Страница 43 из 44
Надвери вдругзадергаласьручка.
— Уилл?— позваламама. — Что таму тебя происходит?
Джунибез слов,взглядомпредупреждала,чтобы ямолчал, и язакричал:
— Мама,беги запомощью!
Послеэтого всеслучилоськак-то разоми быстро.
Злобнякбросилсявперед, намгновениенавис надо мнойжуткойволной, апотомобрушилсявниз. Язакричал, ион хлынул мнев рот,заполняя горлои перекрываяпроходвоздуха клегким.
— Уильям!— неистовоколотила вдверь мама.
Язадыхался,ледянаясущность Злобнякапронизывалакаждуюклеточкумоего тела. Длятого, чтобыотбиться,требоваласьэнергия, а уменя ее небыло, и всевокругсловно происходиловзамедленнойсъемке, заисключениемтого, чтоумирал ядостаточнобыстро.
Внезапнов самомцентреЗлобнякапоявиласьяркаявспышкасвета и,рванувшисьвперед,разодралаего на части.Невыносимоедавление нагрудь и горлоослабло, и яначал хвататьртом воздух,давясь,кашляя иразбрызгиваяслюни.
— Нина секундутебяоставитьнельзя, да? — спросилзнакомыйголос.
Глазаслезились, и,проморгавшись,я увидел стоящуюрядом скроватьюАлону. Онавыглядела... потрясающе.Невероятнокрасивая икакая-тонастоящая.Словнораньше явидел лишьтень еесамой. Ееволосыблестелиярче обычного,глаза сияли.Она былавидением,такимпрекрасным,что язасомневался,не умер ли.
— Яумер? — прохрипеля.
Онафыркнула.
— Едвали. Не в этотраз.
Вэтот моментДжуни,кажется,заметила, чтоя пересталзадыхаться ибиться накровати.
Злобнякначалсобиратьсвоиразодранныедымные сгусткивоедино.
— Ох,да боже ж тымой! — Алонапротянуларуку надподлокотникомкаталки Лилии приняласьтолкатьдощечку на ееколенях. Я невидел, какиебуквы она выбирала,но Джуни всвоемненормальном,шизанутомсостоянииназывала ихвслух.
— П-Р-Е-К-Р-А-Т-И.Н-Е-П-Р-О-С-Т-И-Т-Е-Л-Ь-Н-О.
Икакпоследнийаккорд, Алонаопустила своюруку в рукуЛили и,сдвинув ее,коснулась лежащейна доскеладони Джуни.У меня перехватилодыхание.Алона что-тоговорила мнеоб этомраньше, но я ипредставитьсебе не мог...
Переведявзгляд с рукиЛили на еекаменноепустое лицо,Джунирасплакалась.
Алонас трудомвынула своюруку из рукиЛили, выглядятакой жерастерянной,каким я себяощущал. Апотомулыбнуласьмне.
— Говорилаже, что нужнатебе.
— Да,— мой голосдрогнул. — Это означает,что тывернуласьнавсегда? Мнебы непомешалоруководстводуха-проводника.
Она,нахмурившись,прикусилагубу.
— Яне знаю. Ядаже непонимаю, какя... — Ее глазарасширилисьи свечение,такое яркое,что мнепришлосьприщуриться,окутало всеее тело. Онапротянула комне руку.
— Алона!— Обволакивающийее свет стал невыносимоярким, а затем со слышимымхлопкомисчез, забравАлону ссобой.
Ворвавшиесяв палатучерезнесколькоминут вахтерс охранникомзастали Джуни,рыдающую наполу идержащую за рукуЛили, и меня,все ещепривязанногок кровати, сзастилающимиглазаслезами. Я неплакал, нет.Просто глазарезал свет.Или что-то вних попало.Да, наверноедело в этом.
Эпилог
Уилл
Стех пор, как яв последнийраз виделАлону Дэа,прошлодвадцать шестьдней. За этовремя мамаокончательноизбавиласьот доктораМиллера, и ниодин из насне спешил егокем-тозаменить. Яработал с записямиАлоны идержалпризраков...духов... нарасстоянии,помогая имнасколькомог. Я послалбрату Сарыорден споддельнымписьмом избольницы, вкоторомобъяснил, чтотот былнайден приобычнойреорганизациина складе. И ягоржусь тем,что дедаБрюстера насамом делезабралзолотистый светвскоре послетого, как яотправиланонимныеписьма егосыну и внуку.
Помимоэтого я сдалвыпускныеэкзамены и,по настояниюмамы,запоздалоразослалдокументы напоступлениев несколькоуниверситетов.Мама достаточнобыстропришла в себяпосле моего признанияо том, что явижу мертвых,и как истинныйродительзаявила, чтораз мне большенечегоскрывать, тоне нужно игород покидать,аследовательно,я могу учитьсявуниверситете,как с самогоначала ипланировалось.И в чем-то онабыла права.
Тридцатогомая мы вдвоемс мамойотпраздновалимоевосемнадцатилетие.Она начала привыкатьк мысли о том,что я вижумертвых, нотем сложнееей былопринять то,что совершилотец вместо того,чтобысказать ейправду. Ноона работаланад собой.
