Не для печати!

Лиз поежилась, отгоняя неприятные мысли, и открыла дверь спальни. В комнате царил полный хаос, еще больший, чем когда они ушли. Повсюду валялись коробки с игрушками, одежда и постельное белье, а в середине бедлама стоял Том.

Он поймал голубя кухонным полотенцем и держал его на расстоянии вытянутой руки, крепко зажмурив глаза. Птица извивалась, боролась и трепыхалась, от страха и ярости издавая странные неестественные вопли. Еще одна-две секунды, и она бы вырвалась на свободу. Одно крыло уже выскользнуло из кулака Тома, но Лиз нырнула вперед и схватила голубя.

Крепко зажав птицу в кулаке, Лиз чувствовала, как маленькое птичье сердечко бешено колотится в такт ее сердцу, словно часовая бомба. Ее крылья теперь были плотно прижаты к бокам, и Лиз вдруг ощутила укол сострадания.

— Пойдемте, — пробормотала она, обращаясь и к мальчикам, и к птице, и все еще пытаясь утихомирить беспокойное ощущение в животе. — Теперь все в порядке. Давайте спустимся вниз.

Лиз старалась говорить спокойным ровным голосом, понимая, что, проявив материнскую заботу, она сможет избавиться от своих страхов. В конце концов, она же здесь единственная взрослая.

Процессия направилась на кухню, где с огромной осторожностью Лиз положила голубя в переносную корзинку Уинстона. Как только закрылась дверца, птица с громким звуком нагадила на мягкое голубое пуховое одеяльце.

— Это она от страха, — с умным видом объяснил Том младшему брату.

«Это она мстит», — подумала Лиз, снова включая чайник и выглядывая в окно. После телефонного звонка ее не оставляло неприятное предчувствие.

С чувством удовлетворения Морвенна поставила телефон обратно на полочку и положила маленькую телефонную книжечку в карман. Она украдкой выглянула в окно — проверить, не шпионил ли кто за ней. Но кухонный дворик был пуст. Побеги жимолости с бледно-зелеными и малиновыми листьями стучали о стекло под порывами штормового ветра, за ними виднелись овощные грядки и шесты для малины. Вьющаяся роза уже дала море отростков; надо будет не забыть прищепить их.

Морвенна докурила сигарету до фильтра. Все еще поглощенная впечатлениями от телефонного звонка и множеством других спутанных мыслей, она щедро посыпала лазанью пригоршней тертого чеддера и два свежих малиновых пирога, которые стояли рядом на кухонном столе.

Надвигалась гроза, и освещение в кухне резко менялось. У предметов будто появились острые углы, яркие краски дня сменились сумраком с редкими бликами солнечного света. Морвенна вздрогнула от нетерпения; в голове у нее уже рождался план.

Лиз Чэпмен показалась ей намного более уравновешенной, чем она ее представляла. Приятный, не слишком агрессивный голос с провинциальным акцентом: образованная, но явно из глухой деревни. Эти выводы Морвенна сделала на основании нескольких слов, но она знала, что не ошиблась. Очень тревожное сочетание. Морвенна почесала нос тыльной стороной ладони. Нужно всегда знать сильные и слабые стороны врага и, разумеется, понимать, в чем его притягательность.

Интрижку Джека необходимо задавить в зародыше, прежде чем дело не зашло слишком далеко. Его всегда было так легко обмануть. Его нужно защищать от самого себя. С первого дня их знакомства Джек лелеял мечту о том, что провинциальная Англия кишит великолепными грудастыми девицами, которые только и мечтают, что соединиться с ним в порыве дикой необузданной страсти. Теперь она понимала, что именно по этой причине он купил старый приходской дом.

По понятиям Джека, все женщины делились на две группы: пышнотелые грудастые тягловые кобылы, созданные для примитивных физических утех, и остальные, с которыми можно вступить в социальные, но никак не в сексуальные отношения. Чистокровные лошадки, как она сама. Но что, если в Лиз Чэпмен Джек наконец нашел женщину, которая стерла эту границу?

В воображении Морвенны призрак Лиз Чэпмен, возникший из ее неуверенности в себе и потаенных страхов, наконец начал приобретать реальные очертания, но только услышав ее голос по телефону, Морвенна сумела пробудить чудовище к жизни.

