Вожак младшей стаи

— Под Нижним. Небольшой посёлок. Библиотека селекционной станции. Из разговора нашего сотрудника с работницей выяснилось, что зовут эту малышку Ниночкой, и что она попросила несколько журналов «Вестник почвенной биохимии» за текущий, прошлый и позапрошлый годы. Обещала завтра вернуть. Группа уже выехала и доложила о том, что заняла позиции для взятия объекта под наблюдение.

— Молодцы. Что же — будем ждать гостью. Насколько я её знаю — человек она обязательный. Через полчаса пришлите за мной коптер. Я сам буду участвовать в операции. Позаботьтесь об усилении группы за счёт местных работников и проследите, чтобы у всех, кто задействован, не было при себе оружия.

Как ни собирался Федька, как ни готовился, а проспал бы самый ответственный момент, если бы в предутренний час его не разбудила Нинка.

— Вставайте, граф! Вас ждёт великая еда.

Кстати, после пробуждения аппетит обычно запаздывает. Но реакция на подобные слова у любого нормального мужика должна быть самая естественная… на веранде накрыт скромный прерианский завтрак — две каши (вторая с цукатами), творожок с изюмом. Простенькая варёная колбаска, набутерброженная на пушистые ломтики белого хлебушка… и ещё восемь наименований не менее аппетитных закусок. Местная традиция — аборигены обедают не каждый день. Поэтому вынуждены в завтрак и ужин восполнять потерю калорий самым тщательным образом.

— Ты вчера так таинственно собирался сопроводить меня, что я не посмела уйти по-английски, — с ехидной улыбкой произнесла Мелкая.

— Нин! С чего ты взяла?

— Посмотрел на обложки журналов, и ни о чем не спросил. Нах-Нах — ты не тупая скотина. Совсем не тупая. Всё ведь сообразил. А я, как дура, чуть слезу не пустила от предвкушения совместного путешествия — насобирала гостинцев столько, что одной не унести, — кивком она показала на два прислонённых к стене ранца. Маленький, который Федьке купили ещё перед войной — так он его ни разу и не поюзал. И большой — папин походный. Тоже сейчас не употребляется, потому что двойняшки-годовички не располагают отца и мачеху к активному отдыху на природе. К тому же Леночка опять начала набирать полноту в области талии.

Так вот — оба ранца продуманно наполнены и старательно застёгнуты.

Посмотрел Федька на сговоренную и только кивнул. Он тоже давно уже полагает её частью самого себя. Ну да, разгадала она его намерение! И раньше так случалось, и в будущем случится ещё не раз.

Оружия они на этот раз не взяли, а оделись по-городскому, чтобы не выделяться на Земле своим внешним видом. От дома до калитки в периметре — проволочной изгороди, которой обнесён Ново-Плесецк, их проводил Фагор. Понятливый пёс и не подумал рычать на Цуцика.

— Привет, ребята, — поздоровался саблезуб. — Готовы? Ничего не забыли?

— Готовы, — Нина взяла Федю за руку. — Поехали.

На Земле уже в разгаре утро — суточные и годовые циклы планет совпадают весьма приблизительно, отчего расхождения во времени накапливаются. Тем не менее, Прерия продолжает жить по земному календарю, каждый месяц добавляя к суткам несколько минут, а к некоторым месяцам — сутки — иначе возникла бы путаница с датами. А так — даже время в отдалённой колонии используется московское.

— Мы сейчас под Нижним Новгородом, — «прочитала» Нинка Федькин взгляд, обращенный в сторону оторвавшегося от горизонта солнечного диска. — На селекционной станции — видишь делянки? Пошли отдавать журналы. Инна Сидоровна ещё не на работе, но я знаю, где она живёт.

— Библиотекарь?

— Да. И архивариус по совместительству. В глубинке люди не такие, как в городе. Жалко, что их тут мало.

Дорога, накатанная между участками, засаженными злаками, вывела на окраину посёлка. Несмотря на ранний час по улице уже расхаживали куры. Где-то за забором звякнула щеколда. Прохожий маячил вдали.

Домик, к которому они подошли, ничем особенным не выделялся. Рядом с воротами стояла недорогая легковушка, на капоте которой царственно разлёгся кот.

На звонок к калитке вышла хозяйка.

