Страница 13 из 133
Французские «Дюнкерк» и «Страсбург» имели водоизмещение 26500 тонн. Они были вооружены 8 орудиями калибра 330 мм и могли развивать скорость более 30 узлов. Эта великолепная пара линейных кораблей была дополнена большой группой лидеров водоизмещением около 3000 тонн, вооруженных 138-мм орудиями и способных превысить 40 узлов. Отличные корабли стали первой частью кораблестроительной программы, которая должна была восстановить честь и силу французского флота после долгого времени упадка и застоя. В этом плане французам удалось многое. Они использовали немецкий прием и начали размещать артиллерию в небольшом числе башен. До сих пор тяжелые орудия устанавливались в двухорудийных башнях, однако немцы на «Дойчландах» использовали трехорудийные. На «Дюнкерках» впервые в истории появились четырехорудийные башни. Французы использовали идею, заложенную в конструкцию «Нельсона» и поставили все башни в носовой части, чтобы сократить длину броневого пояса. Эти корабли имели следующие характеристики:
Линейные крейсера (2):
«Дюнкерк», «Страсбург» 26500 тонн, 8–330-мм, 16–130-мм, 30 узлов.
В ответ на эти два корабля немцы немедленно начали работы над 2 тяжелыми кораблями, которые были заказаны в 1934 году. Сначала предполагалось, что это будут улучшенные «Дойчланды», но после того как стало ясно полное превосходство французской пары, немцы пошли дальше и подготовили чертежи своих собственных линейных крейсеров.
Гитлер уже разорвал в клочки все Версальские договоры на том основании, что остальные державы, разоружив Германию, должны были разоружиться сами, но не сделали этого. Никто даже не пытался скрывать, что два новых корабля строятся для того, чтобы превзойти французские линейные крейсера. Позднее в качестве подачки Германии Великобритания подписала новый морской договор с Рейхом, который разрешил немцам совершить большой рывок вперед и построить флот, составляющий 35 процентов английского. Это фактически ставило Германию даже впереди Франции и Италии и означало, что теперь единственным ограничителем в морском перевооружении Германии становятся ее производственные мощности[25]. Было объявлено, что новые корабли будут иметь водоизмещение 26000 тонн и вооружение из 9 орудий калибра 280 мм. В действительности они имели водоизмещение 31800 тонн. Дополнительное водоизмещение было использовано для усиления защиты, главный пояс и лобовая броня башен имели толщину 350 мм. Здесь проявилась новая тенденция в развитии класса линейных крейсеров. Теперь вооружение приносилось в жертву не скорости, как предусматривалось первоначальными планами Фишера, а защите. Немцы также показали, что вполне осознают значение угрозы с воздуха и резко усилили зенитное вооружение своих кораблей. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» получили по 14–105-мм орудий, управляемых с 4 ПУАЗО, что значительно превосходило возможности любого из существовавших в то время кораблей.
Они имели радиус действия около 10000 миль при скорости 19 узлов. Максимальная скорость равнялась 32 узлам. Основные характеристики немецких кораблей были следующими:
Линейные крейсера (2):
«Шарнхорст», «Гнейзенау»
31800 тонн, 9–280-мм, 12–150-мм, 14–105-мм, 32 узла.
Тем временем итальянский диктатор, который считался другом Гитлера, начал лелеять собственные мечты о возрождении былого величия Римской Империи, что означало установление господства на Средиземном море. До 1935 года Италию, как и другие страны, беспокоило желание Гитлера установить свой диктат в центральной Европе. Когда начались угрозы Австрии, Италия, единственная из всех европейских стран, предприняла шаги в ее защиту. После убийства австрийского канцлера Дольфуса Италия с демонстративным шумом мобилизовала 4 дивизии для защиты перевала Бреннер. Это вынудило Гитлера отступить. Однако позднее разразился Абиссинский кризис, который резко обострил отношения Италии с Францией и Англией. Общий фронт, противостоящий растущей мощи Германии, рухнул. Италия перешла на сторону Гитлера после введения Великобританией и Лигой Наций так называемых «санкций» в качестве жалкой попытки остановить агрессию.
Нет необходимости детально описывать решение Муссолини вторгнуться в Абиссинию и смехотворные причины, которые он приводил в оправдание. Не будем говорить о жалких трепыханиях Лиги Наций, и Британии в частности, направленных на «обуздание агрессора». Рассмотрим только, как они повлияли на и без того слабые позиции Англии как морской державы.
Если Италию и можно было удержать от захвата Абиссинии, тогда Великобритании, и Королевскому Флоту в частности, следовало готовиться к войне. Франция, как всегда, отступила, едва речь зашла о военных действиях, и помощи от ее флота ждать не приходилось[26]. Мог ли британский Средиземноморский флот силой навязать наше решение Муссолини, сражаясь в одиночку против итальянского флота и итальянской авиации? Это был первый вопрос. Но тут же появлялся и второй. Даже если он мог, обладало ли тогдашнее правительство Великобритании достаточной силой воли, чтобы пойти на это?
