Эвиал

Отец-экзекутор первого ранга Грелан одним движением ладони прикрыл глаза лежащего у ворот мужчины в серой рясе — один из немногих северян, погибших во время штурма. Губы привычно прошептали заупокойную молитву, хотя Спаситель и так уже принял погибшего за Него воина в Своё Царствие.

Шёл мелкий дождь, смывая покрывавшую древние камни мостовой кровь. Много работы ещё предстоит: надо сбросить в Море Надежд тысячи тел еретиков, дабы не загрязнять ими землю благословенного Семиградья.

Грелан постоял несколько минут, а затем двинулся дальше вглубь города, остальные инквизиторы молча зашагали за ним.

Густо лежащие у ворот тела воинов в оплавленных магическим пламенем доспехах сменились окровавленными и изуродованными останками стариков, женщин и детей. Солдаты северян помнили, что чем более жестокие муки примет перед смертью еретик, тем сильнее очистится душа нечестивца и тогда, быть может, примет Спаситель заблудшего в Своё Царствие. Это была последняя милость, которую захватчики могли оказать погрязшим во Тьме абардимцам.

Дождь всё усиливался, водяные потоки слизывали с мостовой кровь, сами становясь подобием кровавых рек. В наплывшем с моря Надежд тумане бродили растерянные и напуганные орки. Наёмники, привыкшие коваными сапогами топтать младенцев, вспарывать животы беременным женщинам, медленно снимать кожу, поливая оголившиеся участки окровавленной плоти раскалённым маслом, — лишь бы вырвать у хозяина, где он прячет сокровища. Наёмники, привыкшие запытывать людей и не только ради нескольких медных монет, не решались даже переступить порога богатых купеческих домов.

Постепенно, старательно не смотря на инквизиторов, орки потянулись обратно в лагерь. Кантонисты ушли из города сразу после штурма.

Отряд отца Грелана уже миновал очередную обрушенную церковь, когда из-под её развалин неожиданно раздался громкий детский крик.

Инквизитор развернулся и пошёл обратно. Осторожно перебрался через остатки стены и прошептал короткую молитву. Один из камней поднялся и отлетел чуть в сторону. Увидев лежащёго в углублении между рухнувшим алтарём и упавшей колонной младенца, Грелан не колебался ни мгновения.

— Прими, Господи, сию грешную душу в Царствие Своё, — губы ещё не закончили двигаться, а короткий с узким чуть изогнутым клинком кинжал точным ударом в сердце уже оборвал детскую жизнь.

Приговоры Инквизиции должны исполняться.

Отряд святых братьев наконец дошёл до главной площади. Там было многолюдно.

Тысячи живых безмолвно стояли среди тысяч мёртвых. А на развалинах абардимского собора неподвижными изваяниями застыли Семеро. Всё также белоснежны одежды, ни одна капля дождя не упала на них, всё тем же неземным светом сияют глаза. Но затихла прославляющая Спасителя песня, а перечёркнутые стрелы, что дети несли в руках, многократно увеличившись, зависли перед ними в воздухе.

Словно по чьей-то неслышной команде все, кроме Семерых, одновременно опустились на колени. И каждый зашептал свою молитву, самые искренние, идущие из глубин души слова зазвучали над залитой кровью площадью.

И каждый почувствовал, будто незримая рука отёрла с лиц перемешанный с грязью и кровью многодневный пот, унося прочь все тревоги и сомнения. Словно сам Спаситель благословлял верных чад Своих, свершивших праведное дело.

А в наплывшем с моря туманном мареве свершалось новое чудо: из развалин старого, осквернённого еретиками собора, медленно вырастал другой — семиглавый, на куполах которого вознеслись принесённые детьми перечёркнутые стрелы. А сами Семеро могучими взмахами белоснежных крыльев уходили в надзвёздную высь, в неведомые дали, откуда уже рванулся им навстречу мягкий божественный свет…

А тысячи людей всё стояли на коленях, шепча молитвы, не замечая идущий уже много часов дождь, не зная, что ушли кантонисты, решительным натиском смяв немногочисленную охрану лагеря и бросив честно заработанную ими плату на бездыханные тела в серых рясах, что бежали перепуганные орки, унося, однако, полученное золото.

Им не было до этого дела, людям — узревшим Бога.

