Не ложись спать!

И вдруг остановился. Посмотрел вдоль улицы.

Навстречу мне бежали люди. Трое. Те, кого я меньше всего хотел бы видеть.

Лейси, Брюс и Уэйн.

Полиция реальности! Они нашли меня!

27

– Вот он! – указала на меня Лейси. – Взять его!

Я повернулся и бросился бежать. Это было нелегко. Я не мог бежать очень быстро. И почему на этот раз я проснулся таким толстым?

Но у меня было одно преимущество. Я хорошо знал в своём квартале все ходы и выходы, а они – нет. Я побежал через двор к соседнему дому. На ходу оглянулся.

Полиция реальности уже приближалась ко мне. Они находились в половине квартала от меня.

Я постоял за соседним домом. А потом снова подобрался к своему дому.

У нас за гаражом растут густые кусты. Я спрятался в них и затаил дыхание.

Через несколько минут мимо меня протопали три пары ног.

– Куда он девался? – услышал я голос Лейси.

– Наверное, выбрал другую дорогу, – ответил Уэйн. – Бежим!

И они убежали.

Ух! Теперь можно снова перевести дух.

На какое‑то время я в безопасности. Но рано или поздно Полиция реальности снова отыщет меня.

Единственное спасение – снова вернуться в свою комнату. Но мама ни за что меня туда не пустит. Я для неё – просто какой‑то псих.

Значит, надо самовольно пробраться в дом.

Подожду ночи. Пусть все уснут. Тогда я найду какое‑нибудь незапертое окно, а если что – то и взломаю одно из них. Надеюсь, в моей комнате никто на этот раз не будет спать.

Сидя в кустах, я изо всех сил старался не заснуть. Потому что если я засну, кто знает, что со мной случится? И попаду ли я тогда в свою комнату?

Время тянулось очень медленно. Наконец наступила ночь. Всё стихло.

Я вылез из кустов. От долгого сидения у меня затекли руки и ноги.

Я посмотрел на мой дом. Все легли спать, кроме мамы. В её спальне ещё горел свет.

Я подождал, пока он погаснет. Потом выждал полчаса, чтобы дать ей покрепче заснуть, и прокрался за угол дома.

Моя комната была на втором этаже.

Я знал, что мама запирает все двери. И все окна на первом этаже. Она делает так каждую ночь. Поэтому, чтобы проникнуть в свою комнату через окно, мне придётся лезть на второй этаж.

Сначала взобраться на дерево, которое растёт под окном, потом подтянуться и схватиться за подоконник. Затем как‑то влезть на него и не упасть вниз.

Если мне удастся всё это проделать, то останется только открыть окно и забраться внутрь.

Таков был мой план. Но чем больше я думал о нём, тем глупее он мне казался.

Лучше ни о чём не думать. Просто действовать, и всё.

Я поднялся на цыпочки, чтобы дотянуться до нижних ветвей дерева. Ничего не получилось. Тогда я подпрыгнул. Мне удалось коснуться ветки, но ухватиться за неё я не смог.

Если бы я не был таким толстым!

Ни за что не сдамся, решил я. Потому что если у меня ничего не получится, я обречён.

И вот я сделал глубокий вдох, собрал все свои силы, пригнулся и подпрыгнул так высоко, как только мог.

Да! Я ухватился за ветку!

Так я висел, извиваясь и махая ногами. До чего же они были тяжёлые! Потом обхватил ногами ствол дерева и с трудом подтянулся.

Ух!

Дальше дело пошло гораздо легче. Я лез и лез, пока не добрался до толстой ветки на уровне моего окна. Отсюда можно было дотянуться до железного козырька на нижней части подоконника.

Я схватился за него и попытался перекинуть на этот козырёк одну ногу. Но промахнулся и повис, еле‑еле держась за край.

Я посмотрел вниз. Земля казалась далёкой‑далёкой.

Я стиснул зубы, чтобы не завопить.

Надо поставить ноги на выступ, иначе я упаду.

Я попытался сдвинуться влево, поближе к выступу.

ХРУМ!

Что это такое?

ХРУМ!

Железный козырёк не выдерживает меня!

28

ХРУМ!

Я почувствовал, что он вот‑вот оборвётся.

Я собрал все свои силы. Вцепился в козырёк. Задрал ногу как можно выше и поставил её на козырёк. Потом подтянул другую.