УДжуни всеболее-менеенормально.Пытаясь объяснитьустроенный вбольницебеспорядок,не впутывая вэто меня, онанеумышленноразоблачиласебя, проявивпри этомэмоциональнуюнестабильность.А может бытьона сделалаэтоумышленно. Явидел, чтоонапочувствовалаоблегчение, ипонимал еекак никтодругой. Когдаее выписалииз больницыпосле разныхпсихологическихтестов,консультацийи заключений,родителиотказалисьпринять ее всвоем доме. Витоге ейпришлосьжить вгрупповомдоме для трудныхподростков.Она нерасстраивается.Я навещаю еераз в двенедели. ЕепсихотерапевтДжоанСтаффордрегулярнозвонит ей, и Джуниговорит, чтоих разговорыей помогают. Джунипропустила вшколеслишкоммного уроков,чтобывыпуститьсяс нашимклассом, но ейвыдадутдиплом послелетнихзанятий. Кактолько ей вавгустеисполнитсявосемнадцать,она переедетв Нью-Йорк ксвоей сестреЭлис, укоторой, какоказалось,были свои причинына то, чтобыуехатьучиться вУэллсли.
Выпускнойдень, 1 июня,выдалсяясным и каким-тоудушливожарким дляначала лета.Сцену установилипосредифутбольногополя, вынудивменя впервыеза все четырегода добровольноступить на еготерриторию.КогдадиректорБрюстерназвал имяАлоны и еемамаподняласьвзять дипломот ее имени, я,неудержавшись,огляделся.НикакихпризнаковприсутствияАлоны, дажекогда Брюстерпоказалэскизмемориальнойдоски с ее именем,которуюприкрепят кновой скамьев Круге. Этобыл нашподарокшколе,предложенныйанонимно отвашегопокорногослуги иприобретенныйза счетпожертвований,неустанно собираемыхМисти Эванс.Алона хотела,чтобы еезапомнили впривычномобразе, итеперь так онои будет.
Яждал, неловкоерзая напластиковомстуле и потеяпод мантией ипараднойрубашкой, которуюзаставиланадеть менямама.
— УильямДжеймсКиллиан. — Назвалмое имядиректорБрюстер. Унего былотакое кислоелицо, будтоон наелсялимонов, опустошивцелыйфруктовыйсад. Как жемне этонравилось!
Явстал состула, прошелпо проходу иподнялся поступенькам.Стоящие засценойЛизель, Эрик,Джей, идругие призракишумнорадовались ихлопали владоши, когдая пожал рукусначалаинспекторупо учебномуокругу, апотомБрюстеру. Онпротянул мнедиплом,вцепившись вмою ладоньмертвойхваткой.
— Незнаю, кактебе этоудалось, нознаю, что с тобойчто-то неладно,парень.
— Да,сэр, — веселосогласился я.— Но я обыгралвас, и это все,что имеет дляменязначение.
Я выдернулсвою руку изего хватки,прямо переднимперекинулкисточку наакадемическойшапочкесправаналево –просто чтобынемногоподразнить – ивернулся насвое место,чувствуяневероятноеоблегчение.
— Радавидеть, чтоты выучилурок, какправильноиграть сдругими, — раздалсяу ухаироничныйголос Алоны.На меняповеяло еелегкимцветочнымароматом.
Явздрогнул иначалповорачиваться.
— Нет,нет, необорачивайся,— поспешносказала она. — Тыуже однойногой внешколы. Неустраивай сцен,говоря скем-то, когоздесь нет.
— Гдеты была? — прошепталя,притворяясь,чтопросматриваюсвоюпрограммку.
— Тывидел свет.Ты знаешь,где я была.
— Новсе этовремя... — пробормоталя.
— Мненужно былокое о чемпозаботиться.
— Очем?
— Увидишь.— Ее голос былполонвеселья. — Простосмотри.Сейчасначнетсясамоеинтересное.
— Тывернуласьнавсегда?
Онараздраженнофыркнула.
— Смотриже. Потомбудешьвопросызадавать.
Яи смотрел, незная, чегоожидать.Директор Брюстерназвал имяБенаРоджерса, и моируки сжалисьв кулаки.Последниетри неделиэтотзасранецрасхаживалвокруг, ухмыляясь,а я ничего немог сделать – тольконе доокончанияшколы. Ночерез двадцатьминутцеремониявручениядипломов подойдетк концу, итогда уж я оттянусьпо полной...
Первыесмешки,пробежавшиепо толпевыпускников,когда Бенпрошел побоковомупроходу, далимне понять,что что-тоужепроисходит.Потом смешкиперешли вовзрыв смеха,хохот исвист. И толькокогда Бенпоравнялся смоим рядом, янаконец-тоувидел, чтотак всехразвеселило.К его мантиисзади, врайонелопаток, крепилсялисток, накоторомогромнымипечатнымибуквами былонаписано: «УМЕНЯКРОШЕЧНЫЙЧЛЕН. ХОТИТЕПОСМОТРЕТЬ?»