«Многократно являл нам Свои чудеса Спаситель, помогая верным чадам Истинной Церкви сокрушить последнюю цитадель ереси на семиградской земле. А все жители окаянного Абардима казнены были по приговору справедливого Трибунала Святой Инквизиции, подтверждённому самим Господом нашим Спасителем. И вознесся на развалинах нечестивого капища Храм Господень, прекраснейший из всех существовавших. А семь его куполов, Символами Спасителевыми венчанные, явили верным слугам Его, что Семиградье, с которого началась в нашем мире Истинная Вера, стало местом, откуда начнётся возрождение её.

И содрогнутся стены проклятого Аркина, и разверзнется под ним сама земля, верная Слову Спасителя, и поглотит окаянный град со всеми его нечестивыми обитателями. И настанет во всех землях Царствие Божие.

Но далёк ещё этот благословенный день, и многое предстоит сделать для его достижения. И явил милосердный Спаситель преданным слугам Своим, что вновь собираются вторгнуться в пределы наших земель кровавые имперские корпуса, а с ними пойдёт сама гвардия Тьмы, известная как Стражи Аркина, и множество магов, Спасителем за их богомерзкие волхования проклятых, коих Он по бесконечной милости Своей не допустил на помощь нечестивым абардимцам.

Но найдётся у нас чем встретить орды еретиков: жители Семиградья все, как один, встанут на борьбу за Истинную Веру. Тысячи святых братьев готовы отдать жизни за Спасителя.

И пускай подло бежали, подняв оружие на Солдат Господа — инквизиторов, воины Лесных Кантонов, чья вера оказалась слабее их же стали. Пусть ушли, соблазнённые неизвестными посулами Тьмы, на свои бесплодные Волчьи острова язычники-орки — несчастные полуживотные, не имеющие души.

Но крепка Вера у оставшихся верных чад Святой Церкви, и с помощью милосердного Спасителя сокрушим мы полчища нечестивцев, а позже разберёмся и с бежавшими отступниками, предав очищающему огню и леса Лесных Кантонов, и мёртвые камни Волчьих островов.

Благослови нас на нелёгкий бой, Господи! Оборони от происков Тьмы! И восславим мы имя твоё отныне и во веки веков!

Аминь».

«Разбиты полчища еретиков, сам Спаситель направлял удары наших мечей и копий, пронзающих покорную Тьме плоть. Отчаянно бились они, понимая, что Она не простит рабов Своих, в очередной раз поражение от Армии Света потерпевших. И ныне в самых жутких темницах Царства Её претерпевают еретики самые ужасающие муки, расплачиваясь за неудачу.

Но далёк ещё миг победы, и до конца исполним мы свой долг перед Святой Матерью Нашей — Церковью Спасителя. Очищающим огнём выжжем мы ересь, свившую себе гнездо на многострадальных семиградских землях.

Вновь происки Тьмы на этом несчастном полуострове, вновь еретики в угоду Ей изуверски умерщвляют верных чад Святой Церкви. И недаром — именно здесь Семеро порождений Тьмы искушали Господа нашего Спасителя, принёсшего прозябающим в язычестве людям Свет Истинной Веры, в скудоумии своём пытаясь склонить Пресветлого на сторону своей Хозяйки.

А когда Спаситель отвёрг их лживые посулы, то они, чародейства богомерзкие сотворив, околдовали множество людей. Каждый из Нечестивых принял имя того города, в коем он жителей с пути истинного совратил. И привёл Арвест многие тысячи — более прочих, и доныне град сей — Сердце Ереси. А с Абардимом пришли немногие десятки, лишь отъявленнейших насильников и убийц смог склонить он на сторону Тьмы, и ныне град сей — самый крепкий в Вере.

И разорвали они тело Спасителя в клочья, бросив Его свящённые останки в море. Не сопротивлялся Пресветлый, до конца увещевал он нечестивцев, призывая отказаться от Тьмы, изгнать Её из своих душ и принять в себя Пламень Истинной Веры. А последними словами простил Спаситель своих погубителей, лишь Семерых проклял он навеки, ибо они — не люди, лишь телесная оболочка была у них человеческой, а душу они давно Тьме отдали.

И великая скорбь объяла весь мир: побагровели воды — рыбы и гады морские и речные плакали кровью. Необъятное горе свело в одном месте и зайца, и волка, и оленя, и медведя. И не было ни свирепого хищника, ни кроткого травоеда — лишь твари Божьи, горевавшие о жестокой кончине Пресветлого. А птицы в небесах сложили телами своими Святой Символ Спасителя — перечёркнутую стрелу.