Страница 51 из 51
— Я сообщу об этом своему послу, — восклицает Джон, пылая законным негодованием.
— Мы расскажем газетам всего мира, как с нами тут поступили, — подливает масла в огонь Жан, чье возмущение тоже отнюдь не наиграно.
Под градом упреков префект рассыпается в извинениях. Говорим ему, что очень беспокоимся за наши каяки, оставленные на произвол судьбы на берегу канала. Какие могут быть разговоры! Префект тотчас же усаживает нас в машину и везет на место происшествия. Лодки целы. Их никто не посмел тронуть. Хотим тотчас же отправиться дальше, но префект и слышать об этом не хочет.
— Как, вы собираетесь ехать! Это невозможно... Оставайтесь на вечер в Менуфе. Я организую вашу охрану, все посты по Нилу будут оповещены, и вы мирно завершите свое путешествие.
Префект — сама предупредительность. Он отвозит нас в Менуфу, показывает город и устраивает в нашу честь прием в клубе. Нас ждут мягкие постели. Египет — поистине страна контрастов!
На следующий день отправляемся дальше. На берегу канала толпится народ, но на этот раз все ведут себя спокойно. Нас эскортирует зеленый полицейский грузовик. В нем находятся два офицера, один — в форме начальника района, другой — в штатском; в глубине кузова уселись шесть стражников. Теперь нас всюду принимают за важных особ.
В полдень под наблюдением милейших жандармов закусываем провизией, доставленной начальником района. Толпа почтительно держится в сотне метров от нас.
Грузовик сопровождает нас весь день. Он аккуратно дежурит вблизи мостов, в местах забора воды и во всех населенных местах.
Когда дорога отходит в сторону от канала, грузовик уступает место трем всадникам, которые целый день не спускают с нас глаз. Таким образом, все двадцать четыре часа в сутки находимся под охраной. На самых маленьких островках дежурят жандармы и каждый час нас останавливают, чтобы спросить — все ли в порядке и не нужно ли нам чего?
Тут нас ждет субпрефект, чтобы пригласить на чай, там мамур[35] предоставляет нам удобный ночлег в префектуре.
Наш караван охраняют по крайней мере, как поезд президента, а маршрут расписан, как поездка премьер-министра.
Насколько милее была нам наша прежняя свобода! Охрана сдерживает население, и оно позволяет производить съемки — вот единственная выгода этого положения.
Таласса, таласса! Море, море!
Вскоре прибываем в Эдфину. Это — последняя плотина на Ниле перед морем. До него остается всего тридцать километров, на протяжении которых местность постепенно понижается, становится голой. Берега Нила образованы наносами песка, которые морской ветер постепенно превращает в дюны.
Каждый год они все дальше продвигаются в море, закрывая собой побережье.
Ниже плотины — уже морская соленая вода. Дельфины, приплывшие из открытого моря, резвятся вокруг наших лодок.
Таким образом, Нил большую часть года не несет в море свои воды: задержанные плотинами, они используются для ирригации Дельты. Однако, когда приближается гремящий вал паводка, все затворы на плотинах поднимаются, и илистые воды Нила устремляются в море, образуя вокруг места впадения коричневое пятно, растекающееся на тридцать километров.
17 июля мы прибыли в Розетту. Жизнь в ней замерла с тех пор, как лет сто назад торговый центр переместился в Александрию. В старом порту играют голубоглазые дети — потомки, оставленные на память о себе солдатами Бонапарта. Стоящие здесь суда с ажурной оснасткой кажутся перенесенными из залов морских музеев.
За последним этапом нашего плавания по Нилу следит многочисленная публика. Не без некоторого беспокойства задаем себе вопрос — какова будет встреча? Какие-то лодки пытаются преградить нам дорогу, но быстро отказываются от своего намерения: неподалеку стоит бдительная стража.
Высаживаемся, укладываем каяки рядышком иобнимаемся: этого момента мы ждали давно.
Позади девять месяцев пути и семь тысяч километров по реке, из них пять тысяч в каяках — есть чем быть довольными!
Толпа издали молчаливо наблюдает за нами. Жандармы отдают честь. К нам подходят городские власти Розетты и пожимают руки. Музыки нет, но прием самый сердечный.
За Розеттой, на оконечности выдающейся в море суши, стоит маяк, о подножие которого разбиваются средиземноморские волны, и крепость с жерлами пушек, направленных в открытое море. Тут, в обществе береговой стражи форта, мы и проводим нашу последнюю экспедиционную ночь,
На следующий день разбираем наши славные, заслуженные каяки. Они износились, потерлись, полиняли, выгорели и пропеклись на солнце, но выдержали все испытания с поразительной стойкостью. В этом заслуга их замечательного конструктора, нашего друга Жана Шово. Бережно укладываем три суденышка в чехлы, перебираем снаряжение, от которого осталось очень немного, и грузим все, что заслуживает быть взятым с собой, на машину.
За нами прибыл большой караван из Александрии, где генеральный консул Франции приготовил нам самый любезный прием.
Мы осуществили то, что никогда не было сделано до нас: спустились в лодках по Нилу, от его истоков до Средиземного моря.
35
35 В древности Нил делился на семь рукавов. Пять из них постепенно занесло, и они образовали приморские лагуны.