Страница 12 из 68
Кстати, квартиры в Кувейте стоили очень дорого. На их оплату в месяц уходила примерно треть заработанных денег. При заработной плате рабочего или служащего, например, в 110–130 динаров за двухкомнатную квартиру не в центре Эль-Кувейта он вынужден был платить около 35–40 динаров в месяц. Такая же квартира в центре (или в любом благоустроенном доме) стоила значительно дороже. Хамуд аль-Бержес владел частной конторой по обслуживанию кораблей (в том числе и советских), приходящих в порт Эль-Кувейт-Шувайх. По договорам он поставлял на корабли продукты питания, пресную воду и пр. Это приносило семье значительные доходы. Во всех делах отцу помогал сын.
Бержес, обладая природным умом, всегда живо интересовался политикой. Это было его хобби. Он много читал, выписывал все основные издания арабских стран. Побывал в Англии, Франции, Японии, Польше, Югославии, Болгарии, ФРГ, Италии и других странах. Прекрасно зная прошлое и настоящее Арабского Востока, разбираясь во внешней и внутренней политике арабских государств, он был интересным собеседником. Он хорошо и умно спорил, чем не раз повергал в уныние многих иностранных дипломатов, работавших в Эль-Кувейте.
У Бержеса Хамуда аль-Бержеса большая семья: трое сыновей и две дочери (старшая из них, как и отец, интересовалась политикой). Преданный семьянин, Бержес на вопрос, будет ли он иметь еще трех жен, положенных ему по Корану, неизменно отвечал отрицательно, так как это противоречило его собственным понятиям о браке и семье. Да и жена, по его словам, этого не потерпела бы и могла уйти к родителям — весьма состоятельным людям. В то же время Бержес, как правоверный мусульманин, свято чтил Коран, в частности соблюдал все религиозные обряды и праздники. Он исправно постился в месяц рамадан и ни разу в жизни не встречал этот праздник за пределами Кувейта, какая бы в этом ни была необходимость, будь то служебные или личные дела.
Здесь следует отметить, что далеко не все кувейтцы поступают подобным образом. Один из моих знакомых, сотрудник морского порта Эль-Кувейт-Шувайх, рассказал мне по этому поводу забавную историю.
Как-то в праздник рамадан руководящий сотрудник полиции Кувейта и его заместитель со своими женами, зная, что в города нигде нельзя вкусно поесть и выпить (и в первую очередь у себя дома, где родители строго соблюдают заведенный их предками порядок), отправились в морской порт к знакомому капитану датского парохода. Упомянутый сотрудник морского порта был также приглашен на этот корабль по служебным делам. Когда он прибыл туда, вечер был в разгаре. При его появлении капитан корабля поднялся и в соответствии с морским обычаем приветствовал его как старшего по занимаемому положению и по возрасту. Когда хозяин, принимавший гостей, представил им нового гостя как одного из руководителей кувейтского морского порта и добавил, что он живет в Эль-Кувейте уже более десяти лет, кувейтцы пришли в замешательство. Видимо, им стало неудобно, что посторонний человек стал свидетелем их вечеринки: ведь кувейтцы должны соблюдать пост в рамадан. На помощь пришли их жены, предложившие выпить за вновь пришедшего, чем и разрядили обстановку.
Подобным образом в рамадан поступают многие кувейтцы, посещая иностранные посольства и миссии или европейцев, с которыми они хорошо знакомы и у которых всегда есть что выпить и закусить. Но кувейтцы старшего поколения себе этого не разрешают и строго соблюдают пост, а также другие религиозные мусульманские праздники.
