Перикл

Восстание было подавлено, морское владычество восстановлено. Пришел час продемонстрировать союзникам не только силу, но и добрые намерения Афин. В 437 году Перикл во главе могучей эскадры отправляется в далекое плавание к берегам Понта Евксинского.

Связи с черноморскими землями существовали издавна. Аттика питалась хлебом, доставлявшимся главным образом из стран Понта. Оттуда же привозили рыбу, лен, пеньку, смолу, шкуры, воск, строевой лес, мед, рабов, а из Афин отправляли предметы, роскоши, масло, глиняную посуду. Перикл намеревался укрепить связи с далекими районами, оказать поддержку местным грекам-колонистам и показать всем, сколь велика мощь Афинской державы. «Он сделал для эллинских городов все, что им было нужно, и отнесся к ним дружелюбно. Окрестным же варварским народам, их царям и правителям он показал великую мощь, неустрашимость, смелость афинян, которые плывут, куда хотят, и все море держат в своей власти» (Плутарх).

Корабли торжественно двигались мимо островов Эгейского моря. Здесь все было привычно и спокойно. Союзники исправно вносили форос, никто как будто не помышлял больше об автономии или о реставрации старых олигархических режимов. Здесь были владения Афин, где они ощущали себя полновластными хозяевами. Суда прошли Геллеспонт, и Перикл лишний раз убедился, насколько дальновиден он был, укрепляя опорные пункты на берегах пролива, отправляя сюда, гарнизоны и поселяя клерухов. Владея проливами, Афины могли беспрепятственно торговать со странами Понта, не опасаясь конкуренции пелопоннесских городов. А сторожевые отряды вместе с афинскими колонистами и поселенцами в любой момент готовы были защитить демократические порядки в союзных полисах, если спартанцы возобновят свои враждебные происки.

Перикл искал новых союзников. Он хотел застраховать Афины от малейших случайностей. И он рвался в Понт. Пусть никто не говорит, что Афины вновь кого-то пытаются поработить или установить тиранию! Он не намерен захватывать чьи-то земли, вмешиваться в дела чужих народов и государств. Он несет с собой мир и предлагает союз тем, кого, по укоренившейся привычке, именуют «варварами», в которых он, однако, видит достойных и равных партнеров. Другое дело, если к нему обратятся за помощью — Афины всегда готовы взвалить на себя нелегкое бремя и защитить тех, кто нуждается в их покровительстве.

Афинский флот подошел к Синопе. В этой старой цветущей колонии Милета на пафлагонском берегу Понта давно уже правили тираны, которых поддерживали персы. Подчинив местных эллинов, они прибрали к рукам и власть, и обширные земли. Просили ли жители Синопы о помощи, неизвестно. Быть может, запуганные деспотом Тимесилаем, они лишь с тайной надеждой глядели на приближающиеся суда, не рискуя открыто ликовать. Так или иначе, Перикл не мог равнодушно проплыть мимо, оставив греков в беде. Воинский отряд и 13 кораблей под командованием Ламаха справились со своей задачей молниеносно. Тиран был свергнут, управление перешло в руки городского Совета, граждане стали избирать суд присяжных, наподобие афинской гелиеи. Позднее Перикл предложил экклесии отправить в Синопу 600 клерухов, которые вместе с местными жителями поделили земли и дома, принадлежавшие тиранам.

Такой же демократический переворот. Перикл произвел в Амисе, изгнав каппадокийского правителя. И сюда вскоре потянулись афинские клерухи, давшие городу другое название — Пирей.

Эскадра Перикла дошла до Кавказского побережья. Куда она двинулась дальше, исследователям установить не удалось. Возможно, она достигла и берегов Крыма. Во всяком случае, по странному совпадению, именно в 438–437 годах в Боспорском царстве сменяются правители, и к власти приходит Спарток, основатель династии Спартокидов, с которыми у Афин устанавливаются самые дружественные отношения.

