Страница 12 из 14
Они дома!
Я пришёл в такое возбуждение, что запрыгал, застрекотал и зачирикал.
Тут в комнату вразвалочку вошёл Бигги.
О, я совсем забыл о нём. Вот бы с кем мне сейчас не хотелось встретиться! Бигги любит гоняться за белками.
И действительно, он тут же заметил меня и залаял.
Пам подняла взгляд, улыбнулась и показала на меня.
Да, да, мысленно сказал я ей. Подойди и забери меня. Открой окно и впусти в дом.
Она осторожно открыла окно.
– Иди сюда, маленькая белочка, – просюсюкала Пам. – Ты такая хорошенькая!
Я заколебался. Мне хотелось войти в комнату. Но Бигги лаял как сумасшедший.
– Убери Бигги в подвал, – сказала Пам Грегу. – Он пугает белку.
Вот так. К белке они добрее, чем к своему младшему брату, когда он был в своём собственном облике. Но теперь мне было не до этого.
Грег отвёл Бигги в подвал и закрыл дверь.
– Ну, иди, белочка, – проворковала Пам. – Теперь тебе нечего бояться.
Я прыгнул в дом.
– Смотри! – закричала Пам. – Она хочет войти. Она почти как ручная.
– Не пускай её сюда, – предупредила мама. – У этих животных блохи. Или микробы, по меньшей мере.
Я старался не слушать. Очень тяжело, когда родная мама говорит о тебе такие слова. Но мне нужно было по что бы то ни стало попасть наверх, в свою комнату, и заснуть там хотя бы на несколько минут…
– Она убегает! – закричал Грег. – Хватай её!
Пам бросилась ко мне. Я отпрыгнул подальше от неё.
– Если эта балка затеряется в доме, Памела, – сказала мама, – у тебя будут большие неприятности.
– Я поймаю её, – пообещала Пам.
Не поймает, если я не захочу, подумал я.
Пам отрезала мне путь к лестнице. Я бросился на кухню.
Пам последовала за мной. И закрыла за собой дверь кухни.
Я оказался в ловушке.
– Сюда, маленькая белочка, – позвала Пам. – Сюда, детка.
Я махнул хвостом. И стал озираться, соображая, как выбраться из кухни.
Пам потихоньку приближалась ко мне, стараясь не спугнуть меня.
Я юркнул под стол. Она нагнулась, чтобы поймать меня. Но ей это не удалось.
Однако когда я показался из‑под стола, она всё‑таки загнала меня в угол.
И поймала. Не думал я, что она такая быстрая.
Пам схватила меня за шею и ноги.
– Я поймала её! – закричала она.
Грег распахнул дверь кухни. ЗА ним стояла мама.
– Отпусти её, быстро! – приказала мама.
– Мама, можно я буду держать её у себя? – попросила Пам. – Она будет моей любимицей.
Меня передёрнуло. Я – игрушка для Пам. Настоящий кошмар! Но, может быть, тогда у меня появится возможность попасть в свою комнату.
– Нет! – настаивала мама. – Тебе запрещается держать белку. Отпусти её, быстро!
У Пам дрогнули губы.
– Хорошо, мама, – печально сказала она. – Как скажешь. – И вынесла меня из кухни.
– Мама такая злая, – пояснила она громким голосом, чтобы мама её услышала. – Я хотела только ухаживать за тобой. Что в этом плохого?
Всё плохо, подумал я. Кто угодно пусть ухаживает за мной, но только не Пам. И не Грег.
Она открыла входную дверь.
– Прощай, маленькая хорошенькая белочка, – сказала Пам.
И захлопнула дверь. Но не отпустила меня. А продолжала крепко держать в руках.
Потом она проскользнула в свою комнату.
– Не бойся, белочка, – прошептала Пам. – Сейчас я тебя устрою.
Она что‑то вытащила из под кровати – старую клетку хомячка. Открыла дверцу и засунула меня в клетку.
– Нет! – запротестовал я.
Но у меня получился только писк.
Она закрыла задвижку.
Я снова стал пленником!
25
И что же мне теперь делать? – с ужасом подумал я. Я заперт в этой глупой клетке. И не могу говорить.
Как мне попасть в свою старую комнату?
И вдруг меня осенило.
Если я засну в этой маленькой клетке, кто знает, что со мной случится, когда я проснусь…
Над клеткой склонилось большое лицо Пам.