Хотя мисс Чэпмен явно не была «чистокровной», в ней чувствовалась особая утонченность, таящая призыв к земным удовольствиям. Это сочетание делало ее еще более опасной.

Разумеется, предложение Артуро взять у Джека интервью для журнала «Чао» должно было привести Лиз в неимоверный восторг и поднять ей настроение. Вселить в нее надежду. И теперь эта дурочка думает, что Джек ею заинтересовался и их отношения вышли за рамки обычного животного соития.

Морвенна опять поежилась, отбросив невыносимую мысль о том, что, возможно, мисс Чэпмен права. Обдумывая это невероятное предположение, Морвенна высыпала на верхний слой лазаньи снегопад сахарной пудры. Ситуация требовала критических действий.

Она уже знала телефонный номер и код Лиз Чэпмен, а теперь и слышала ее голос. В довершение разведывательной операции ей необходимо было узнать ее адрес. Если бы у Морвенны был телефонный справочник района Бишопстон, она бы быстро его нашла. Наверняка это несложно. Если ничего не выйдет, можно позвонить в справочную службу. Или еще раз поднажать на редакцию воскресных газет.

Морвенна открыла дверцу духовки и слегка выпустила жар, прежде чем поставить лазанью на верхнюю решетку. Она найдет мисс Чэпмен, а потом… Она набрала воздуха в легкие, вдыхая густой аромат сгорающих надежд. Пожалуй, потом она придумает, как с ней поступить. Когда будет точно знать, с кем имеет дело.

Закрыв дверцу духовки, Морвенна почувствовала себя намного лучше. Скоро придет Лили Ховард и поможет ей убраться на кухне, накрыть стол, помыть зеленый салат, разобрать посудомоечную машину. Морвенна закурила еще одну сигарету и развязала фартук. Лили — настоящее сокровище.

Хотя иногда Морвенна не понимала — то ли Лили действительно ее подруга, то ли она себе на уме. В глубине души Морвенна считала, что все деревенские женщины из одного теста. В ее представлении Лиз Чэпмен была всего лишь более молодой версией пергидрольной блондинки, которая убиралась у нее на кухне. Недалекий, бесцветный мотылек, которого вытащили из монотонного деревенского существования, дав пообщаться со знаменитостями и вкусить славы.

Иногда Морвенне казалась, что по толстому красному лицу Лили Ховард пробегает тень неодобрения. Морвенна хмыкнула. Она такая ограниченная, эта Лили. Ради бога, эта женщина живет в муниципальном доме на задворках футбольного поля, чего еще от нее можно ожидать? У нее нет никакого жизненного опыта: всю жизнь не вылезала из своей деревни, и уж, наверное, не имеет никакого понятия о той среде богемной интеллигенции, в которой выросла Морвенна.

Лили передвигалась исключительно на велосипеде; у нее была дородная деревенская фигура и широкие бедра. Соль земли. Если бы старый приходской дом все еще принадлежал церкви, Лили с радостью бы готовила и убирала за священником. Но как убого было бы тогда ее существование.

Морвенна считала, что ей удалось расширить горизонты Лили, показать ей, как многогранна жизнь. В каком-то смысле, работая в старом монастырском доме, Лили открыла в себе много нового.

Морвенна глубоко затянулась. Знакомство с ними пошло Лили Ховард только на пользу. И это одна из причин, по которой Джек Сандфи пришелся по вкусу такой женщине, как Лиз Чэпмен. За время их короткой и незначительной встречи эта женщина увидела все то, чего так не хватает в ее скучной жизни.

Послышался первый раскат грома, и через мгновение кухню осветила вспышка молнии.

Морвенна провела ладонью по узким худым плечам, смахнув тонкий слой сахарной пудры. У нее еще полно времени. Она успеет принять ванну и переодеться к ужину.

Когда она спустится, Лили Ховард покончит с бедламом на кухне, помоет посуду, уберет со стола, все почистит. На столе, на том месте, где стояли формы с лазаньей и пирогами, виднелись четко очерченные прямоугольники тертого сыра и сахарной пудры.

Выйдя в прихожую, Морвенна услышала, что в замке поворачивается ключ, но не замедлила шаг. С Лили она поговорит позже, у них еще полно времени. К тому же она обиделась на всех деревенских женщин за то, что одна из них пыталась украсть у нее Джека, и это после всего, что она для них сделала!