Я долгое время лечил мать Бержеса, у которой болели ноги, и это дало мне возможность часто бывать у них дома и поближе познакомиться со всей семьей, а также со многими именитыми кувейтцами — членами парламента, министрами, в том числе с министром торговли и промышленности Халедом аль-Адсани. В то же время, интересуясь по долгу службы моими нуждами и устройством быта, особенно на первых порах моего пребывания в Кувейте, Бержес часто посещал меня на дому. Все это позволило нам лучше узнать друг друга и расширить взаимные познания о наших странах. В 1970 г. я пригласил его к себе на семейный праздник и там представил его нашему тогдашнему послу Н. К. Тупицыну и руководящему составу посольства. Возникший у них интерес друг к другу послужил причиной взаимных визитов. Н. К. Тупицын пригласил Бержеса посетить посольство, а последний пригласил посла и ближайших его помощников к себе на загородную виллу, расположенную на берегу Персидского залива, в Эль-Фанисе. В последующем эти встречи стали носить постоянный деловой характер; в частности, Н. К. Туиицын и Бержес обсуждали перспективы дальнейшего сотрудничества СССР и Кувейта в области здравоохранения.
Из всех встреч особенно запомнился наш совместный выезд с Н. К. Тупицыным в конце февраля 1972 г. в пустыню, в бедуинский тент семьи аль-Бержесов, где нас обильно угощали арабской кухней, а также посещение в дни рамадана (в конце октября того же года) большого дома Бержеса в Эш-Шувайхе — дома, где, кстати сказать, только спален насчитывалось 14. Во время последнего визита в дивании аль-Бержесов собралось более 20 человек: бизнесмены, работники министерства иностранных дел Кувейта, члены парламента, министры — всё кувейтцы, с которыми у Н. К. Тупицына состоялась более чем полуторачасовая интересная беседа по различным вопросам, касающимся внешней политики СССР и Кувейта и положения внутри нашей страны.
Словом, о Бержесе Хамуде аль-Бержесе у меня сложилось самое хорошее впечатление, и я благодарен ему за всестороннюю помощь, оказанную мне, советскому специалисту, особенно в моем становлении как работника ортопедического госпиталя.
Уже через день после приезда в Кувейт я приступил к работе в качестве консультанта в ортопедическом госпитале. Этот госпиталь начал функционировать, как таковой, с августа 1962 г. (раньше в его здании размещался военный госпиталь для английских военнослужащих в Кувейте, а затем, с 1954 г., его помещение было отведено под филиал для хирургических и терапевтических больных старейшего в стране государственного Эмири-госпиталя).
Во время моего пребывания в Кувейте госпиталем руководили: директор — сирийский врач Маамун аль-Махайни, работавший здесь с мая 1972 г., заместитель директора по административным вопросам — кувейтец Юсиф ас-Сакуби, его помощник, курирующий хозяйственные и финансовые вопросы, — кувейтец Рашид ас-Салайтин и секретарь госпиталя — также кувейтец, Абд аль-Керим аль-Авади.
Структура ортопедического госпиталя была следующая: дирекция, отделения стационара, операционные, лаборатория, клиники, физиотерапевтическое отделение, рентгенологическое отделение, мастерская протезно-ортопедических изделий, регистратура и отдел справок, архив и отделение полицейского надзора и охраны министерства внутренних дел.
В стационаре было два отделения: ортопедо-травматологическое — на 200 коек и глазное — на 80 коек. Первым отделением руководил египтянин Махмуд Камель аль-Буз, вторым — ливанец Тауфик ат-Турк. Последний работал в Кувейте 20 лет. Он координировал деятельность десяти врачей, работавших в отделении для больных с травмами и заболеваниями глаз. Это отделение было размещено в госпитале временно. В перспективе оно должно было быть выведено из ортопедического госпиталя в отдельное помещение, которое планировалось построить при госпитале, носящем название правящей династии — Ас-Сабах-госпиталь; за счет освободившейся площади ортопедический госпиталь намечалось расширить до 350–400 коек.
200 коек ортопедического отделения госпиталя размещались в пяти больших палатах. (Палатами здесь называли большие многокомнатные помещения, полностью занимавшие одно перпендикулярно расположенное к основному коридору крыло здания госпиталя протяженностью более 500 м.) По сути дела, это были самостоятельные отделения, насчитывавшие по 60–70 коек. Каждая такая палата имела свой средний и младший обслуживающий персонал, шесть — восемь комнат для больных, перевязочную, помещения для раздачи пищи, материальную кладовую, бельевую и общий кабинет для врачей и среднего медперсонала.