Четыре королевы

Архитекторами этой дипломатической постройки не были ни послы, ни государственные мужи. Ни один королевский советник, ни один важный рыцарь или влиятельный барон не прикладывали к ней рук. Все устроили члены одной семьи — четыре сестры, поднявшиеся из безвестности до уровня самых знаменитых и могущественных женщин своего времени. Практически ни одно значительное событие в западной Европе в тот период не прошло без участия этой семьи. Нельзя досконально разобраться в глубинных мотивах политики тринадцатого столетия, не упоминая о них.

Мы расскажем вам историю о четырех королевах. Их звали Маргарита, Элеонора, Санча и Беатрис из Прованса.

Теперь мы расскажем вам… о короле Франции,

которому тогда исполнилось двадцать лет от роду.

И королева задумала его женить; посему он

взял в жены старшую из дочерей графа Прованского,

коих у того было четыре. Затем король Генрих Английский

взял вторую, а граф Ричард, его брат, ныне правящий в

Германии, — третью. Граф Анжуйский, брат короля Франции,

женился на самой младшей и получил за нею графство Прованс,

ибо по обычаю той страны младшему из детей достается

все, а наследника мужеского пола там не было.

Анонимный хронист из Реймса, 1260

Рамондо Беренгьер четыре царства

Дал дочерям; а ведал этим всем

Ромео, скромный странник, враг коварства.

Глава I. Поющая земля

Вдыхая воздух, чую сладкий дух Земли Прованса;

О том не будет мнений двух:

Всем, всем хорош тот край

Меж Роной и Дюрансой!

Когда его добром помянет кто,

На слово каждое хотел бы слышать сто,

Так в памяти краса его сияет…

Меж гор и моря нету лучше края!

Границы Прованса определены самой природой: с запада — течением Роны, с северо-востока — высокими горами Савойи, с юга — сине-зелеными водами Средиземного моря. Край этот, с его виноградниками, мягким климатом, обилием солнца и цветов, воплощал средневековый идеал изысканного сада. Кажется вполне логичным, что история четырех сестер, которым предстояло стать наиболее желанными женщинами XIII столетия, начиналась в таких восхитительных декорациях.

Салимбене де Адам, монах-францисканец, живший в резиденции архиепископа в городе Экс-ан-Прованс, называл эту землю «весьма благоприятным для здоровья местом, где изобилует зерно». Главные города, Авиньон и Арль, располагались на берегу Роны. Они обслуживали торговцев и путешественников, которые плыли на юг, поскольку эта река была самым удобным путем в Марсель — порт, в свою очередь служивший отправным пунктом для желающих попасть в богатые и экзотические порты Сицилии, Кипра и Константинополя.

Как и вся остальная Европа, графство Прованс (под управлением графа, как герцогство управлялось герцогом, а королевство — королем) было слабо заселено и жило сельским хозяйством. Огромные пространства все еще пустовали, лишь кое-где стояли хутора или замки. Одной из важнейших крепостей графства был Тараскон. Высокая, надежная, с тяжелыми каменными башнями, она господствовала над окружающим пейзажем. Узкие и высокие окна цитадели, как темные недоверчивые глаза, напоминали, что в Средние века даже сад нуждался в защите.

Естественная красота провансальского пейзажа производила столь сильное впечатление, что вдохновляла голос средневековой культуры — трубадуров, странствующих поэтов, которые сочиняли и слова, и музыку, а затем исполняли их перед аристократической публикой. Трубадуры в Провансе были настолько многочисленны и настолько характерны для менталитета и эстетики его жителей, что в Европе графство прозвали «Поющей землей», а хронисты уверяли, будто сам Карл Великий когда-то завещал Прованс поэтам.

