучшего, кроме как достать из нагрудного кармана служебное удостоверение и протянуть его завучу.

— Семнадцатый помощник Представителя Президента на Прерии, — улыбнулся Егор Олегович. — Отличные корочки, — он провёл над карточкой считывателем. — Ого, даже ЧИП в полном порядке. Итак, юные мошенники, добро пожаловать!

Ситуация вдруг перестала быть смешной. Явно следовало обратиться к оперативникам, чтобы разрешить возникшее недоразумение. Но Федьке захотелось исправить положение собственными силами — иначе, какой он нафиг взрослый!

— Понимаю, что у вас нет оснований доверять нам. Тем более в ситуации, представляющейся очевидной. Тем не менее, мы не новые воспитанники, а посетители к Геннадию Калугину. У нас для него печальное известие.

Нинка протянула похоронку. Лицо учителя сразу стало напряжённым. А после прочтения — грустным.

— Мальчик очень скучает по брату. Боюсь, это надолго выбьет его из колеи. Даже не знаю, как ему это показать…

— Просто позовите. Мы сами.

— Хм! Прерия. С ней ведь нет сообщения, — мужчина по-прежнему не был склонен к проявлению доверия.

— Нет, — подтвердил Федька. И больше ничего не добавил.

— И как к вам попала эта бумага? Можете объяснить?

— Можем, но имеем веские причины не объяснять, — вот не хватало ещё и случайно встреченному человеку докладывать обо всём. Но, как без этого разрешить проблему?

— Если у вас есть знакомые на нашей планете, возможно мы смогли бы как-то прояснить ситуацию, обменявшись сведениями о них и найдя совпадения, — предположила Мелкая.

Но Егора Олеговича эта мысль не заинтересовала. Он подошел к сопровождающим и поговорил с ними.

— Действительно, — сказал он вернувшись. — Парни утверждают, что всего-навсего подвезли вас за скромную плату и намерены ждать, чтобы доставить обратно. То есть прибыли вы сюда по своей воле, чтобы привезти похоронку. А вы их всем доставляете?

Федька отрицательно покрутил головой и уткнулся взглядом в землю.

Мужчина, видимо, отличался умением разбираться в поведении детей:

— Ты его убил, — догадался он. — Надеюсь, по неосторожности. Слышал я, что на этой планете даже детишки ходят вооружёнными огнестрельным оружием.

— В бою, — выдавил из себя паренёк. — Мелкую прикрывал, а они подкрались неслышно и невидимо.

— Мелкая, это вы, сударыня? — Егор Олегович посмотрел на Нину.

Та кивнула.

— И почему, спрашивается, он именно вас прикрывал?