Получилось!

Я скорчился на подоконнике, держась за него одной рукой, чтобы сохранить равновесие.

Я лежал не шевелясь, стараясь восстановить дыхание. Ночь была прохладной. Но капли пота катились у меня по лицу. Я смахнул их свободной рукой.

Потом заглянул в окно. В моей комнате было темно. Я не мог разглядеть, есть ли там кто‑нибудь.

Окно оказалось закрытым.

Только бы оно не было заперто изнутри, молил я.

Если я не смогу войти, то так и останусь на подоконнике. Вниз мне уже не спуститься.

Я осторожно попробовал открыть окно. Оно поддалось. Не заперто!

Я открыл его, заполз в комнату и грохнулся на пол.

Я полежал, прислушиваясь, не разбудил ли кого‑нибудь.

Ни звука. Все крепко спят.

Я поднялся на ноги. Вот моя кровать! Моя старая кровать. И она пуста!

От счастья мне хотелось прыгать и кричать. Но я вовремя одумался. Отложу торжество на завтра. Если мой план удастся.

Я снял ботинки и забрался в кровать. Вздохнул. До чего же хорошо!

Я наконец в своей кровати. Мама, Грег, Пам – все спят в своих комнатах.

Пусть я ещё не вернул себе свой прежний вид. И моя семья меня не узнала. Застань они меня здесь, то подумали бы, что я ночной вор. Или маньяк.

Потом я стал думать о том, что будет утром. Кем я стану, когда проснусь? Вернётся ли снова моя нормальная жизнь? Или, открыв глаза, я опять увижу около себя Лейси и тех двух парней, готовых схватить меня?

Но был только один способ разобраться в этом. Я закрыл глаза и уснул.

29

Я ощутил на лице что‑то тёплое. Солнечный свет.

Открыл глаза. Где это я?

Я огляделся вокруг. Маленькая захламлённая комната, полная всякого барахла.

Моя старая комната!

У меня ёкнуло сердце. Неужели мой план удался и я снова стал нормальным?

Мне не терпелось узнать, так ли это. Я отбросил одеяло, спрыгнул с кровати и поспешил к зеркалу, которое висело на двери ванной комнаты.

И увидел худощавого светловолосого мальчика двенадцати лет. Да! Я вернулся!

Я снова стал собою!

– У‑ху! – закричал я.

Бигги носом открыл дверь, вразвалочку вошёл в комнату и зарычал на меня. Потом залаял.

– Бигги! – радостно воскликнул я. Затем наклонился и погладил его. А он огрызнулся.

Старый добрый Бигги.

– Мэтт! – услышал я из кухни голос мамы.

Голос моей настоящей  мамы.

– Мэтт! Оставь Бигги в покое! Перестань дразнить его!

– Я его не дразню! – прокричал я в ответ.

Она постоянно обвиняет меня во всех грехах. Но сейчас меня это не обижало. До чего же здорово снова оказаться дома!

Я спустился вниз к завтраку.

Они все там сидели: мама, Пам, Грег. Такие же как прежде.

– Паршивец спустился вниз на завтрак, – откомментировал Грег в диктофон. – Что же будет есть этот паршивец? Посмотрим, посмотрим…

– Грег! – пропел я и обнял его.

– Эй! – Он оттолкнул меня. – Отойди, паршивец!

– Пам! – воскликнул я и тоже крепко обнял её.

– В чём дело, ты, недоумок? – огрызнулась она. – А… а… понимаю, тебя этой ночью похитили пришельцы! Я права? И промыли тебе мозги.

Я пропустил мимо ушей её шутку и взлохматил ей волосы.

– Прекрати! – возмутилась она.

Я крепко обнял маму.

– Спасибо, родной, – сказала она и потрепала меня по спине.

По крайней мере, на этот раз она на моей стороне.

– Ешь овсянку, Мэтт, – сказала мама. – Я опаздываю.

Я вздохнул и положил себе каши. Всё как всегда. Ни один из них даже не заметил, что меня не было.

А в эту ужасную гостевую комнату я теперь ни ногой. Никогда. Останусь навсегда в своей маленькой комнате, что бы ни случилось.

ЧВАК! Что‑то кольнуло меня в шею.

Я быстро обернулся. Грег держал в руке соломинку и усмехался, глядя на меня.