В том же году афиняне закрепляются на Фракийском побережье, в устье реки Стримона. На месте поселения, именовавшегося «Девять дорог» (здесь скрещивались пути, идущие от моря в глубь Фракии, от Геллеспонта к Македонии), возник город, получивший название Амфиполь.

В Афины Перикл возвратился удовлетворенным. Он был спокоен и уверен, что благосостоянию державы ничто не угрожает. Союзники покорны и не проявляют признаков недовольства, хотя ежегодные взносы возросли с 460 до 600 талантов. Его обвиняли в том, что он разорит государственную казну, а она постоянно крепнет. И 435 году сокровища, собранные на Акрополе, составили сумму в 9700 талантов. И это несмотря на все раздачи, пышные празднества и постройки!

Деньги текли рекой — по тысяче талантов каждый год. Доходы приносили:

— государственные имущества, сдававшиеся в аренду (рудники, каменоломни, поля, леса, оливковые плантации, рыбные и соляные промыслы, общественные здания);

— прямой налог: на рабов (по 3 обола за каждого), с метеков (по 12 драхм);

— косвенные налоги — пошлины с предметов ввоза и вывоза (2 процента стоимости товаров), портовые и рыночные сборы;

— штрафы и судебные сборы;

— форос: его вносили весной, во время Великих Дионисий. Кроме того, к Великим Панафинеям союзники, колонисты и клерухи отправляли быка и пару овец — как символ единства с Афинами;

— общественные повинности (литургии), особенно триерархия и хорегия. Их исполняли ежегодно около 60 граждан, чье состояние оценивалось не меньше, чем в 3 таланта.

В комедии «Осы», поставленной в 422 году, Аристофан писал:

Государственные деньги хранились в Парфеноне — их защищала сама Афина. У покровительницы же города была своя священная казна, пополнявшаяся за счет даров, отчислений от фороса (1/60) и конфискованных имуществ (1/10). В 435 году возникла общая казна остальных богов, куда поступали доходы от храмов. И боги не раз выручали афинян, бравших в долг деньги из их казны, особенно при непредвиденных расходах. Осада Самоса, например, обошлась в 1 тысячу, а строительство Пропилей — в 2 тысячи талантов.

Но Перикла не смущали затраты. В конце концов, разве не добивался он того, чтобы государство заботилось о процветании всего города и его граждан? И разве благодаря общественным работам, раздачам, жалованью, клерухиям не достигнуто то, чего не смог осуществить даже мудрейший Солон, — благосостояние каждой афинской семьи? Кто посмеет утверждать, что в Афинах сохранились нищие или бедняки, брошенные на произвол судьбы? Он, Перикл, покончил с этим злом, не трогая богачей и не покушаясь на их имущество. Может, потому-то прекратились раздоры и утихло недовольство беспокойных афинян? Они приобрели мир и полноправие. Чего же еще требовать от государства, столь щедро помогающего им?

Экономный и расчетливый Перикл спокойно тратил огромные суммы на нужды города и сограждан:

— на общественные сооружения: городские стены, верфи, дороги, арсеналы, водопроводы, храмы, театры, статуи, почетные декреты;

— на пособия и раздачи неспособным к труду и малоимущим — тем, чье состояние не превышало 3 мин (300 драхм);

— на празднества, которых нигде в мире столько не проводили, сколько в Афинах (до 60 праздников в год!); на жертвоприношения, награды победителям состязаний, священные посольства;

— на оплату должностных лиц и награды за безупречную службу или особые заслуги;

— на организацию театральных представлений и феорикон;

— на строительство кораблей и доставку военных материалов;

— на содержание войска и гарнизонов, вооружение беднейших граждан и метеков.

Ни один полис не выдержал бы подобных расходов. Но ни один не располагал и такими богатствами, как Афины, «блестящие, фиалковенчанные, воспетые, славные Афины, опора Эллады, божественный город».