Дети закрытого города

— Никто особенно не рвётся работать у вас? — вырвалось само собой. Она оглянулась на Антона: тот широко раскрытыми глазами наблюдал за дорогой.

— Да не то чтобы. Беспокойно было, говорю же. Но сейчас нам и своих работников хватает. Даже не знаю, почему тебя пригласили. Ты очень умная?

— Я очень упёртая, — фыркнула Вета, откидываясь на спинку сидения. То, что она умная, само собой подразумевалось.

Она приоткрыла окно, и салон машины сразу наполнился непривычным запахом. Город, в котором раньше жила Вета, пах разве что пылью, сосной после дождя, и кислым дымом с западных окраин — там тянулись промышленные кварталы.

Здесь ветер нёс аромат полевых трав, хотя, казалось, к августу всё должно было отцвести.

Временами ей казалось, что за стеной тумана вырастают незнакомые высотки, больше похожие на космические корабли, блестят стёкла в свете восходящего солнца, и ветер снова дышит яблоками. Но подступающий туман рассеивался, и дорога опять виляла. Вместо высоток по обочинам дороги росли чахлые кустики.

— А ты вообще-то знаешь, что это за город? — серьёзно спросил вдруг Антон, глядя на неё поверх тёмных очков.

— Смотрите на дорогу, — не выдержала Вета. Она так и не смогла признаться, что едет в никуда.

Серьёзная женщина, выписывающая ей направление, была очень занята, чтобы что-то объяснять. Она пила чай, искала подоспевшему коллеге какие-то ведомости и параллельно сверялась с графиком отпусков. Заполняя бланк каллиграфическим почерком, она сделала три ошибки. Скомкала его. Написала второй, и в нём сделала всего одну. Очень рассердилась. Скомкала. Переписала ещё раз.

Какие уж тут объяснения.

Вета проспала всю оставшуюся дорогу, и снился ей красивый город в голубой и розовой глазури утра. Шпили, шпили, шпили везде, куда хватало взгляда, и ажурные дома — этажерки, и светлые проспекты. Её разбудил молодецкий хохот. Вета открыла глаза и заворожено заморгала, не понимая, почему так темно.

Казалось, небо затянулось серыми тучами. Антон стоял в десяти шагах от машины, болтая о чём-то с двумя парнями в военной форме. Автоматов наперевес у них, правда, не было, но Вета уверилась — с ними лучше не связываться.

Разминая затёкшие ноги, она выбралась на обочину, как сокровище, прижимая к себе сумку, где до сих пор мялась заветная папка.

— А вот и она, кстати, — обернулся на неё Антон.

Солдаты смерили её заинтересованными взглядами.

— Ну что, пойдёмте оформлять пропуск? — Один из них кивнул на будочку, примостившуюся рядом с ограждением. — А чего вы так испуганно смотрите?

Вета поняла, наконец, что солнце закрыли никакие не тучи. Они вместе с машиной, Антоном и бравыми парнями находились в промежутке между двумя металлическими оградами, каждая из которых подпирала небо, никак не меньше. Внешний контур — Вета назвала его внешним за вышки, ожерельем тянущиеся так далеко, как только хватало глаз — был утыкан прожекторами, направленными наружу.

— Это что, военная база? — сдавленно поинтересовалась она, понимая, как весело за ней сейчас наблюдать, но всё ещё не в состоянии перевести дух и оторваться от поражающего воображение зрелища.

— Ну, — развёл руками Антон. — Можно и так сказать. А ты куда ехала?

Солдаты снова дружно загоготали.

С документами решилось на удивление быстро. Антон, поглядев на часы, посерьёзнел.

— Отвезу тебя в школу, а сам на работу поеду. А то дел по горло, как бы до ночи не засидеться.

Вета хотела спросить — только ради приличия, — где он всё-таки работает, но поленилась. Всё равно ведь они никогда больше не встретятся, зачем напрасно сотрясать воздух.

Город, который потянутся за окном машины после того, как они преодолели третий контур, поражал обыденностью. Новенькие, но типовые девятиэтажки стояли ровными рядами. Здесь всё ещё было по-летнему тепло. Люди шагали по улицам вовсе не в серебристых комбинезонах. И третьей ноги ни у кого не было.