— Здравствуйте, Инна Сидоровна! Алевтина Васильевна очень обрадовалась журналам и наприсылала столько гостинцев, что пришлось брать помощника. И, чтобы вам всё это не тащить на себе от работы до дому, мы сразу сюда и пришли.

— Ой, да какие там гостинцы! Вы с ума сошли! Право, не стоило Алечке и самой так хлопотать, и вас утруждать.

Ребята уже прошли в дом, и Федька достаёт из ранца его содержимое: пару бутылок сока тэрника и фрукты.

— Яблоки сорта «Тылк», — поясняет Мелкая. — А это фибрики, их нужно разрезать пополам и есть ложечкой. Грушевый джем. Вяленые луньки и колечко домашней колбаски. Вы извините, что не можем задержаться — нам нужно в город спешить, а автобус уже скоро.

Когда вышли на улицу, отметили появление фургончика энергослужбы и монтёра на столбе.

— Да уж, как ты ни хитрила, чтобы не появляться второй раз в одном месте, а всё равно засекли, — Федька кивнул в сторону новых лиц. — Думаю, обложили нас нынче со всех сторон. Как себя поведём?

— Пытаться бежать — глупо. Отстреливаться нечем. Может, сделаем вид, будто ничего не заметили? — ухмыльнулась Нинка.

— Думаю, это мудрое решение. Айда на остановку. И визоры можно включить — нет больше смысла прятаться.

Дорога до трассы, по которой ходят автобусы, ведёт через поля опытного хозяйства. Далеко впереди маячит кто-то из местных, тоже собравшийся в город. А сзади приближается автомобиль, вздымая облако пыли. Ребята сошли на обочину с наветренной стороны, пропуская машину, но она остановилась.

— Садитесь, подброшу до города, — молодой водитель притормозил рядом с ребятами и приветливо улыбается.

«Мышеловка подана», — понял Федька и распахнул перед подругой дверку.

— Здравствуйте, товарищ генерал, — Мелкая тоже всё поняла, но не проявляет ни малейшей неуверенности — делает вид, будто ко всему готова. Собственно, кроме наглости им сейчас и предъявить-то больше нечего.

В салоне минивэна просторно и уютно. Стекло между ним и кабиной водителя поднято, а генерал Русаков, одетый в штатское, выглядит добродушно.

— Как я понимаю, вы хотите поспрашивать о чём-то, — Нах-Нах не собирается играть в кошки-мышки. — Но времени у нас не так уж много — поэтому попросите своих коллег выяснить адреса, по которым проживают жена и ребёнок Михаила Игоревича Селивёрстова и брат Глеба Сергеевича Калугина. А нас высадите у магазина электроники.

— Как дела у тех парней, в которых я стреляла в посёлке, где ваша дача? — Мелкая тоже не молчит — игра сразу пошла в четыре руки.

— Просмотрела запись со своих визоров? — кивнул Русаков. — И поняла, что на членах группы захвата были бронежилеты?

— Броники сразу заметны, поэтому я не стала целиться в область живота, чтобы ничего им не порвать в ливере. Работала на контузию.

— Снайпер Мелкая из группы Дары Морозовой. Лагерь отдыха на берегу Янтарного моря, лето семьдесят пятого, — согласно кивнул генерал. — А кем в сопротивлении был Федя?

— Новобранцем.

— То есть информацию о ходе боевых действий вы скрывать не будете. И список погибших тоже готовы мне передать, — покосился на «собеседников» Русаков.

— Прямо сейчас не готовы. Но в другой раз обязательно возьмём его с собой. И список, и отчёт.

— В другой раз, говорите. Откуда такая уверенность? А вдруг моё руководство прикажет вас ликвидировать?

— Тогда мне станет грустно, — пожал плечами Федька. — Папа говорил, что обещания нужно выполнять, а тут такая засада!

— Как я понимаю, это выражение сомнений в нашей возможности воспрепятствовать вашим планам? — Русаков намеренно обостряет разговор, провоцируя паренька на проявление горячности.

— Не дразните Нах-Наха, Евгений Иванович, — одёргивает его Мелкая. — Не знаю почему, но ещё ни разу это никого до добра не довело. Нейтральный тон, чётко сформулированные вопросы, уважительное отношение — и он вам всё выложит. Всё, что можно, конечно. А что нельзя… то нельзя.