Не возжелай мне зла

– А почему? – спросила Лейла.

– Скарлетт мне не идет, – ответила я, а сама подумала, что когда-нибудь расскажу ей всю историю, но пока еще рано.

Мы обнаружили, что у нас есть кое-что общее: у нее то же трое старших братьев, а сестер нет, но на этом сходство заканчивалось, во всем остальном мы с ней оказались совершенно разные. Я блондинка, характером спокойная и серьезная. Стараюсь не привлекать к себе внимания, очень застенчивая, не люблю шумных сборищ, зато трудолюбивая. У Лейлы характер горячий, она вспыльчивая, часто рубит с плеча, готова спорить со всяким и по любому поводу.

– Что-то Марка долго там держат, – говорит она, вертя в пальцах бокал, и серебряные браслеты на запястье сверкают в солнечных лучах.

– Небось констебль Буллуоркс очень старается перед начальством… Ишь ты, а с виду не подумаешь.

– Как считаешь, мальчишки хоть понимают, насколько дело серьезное?

– Не знаю. В этом возрасте не любят показывать свой страх… И мне кажется, что Робби будет все отрицать.

– Он все еще, наверное, в шоке, – успокаивает меня Арчи. – Потерпи несколько дней, пусть оправится. Наверняка он изменится.

– Одного не могу понять, – говорю я. – Кому пришло в голову сделать с ним такое?

– Послушай, Лив, – берет меня за руку Лейла, – это наверняка случилось по ошибке. Думаю, тут замешан кто-то другой из их компании. Не могу представить, чтобы твоему Робби кто-нибудь желал зла. Бред какой-то.

– Полицейские считают, что тут был злой умысел.

– А что, полицейские никогда не ошибаются?

– У них больше опыта в таких делах, чем у нас с тобой.

– Да, но они не знают Робби. А мы его знаем. Такое мог сделать человек, который уже не в первый раз… – Она подвигается ближе и обнимает меня. – Ладно, давай наберемся терпения и подождем результатов расследования.

Звучит, конечно, хорошо и правильно, но мне от этого не легче.

– А Марк вам говорил, что Робби подмешали наркотик?

– Нет. Но не сомневайся, я за ним послежу, – уверяет Лейла. – Замечу что-нибудь, он у меня заговорит как миленький. Даю слово. – Она улыбается, и мне становится немного легче. – Поговорим лучше о чем-нибудь более приятном. Как у тебя прошло с Фрейзером?

– Фрейзером?

– Ну, с которым было свидание. Его фамилия Фрейзер. Вы встречались в рыбном ресторане, в Лейте. В том самом, который во всех газетах разрекламировали.

– Ах, вот ты о чем! – Я откидываюсь на спинку стула, ветка жимолости щекочет щеку. – Да нормально прошло. Но тут Марк позвонил, и пришлось срочно бежать. Бросила его одного, бедняжку. Позвоню извинюсь.

– И как, поладили?

– Как тебе сказать. Мужчина, если честно, так себе.

Лицо у нее вытягивается. Явно разочарована.

– Неужели не понравился?

– Да не очень. И, по правде говоря, я не уверена, что он разлюбил жену.

– Ну что мне с тобой делать? – стонет она. – Целый год прошел, как вы с Филом разошлись! А ты по вечерам как дура сидишь дома одна, хандришь…

– С чего ты взяла, что я хандрю?

– …а могла бы жить полной жизнью.

– Лейла, я понимаю, ты хочешь устроить мою судьбу, спасибо, но с мужчинами я сама разберусь.

– С какими мужчинами? Где они все? – Она складывает руки на груди и вздыхает. – Может, тебе нужен кто помоложе? Не станет надоедать разговорами. Будет смотреть себе футбол, а ты делай что хочешь. Хочешь, по магазинам пойдешь, хочешь, с друзьями. Ко мне в гости заглянешь. Он будет любить твою стряпню. Не придется пилить его за болезни. Да и вообще пилить не придется, все равно он ненадолго.

– Ты мне подруга или кто? – качаю головой я. – С луны свалилась?

– А что, молодой мужчина – это интересно, стоит подумать. – Она смотрит на меня глазами опытного торговца, мол, не упусти свой шанс. – Возни с ним явно меньше.

– У молодого я всегда буду лишь на подхвате, промежуточный вариант, – поддерживаю я тему. – А как я его сюда приведу, ты подумала? Что скажет Робби? А Лорен?

– Зачем приводить-то?

– Значит, к нему таскаться? Снимать квартиру на двоих, чтобы он водил туда шлюх?