Маргарита, Элеонора, Санча и Беатрис, дочери графа и графини Прованских, выросли в трубадурской атмосфере. Эта атмосфера не только играла значительную роль в их воспитании — она была частью фамильной традиции. Их отец, Раймонд-Беренгер V, был потомком целого ряда поэтов. Его дед, Альфонс II, король Арагона, было высоко чтимым трубадуром, чьи стихи хвалил Пейре Видаль, величайший поэт его времени. Раймонд-Беренгер V унаследовал от деда талант и страсть к литературе и поддерживал реноме трубадура. Он писал стихи, его замок всегда был открыт для поэтов и менестрелей, его двор считался средоточием культуры.

Трубадуры представляли собою особое сообщество, микрокосм в рамках «большого света», и их поэзия отражала разнообразные вкусы и интересы западноевропейских культурных слоев. Трубадуром мог стать человек любого сословия, профессии, выходец из любой страны. Среди них бывали и владетельные сеньоры, и сыновья булочников, и даже сервы[2]. Женщины также поддавались чарам поэзии и странствовали по южным областям Франции, сочиняя песни; их называли trobairitz.

Хотя в наши дни трубадуров помнят в основном как певцов, им случалось исполнять функции современных журналистов, политических комментаторов, военных корреспондентов, разносчиков сплетен, актеров, писателей и даже чиновников; они были сатириками, придворными артистами — и шпионами. Для здравомыслящего воина трубадур был столь же необходим, как и солдат-копьеносец: как могла разойтись по свету слава о деяниях героя, если рядом не было никого, чтобы сложить достойную их песню? «Очень справедливо было отмечено, что Ричард Львиное Сердце никогда не обрел бы столь блестящей репутации, которой пользовался при жизни, если бы не покровительствовал множеству поэтов и певцов», — заметил французский историк Фр. Функ-Брентано в своей книге «Национальная история Франции в Средние века». Трубадуры сочиняли слова и музыку, которую могли также исполнять люди менее одаренные, разнося славу их имен во все края земли. Они стояли на социальной лестнице намного выше, чем жонглеры — мимы и комики, либо рыжебородые фокусники. Жонглер мог и петь, и стоять на голове, фокусники ловили яблоки при помощи пары ножей или учили собак ходить на задних лапах, но трубадур зачаровывал слушателей, заставляя их плакать или смеяться по своей воле, зачастую лишь красотою своей музыки и личной харизмой.

Сотни трубадуров скитались по дорогам южной Франции в XII и XIII веках. Несмотря на то, что значительная часть их творчества оказалась утрачена, до нас все же дошло около 2500 их песен. Из них мы узнаем, что думали люди того времени, что они чувствовали и видели, чем восхищались, что презирали, о чем мечтали — короче говоря, какими они были.

Преобладающей темой трубадурских песен была любовь. Интонации этой темы варьировались от самых простых («Я люблю ее и так мечтаю о ней», — выпевал Бернарт де Вентадорн) до весьма практических («Господи, дай мне дожить до того дня, когда я смогу засунуть руки под ее плащ!» — восклицал Гильом де Пейтье). В конце XII столетия клирик Андрей Капеллан, желая произвести впечатление на графиню Марию Шампанскую, дочь Элеоноры Аквитанской (которая возвела адюльтер в ранг высокого искусства), сочинил учебное пособие по данному предмету. Этот трактат, под названием «De Amore» («О любви»), написан в игриво-серьезном тоне. В нем читатель мог найти наставление во всех мыслимых аспектах любви. Разумеется, не обошлось здесь без средневековых преувеличений («Когда божественная воля создала тебя, у нее не осталось других задач»), но были там и остроумные реплики на случай недоразумений («У тебя нет никаких оснований порицать мои узловатые ноги и большие ступни»), и куртуазные формулировки того, что в наши дни назвали бы «основными определениями»: «С древних времен знатоки различали четыре последовательные стадии любви. Первая заключается в позволении воздыхателю надеяться, вторая — в даровании поцелуя, третья — в наслаждении объятиями, а четвертая, наивысшая, есть полное овладение».

2

serf ‹лат. servus раб. В средние века в Западной Европе крепостной крестьянин, находившийся в личной зависимости от феодала.