Страница 62 из 77
Мысли о Шри-Ланке не давали мне покоя, словно стайка озорных котят. Остров в форме слезы заполонил мои сны – и выпуски новостей. На этот раз «благодаря» ужасному наводнению, из-за которого миллион человек лишились крыши над головой. Так что Лидия не преувеличивала, когда писала о погоде. Как-то вечером мы с Филиппом выбрались в оперу на «Ловцов жемчуга». Действие романтической истории обреченных влюбленных происходило – где бы вы думали? – на Шри-Ланке. Открыв биографию Вирджинии Вулф, я обнаружила, что до свадьбы ее муж Леонард был государственным служащим на этом острове: он отвечал за приведение в исполнение публичных казней и не обходил вниманием местных женщин.
Если Лидия уже стала монахиней, я ничего не могла с этим поделать – только предложить свою поддержку. С другой стороны, если она до сих пор раздумывает, то решать опять же ей, и только ей. Хотя я могу посетить монастырь и проявить интерес к занятиям дочери.
Раньше я не испытывала особого желания лететь на Шри-Ланку, но для Лидии этот остров значил очень много. А что важно для нее, то…
* * *
Как-то после полудня я прилегла подремать. Джона по своему обыкновению решил составить мне компанию. Пока кот сонно щурился в солнечных лучах, я аккуратно взяла его за передние лапы и заглянула в серьезные синие глаза.
– Как думаешь, что мне делать? – спросила я, прижимаясь лбом ко лбу Джоны.
Кот смотрел на меня, не моргая и словно говоря: «Поезжай».
– Но мое здоровье… – задумчиво протянула я, почесывая Джоне нос.
Сил мне по-прежнему не хватало. На прогулках я плелась позади всех, делая вид, что любуюсь пейзажем. Я стала медлительней. А легкие словно сжались и не могли впустить достаточно воздуха. Вирусы стали моими любимыми постояльцами и не торопились съезжать. У меня начали неметь руки. Томография показала, что всему виной сдавливание дисков в верхних отделах позвоночника, но доктор оптимистично добавил, что никакой опухоли он не нашел.
Огромный шрам на животе тоже не облегчал мне жизнь. Если я резко вставала или неосторожно поворачивалась, он напоминал о себе острой болью. В Интернете я нашла людей, прошедших через такую же операцию. Они сравнивали ощущения с тем, как если бы вас в живот лягнула лошадь. И утверждали, что со временем станет только хуже.
В голове у меня крутились многочисленные «А что, если?…». Мое задыхающееся, быстро устающее, страдающее от спазмов и открытое всем инфекциям тело мало подходило для путешествия на Шри-Ланку. Что, если я не смогу одолеть монастырскую лестницу? Или в жутких мучениях скончаюсь прямо в джунглях от укуса ядовитого жука?
Однажды утром я уныло ковырялась в мюсли, когда Джона наградил меня укоризненным взглядом: «Столкнувшись со смертью, ты решила перестать жить?»
«Он прав», – подумала я. Конечно, я могу сидеть дома, пить зеленый чай, избегать стрессов и бесконечно вспоминать о том, что смертна, а могу последовать примеру дочери и начать жить полной жизнью.
Схватив телефон, я набрала безумное количество цифр, соединившее меня с монастырем. На линии трещало и гудело, но звонок прошел. Раздался мелодичный женский голос. Наверное, монахиня. Пока она ходила за Лидией, я слушала поющих на заднем плане тропических птиц.
– Дождь все еще идет? – первым делом спросила я. – Ваш монастырь, случайно, не смыло наводнением?
Лидия заверила меня, что все в порядке. Хотя дождей хватало, настоящий потоп случился на юге. Она всегда старалась внушить мне, что беда обходит ее стороной.
– Я подумываю навестить тебя в феврале, – сказала я.
– В монастыре? – уточнила Лидия. Эта новость ее и обрадовала, и обеспокоила.
Затаив дыхание, я представила двести ступенек. И дыру в земле в качестве туалета. И несуществующие полотенца. Вообще не существующие (гостей предупреждали, что белье нужно брать свое). А недавно Катарина в приступе детской непосредственности поведала мне, что Лидия нашла пиявку у себя на вагине. (Да, я умудрилась вырастить двух дочерей, которые не знают, в чем разница между вагиной и вульвой.)