Британский Средиземноморский флот под командованием адмирала У.У. Фишера находился в прекрасном состоянии и был непоколебимо уверен в своей способности быстро разобраться со всеми проблемами. К сентябрю 1935 года он был усилен и имел 5 линкоров против 2 итальянских. Кроме того, 2 линейных крейсера находились в Гибралтаре[27]. В остальных классах кораблей существовало примерное равновесие. Даже в воздухе соотношение сил было гораздо более благоприятным, чем в 1940 году. Однако именно на авиацию сослалось британское правительство, когда отказалось от использования своего военного флота. Невежественные политиканы охотно поверили громогласным заявлениям проповедников воздушной мощи и жутко боялись за сохранность британского флота в случае начала конфликта. Некоторое оправдание этим страхам давало не слишком удовлетворительное состояние ПВО кораблей. Сэр Чарльз Форбс умудрился заявить британскому послу в Каире, что его корабли имеют боезапас всего на 15 минут стрельбы. По другим заявлениям, флоту хватило бы боеприпасов «на неделю»! В результате у политиков вполне могло создаться впечатление, что «нас застигли со спущенными штанами».
Однако, если все это до смерти напугало лондонских политиканов и кабинетных адмиралов, моряки на местах были совершенно уверены, что смогут решить любую проблему. Адмирал Каннингхэм позднее вспоминал:
«Примерно за неделю до выхода флота за мной прислал сэр Уильям Фишер и вызвал в свой кабинет на берегу. Я нашел его страшно рассерженным. Он передал мне документ, в котором я узнал оценку ситуации, сделанную Комитетом начальников штабов в Лондоне. В нем были отмечены 2 или 3 параграфа, которые я должен был прочитать. Я это сделал и обнаружил, что они пронизаны крайним пессимизмом, если не просто пораженчеством. Они не верили, что Средиземноморский флот способен справиться с итальянцами. Именно это взбесило главнокомандующего, и я был с ним совершенно согласен. Мы обсудили положение, и он закончил разговор в своей обычной эффектной манере. Поднявшись на ноги, Фишер заявил: „Каннингхэм, я отправил радиограмму Их Лордствам, заявив, что не согласен ни с одним словом этой гнусной бумажонки. Средиземноморский флот совсем не так беспомощен, как они пытаются это представить“.»
Но страх и пессимизм расползались повсюду, как чума. Хотя страна резко отреагировала на соглашения Хора с Лавалем, никто ничего не сделал, чтобы остановить Муссолини, войска которого продолжали беспрепятственно следовать вперед.
В действительности британские политиканы докатились до предела глупости и холуйства в своей «оборонительной» политике. Сначала в угоду Соединенным Штатам они сократили флот до опасного предела. Потом, по совершенно непонятным причинам, превратили некогда надежного союзника Японию в мощного потенциального врага. В ответ Соединенные Штаты просто повернулись спиной ко всем мировым событиям. Чтобы быть готовым к войне с бывшим союзником, главную часть потрепанного договорами линейного флота следовало сохранить для войны на Дальнем Востоке. С учетом этого конфронтация с Италией выглядела нежелательной, потому что привела бы к потерям[28]. В результате пустых разговоров Англия вместо еще одного бывшего союзника обрела второго потенциального врага. Наконец, старый и непримиримый враг — Германия — получил зеленый свет в деле ремилитаризации. Впрочем, Королевский Флот по-прежнему пользовался авторитетом у остальных моряков, хотя он сильно пострадал в результате подписания различных договоров, которые соблюдали только близорукие британские правительства.
25
И после этого англичане смеют что-то говорить об агрессивных режимах и диктаторах. В 1935 году Великобритания первая подписала договоры, развязавшие руки в гонке вооружений двум самым кровавым режимам современной истории: гитлеровскому и сталинскому. Автор забывает упомянуть о точно таком же англо-советском морском договоре, подписанном в 1937 году. Трусость и идиотизм правительств Рамсея МакДональда и Чемберлена просто неописуемы. Мюнхен был только логическим продолжением этого курса. И если говорится, что Гитлера, мол, вооружали против Сталина и коммунизма, то против кого вооружали Сталина? — Прим. пер.
26
7 декабря Хор встретился с Лавалем и прямо спросил того, может ли Англия положиться на помощь Франции в случае начала войны с Италией.
«Его ответ в целом был положительным, однако крайне уклончивым, в нем не говорилось ни о каких конкретных военных приготовлениях».
27
В Александрии находились «Куин Элизабет» (флагман), «Барэм», «Рэмиллис», «Ривендж». Позднее к ним присоединился «Ройял Соверен». В Гибралтаре стояли «Худ» и «Ринаун».
28
Адмиралтейство в это время совершенно не представляло, сколько линкоров имеют японцы. Было известно одно: англичане имеют 7 линкоров, которые можно направить в случае кризиса на восток.