– Ты голодна, крошка‑белочка? Сейчас я принесу тебе орешков или ещё чего‑нибудь.
Она вышла из комнаты. А я метался в клетке и думал, думал… Я знал, что скоро мне придётся бегать в колесе для хомячка.
Хватит! – сказал я себе. – Не пойду в колесо. Не хочу становиться грызуном.
– Иди сюда, белочка. – Это Пам вернулась с горстью орехов.
Она открыла дверцу и высыпала орехи в клетку.
– Ам‑ам, – проворковала она.
О боже!
Я погрыз орехов. Потому что был очень голоден после своих приключений. Но было бы куда приятнее наслаждаться ими, если бы Пам не таращилась на меня всё время.
Зазвонил телефон. И я услышал, как Грег сказал:
– Пам! Телефон!
– Прекрасно! – отозвалась Пам и выбежала из комнаты.
А я, как идиот, сидел в клетке и лущил орехи. И только минут через пять заметил, что Пам оставила дверцу клетки незапертой.
– Вот это да! – пискнул я.
На этот раз я обрадовался тому, что Пам оказалась такой невнимательной.
Я толкнул дверцу и тихонько направился к спальне, прислушиваясь к тому, что делается в доме.
Всё было тихо. Вот он, мой шанс!
Я выскочил за дверь. Прокрался по коридору. К своей комнате. Дверь была закрыта. Я упёрся в неё своими слабыми беличьими лапками, но она не поддалась.
Шаги!
Это возвращалась Пам!
Я понимал: мне надо скрыться прежде, чем Пам снова засадит меня в клетку. Или пока мама не выгонит меня отсюда шваброй.
Я скатился вниз по лестнице и поспешил в гостиную.
Окно всё ещё открыто? Да.
Я пробежал за диваном, вдоль стены, под креслом… А потом вскочил на подоконник и выпрыгнул во двор. Взобрался на дерево и свернулся на ветке, чтобы отдохнуть.
Итак, мне не удалось попасть в свою комнату в облике белки. Значит, придётся снова уснуть. И хорошо бы на этот раз проснуться человеком. Потому что если и теперь ничего не получится, мне грозят неприятности.
Большие неприятности.
Полиция реальности идёт за мной по пятам. И они найдут меня. Это лишь вопрос времени.
А если найдут, то уже ничто меня не спасёт.
26
КРАШ! ТРАХ!
ОЙ!
Я тяжело рухнул на землю. Вот я и проснулся!
И кто же я на этот раз?
Какая радость! Я снова мальчик двенадцати лет.
Но совсем не такой, каким был раньше. Я стал очень полным. Настоящим пузырём. Не удивительно, что ветки меня не выдержали.
Но это ничего не значит. Главное – я снова человек. И могу говорить. И может быть, теперь мне удастся, наконец, попасть в свою комнату.
Я прошёл прямо к входной двери и попробовал повернуть ручку.
Заперто.
Тогда я постучал.
Я совершенно не представлял, кто мне ответит. Только очень надеялся, что это будет не семья монстров.
Дверь открылась.
– Мама! – закричал я. До чего же приятно снова увидеть её. – Мама! Это я! Мэтт!
Мама посмотрела на меня.
– Кто ты? – спросила она.
– Мэтт! Мэтт, мама! Твой сын!
Она покосилась на меня.
– Мэтт? Я не знаю никого по имени Мэтт.
– Конечно, знаешь, мама! Неужели ты не помнишь меня? И забыла, какую колыбельную песенку ты пела мне, когда я был совсем маленьким?
Она подозрительно прищурилась. За её спиной появились Грег и Пам.
– Кто это, мама? – спросила Пам.
– Грег! – закричал я. – Пам! Это я, Мэтт! Я вернулся!
– Что это за мальчик? – спросил Грег.
– Я его не знаю, – сказала Пам.
О, нет, подумал я. Как это может быть?
– Мне надо поспать в моей старой комнате, – умоляюще проговорил я. – Пожалуйста, мама. Позволь мне подняться и поспать в своей комнате. Это вопрос жизни и смерти!
– Я тебя не знаю, – сказала мама. – И не знаю никакого Мэтта. Ты ошибся домом.
– Мальчик слегка тронулся, – заметил Грег.
– Мама, подожди! – крикнул я.
Но мама захлопнула дверь перед моим носом. Я повернулся и пошёл прочь. Что же мне теперь делать?