– Зато тебе будет где расслабиться! Перестанешь думать про своего Фила.

– Сексуальная жизнь для меня не главное.

– А я и не говорю, что главное. Но у нормального человека она должна быть.

– Тебя не переспоришь. – Я бросаю взгляд на Арчи, который стоит у садового сарайчика и теребит побеги плюща на решетке. – Слышь, Арчи, твою жену не переспоришь!

– Если ей что втемяшится в голову, пиши пропало. Носится, как дурень с писаной торбой. Делай, что она говорит, иначе не отстанет. – Смотрит на Лейлу лукаво. – Сопротивление бесполезно.

Она в ответ улыбается, а я гляжу на них, и мне жутко завидно. Время укрепило брак, с годами их близость только усилилась; теперь они, как никогда, тесно связаны любовью друг к другу и к детям.

– Ну, хорошо. Фрейзер тебя не устроил, – подытоживает Лейла, глядя мне в глаза. – Поищем кого-нибудь в Сети.

– Я не из тех, кто знакомится по Интернету, – отрезаю я. – Мне и так хорошо, и никто мне не нужен. – Не совсем правда, конечно, и вижу, что она читает это на моем лице. – Ладно, мне не очень хорошо одной, но я не хочу встречаться с кем попало. Сначала я нервничаю, а потом скучаю.

– Послушай… – Она хитро смотрит на меня сквозь густые, блестящие ресницы, которым не требуется никакой туши. – А что скажешь насчет этого полицейского?

– Которого из них?

– Ну конечно, не этого рыжего хиляка! Второго, который похож на Шона Коннери, только без усов. Разве не видишь? Когда он играл Бонда.

– С тобой не соскучишься! – Я снова смеюсь. – И ты хочешь, чтобы я флиртовала с детективом? Прямо сейчас начинать или потом, когда он найдет того, кто подмешал Робби наркотик?

– А ты заметила, как он на тебя смотрел?

– Он на всех так смотрел. Полицейские всегда так смотрят – пытаются раскусить, что за фрукт. Да и вообще, он, скорее всего, женат.

– Кольца у него нет.

– Многие мужчины не носят кольцо.

Я вдруг вспоминаю его лицо во время нашей перепалки с Филом. У меня возникает чувство, будто он разведен или разъехался с женой. Но Лейле об этом не говорю. Ей только скажи, сразу станет землю рыть.

Дверь в садик скрипит, и лицо Лейлы преображается: из лукавой, насмешливой подружки она мгновенно превращается в строгую мамашу. В дверях показывается Марк.

– Ну как? – спрашивает она.

– Прекрасно. – Сует руки в карманы и пожимает плечами – типичное движение всякого подростка.

– Ты говорил правду?

– Угу.

– И тебя больше не станут допрашивать? – вмешивается Арчи.

– Сказали, что, скорее всего, нет, но если понадобится, он с нами свяжется.

– Тогда пойдем домой. – Лейла встает, задвигает стул.

– Ты поблагодарил Лив?

– Спасибо, что приютили меня, Лив, – говорит он, отрывая взгляд от своих ботинок. – И простите… за все.

– Ничего страшного, милый.

– Марш в машину, – приказывает Лейла. – Надо еще заехать к бабушке с дедушкой, забрать твоих сестренок. – Поворачивается ко мне. – Вечером позвоню.

Провожаю к выходу, смотрю, как они садятся в машину, машу рукой на прощание и вижу, что по тротуару шагают Эрика, Фил и Лорен, а за ними в нескольких ярдах плетется Бенсон. Наверное, Фил пошел их встречать, ко гда понял, что Робби не позволит ему остаться на допросе. Лорен идет слегка в стороне, доедая мороженое. Эрика с Филом держатся за руки, но не естественно, а словно напоказ, крепко сцепившись пальцами. Эрика довольно рослая, еще пара дюймов, и было бы шесть футов, у нее темно-каштановые волосы и мутновато-карие глаза. Одевается всегда строго: дорогие брюки в обтяжку, кофточка белого или черного цвета. Она немка, но акцента не заметно, английский ее почти безупречен. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, мне всегда кажется, ей не хватает естественности. Общаться с Эрикой – не приведи господи. Она всегда осторожно, тщательно, по чайной ложечке подбирает слова, отмеряет их скупо, медленно, начнет говорить – не дождешься конца фразы, так и тянет закончить за нее самой. Они с Филом работали вместе, когда все закрутилось, на меня она не производила особого впечатления, я представить себе не мог ла, что Фил западет на нее настолько, что бросит семью.