– Да.
Трех ночей будет достаточно. А потом я перееду в четырехзвездочный отель, и она может ко мне присоединиться. К моему удивлению, Лидия откликнулась на предложение с неожиданным энтузиазмом.
Больше всего в поездке на Шри-Ланку меня пугала вакцинация (опять моя жалкая боязнь иголок!). Я даже подумывала вовсе от них отказаться. Потом женщина, живущая по соседству, рассказала мне о своей подруге, которая привезла со Шри-Ланки сразу тиф и малярию. Признаюсь, я не столько боялась заболеть посреди джунглей, сколько стать обузой для родных.
Собрав волю в кулак, я отправилась к доктору. Когда я рассказала о том, куда собираюсь, вид у нее стал крайне озадаченный. А вот список рекомендуемых прививок озадачил уже меня. Дифтерия, столбняк, гепатит А, гепатит В, полиомиелит, бешенство, тиф, свиной грипп, ветрянка (для тех, кто не переболел в детстве) – и таблетки от малярии вдогонку. «Тиф», «холера», «малярия» – эти слова украшают не один надгробный камень в империи…
Увидев, как вытянулось мое лицо, доктор сказала, что без некоторых прививок вполне можно обойтись. Уставившись в свой блокнот и явно не стремясь встречаться со мной взглядом, она спросила, планирую ли я обмениваться во время поездки физиологическими жидкостями. Мне, конечно, польстило такое предположение, но… В монастыре? В моем возрасте? Да меня скорее хватит удар на сто сорок первой ступеньке.
Доктор уговорила меня сделать несколько прививок и выпить шипучее лекарство от холеры. Разобравшись с болезнями, я спросила Лидию, какие подарки ей привезти. Она призналась, что монахини страдают от трещин на пятках. Поэтому они будут рады мылу и кокосовому маслу для тела. Еще нужны конфеты, карандаши и фонарики на батарейках для маленьких монахов. Потом Лидия попросила привезти майку и парео для бассейна в отеле. Учитывая, как старательно она прикрывала руки, когда приехала из монастыря в прошлый раз, я решила, что это обнадеживающий знак.
Что касается наставника, то он обрадуется бордовым тапочкам из овчины. Лидия назвала размер и выслала мне фото нужной модели. Я нигде не смогла найти домашние туфли из такого материала, поэтому мы с Катариной обратились в магазин, где их делали на заказ. Когда я объяснила, зачем мне нужны тапочки, сапожник деловито кивнул.
– Я знаю монахов, – сказал он. – Обошел немало монастырей в Азии, пока не понял, что все они похожи на греческих ортодоксов, среди которых я вырос. Зажигают свечи, кланяются и молятся. Везде одно и то же.
Он принес из подсобки кусок бордовой кожи. Цвет подходил идеально. Мастер порекомендовал обшить тапочки темной шерстью, поскольку монахи большую часть времени ходят босиком. Жизнь у них нелегкая, а с годами становится только тяжелее. Однажды ему довелось делать тапочки из овчины для старого тибетского монаха, у которого ужасно мерзли ноги.
– Их учат укреплять дух, – добавил мастер. – В Таиланде был один монах, который меня все время колотил. И кричал, что я должен падать на пол и терпеть. Спорить с ним было бесполезно. У них свой взгляд на мир, и все тут. Они не могут смотреть на вещи по-другому.
Я назвала нужный размер и внесла предоплату.
– Многие отказываются от буддизма, потому что в какой-то момент понимают: они просто сидят и наблюдают за жизнью, вместо того чтобы жить, – добавил мастер. – Так что не волнуйтесь за свою дочь. – Ему-то легко говорить. – Тапочки будут готовы завтра. Хотите познакомиться с моим монахом?
Он заговорщически подмигнул и подвел нас к полке, на которой ровными рядами выстроились мокасины. Поверх них спала большая полосатая кошка.
– Ей семнадцать, и она знает все. Помогает мне успокоиться и лечит, когда я болею. Она все время со мной разговаривает. А если хочет есть, подмигивает мне.
Какое-то время мы вместе любовались спящей кошкой.
– Пока у меня есть она, монахи мне не нужны, – улыбнулся мастер.