На горизонте, правда, проступали очертания высоких и сверкающих на все цвета радуги зданий, но, как объяснил Антон, там был центр, а центру и полагается возвышаться и сверкать. Вета успокоилась и, нашарив в сумке зеркальце, принялась поправлять макияж.

— Школа номер пять, да?

Машину дёрнуло так, что зеркало упало ей на колени из разжавшихся пальцев. Антон свернул с проспекта на боковую улочку.

— Да.

— Повезло. Это, так сказать, элитная школа.

Вета пожала плечами — особого везения она тут не видела. Вот если бы попасть в университет…

— Вот здесь она и есть. Выбирайся.

Небольшая трёхэтажная школа потонула в зелени высоких клёнов и низеньких вишен. С обеих сторон её подпирали дома. По небольшой аллее, замощённой галькой, ветер гонял цветастую обёртку от конфеты.

Вета хлопнула дверцей и приняла из рук Антона свою сумку. Не сказать, чтобы тяжёлую, но с непривычки сильно оттягивающую плечо.

— Всего доброго, — сказал он, сверкнув улыбкой и стёклами очков. — Ты звони, если что.

Куда надо было звонить, Вета не поняла, но и уточнять не стала. Она только кивнула и зашагала к аллее. Там, из клумб с красными и жёлтыми гладиолусами показывались цветные статуи: львёнок, вставший на задние лапы, улыбающийся динозавр, учёный кот. Кто-то ещё притаился в глубине, но Вета не стала вглядываться.

Лестница вывела её к дверям — типичным, школьным. Кажется, такие же самые были в той гимназии, где училась Вета. Давно.

Колотить в них не пришлось.

Глава 2. Без лица

Всем вокруг от пугала горестно и тошно.

— Ну вот как хорошо! Хорошо же, — не уставала повторять завуч — невысокая женщина, по всем стандартам подходящая под свою должность. Кажется, встретишь на улице, и тут же догадаешься, кем она работает.

Остро отточенным карандашом она заполняла квадратики на большущем листе ватмана — составляла расписание. И цветастая накидка на её плечах, несмотря на жару, вовсе не портила впечатления. Наоборот, она говорила: «Это хороший, демократичный завуч. Он даже посетил последние курсы повышения квалификации».

«Повешения», — почему-то мелькнуло в голове Веты. Она послушно сняла плащ, пристроила его на вешалке у дверей и села. Всё, как полагается: белая блуза, чёрная юбка ниже колен, и никаких «ногу на ногу».

— Вы нас просто выручаете! — пела завуч, заполняя острым карандашом графы в расписании. — Это замечательно, что вы приехали. Вы знаете.

Она взяла Вету за локоть.

— Мы вам квартиру уже выбили. И расписание я вам составлю самое удобное. Будет время на всё. И детей дам — самых хороших. Ох, да у нас все дети замечательные! Сейчас оформим всё, потом поедете домой, отдохнёте там, освоитесь пока в городе. А потом сразу в бой!

Она потрясла в воздухе кулаком, и Вете, вспомнившей вдруг прожекторы на «контурах» захотелось судорожно сглотнуть. И ей вспомнился вопрос Антона: «Почему тебя взяли, ты что, самая умная?».

Задать его сейчас или повременить?

Она помолчала, оглядывая скромный завучский кабинет. Единственное окно выходило на аллею, а за ней виднелось одноэтажное здание с сетками на окнах. Спортивный зал что ли.

— У нас тут всё очень хорошо выходит, — щебетала хозяйка кабинета. «Лилия Аркадьевна, запомни, Лилия Аркадьевна», — твердила себе Вета. — Вот смотрите, тут поставим вам три девятых класса, здесь — три восьмых, и ещё пятая параллель. Их можно даже вот сюда. Так неплохо, да? Потом я, может быть, ещё лучше сделаю.

— Девятых? — переспросила Вета, не особенно возмутившись. — Мне сказали, что можно взять только пятые и шестые.

— Да, — завуч беспомощно посмотрела на неё поверх очков-прямоугольничков. — Понимаете, у нас тут учительница биологии — старенькая уже, ей тяжело. Так что придётся и девятых.

Вета вымученно кивнула. Девятых так девятых. В конце концов, она вела занятия у студентов, знает, что там почём.