Страница 14 из 36
Кажется, основная задача вождя — забота о семьях жителей деревни. Если мужчина и женщина вступили в брак в соответствии с обычаями, то союз этот считается пожизненным. Ни деревня, ни вождь не признают разводов. Если жена пожелает оставить мужа, ее по приказу вождя связывают и возвращают мужу. В случае рождения внебрачного ребенка мать наказывают работами в пользу деревни, а малыша отправляют на воспитание к отцу. Если становится известно, что девушка сожительствует с парнем, вождь настаивает на том, чтобы они вступили в брак.
Одним из самых любопытных институтов, связанных с персоной вождя на Аобе (впрочем, не только на этом острове), является фареа, или дом деревенских старейшин. Это — убежище, надежный приют для убийц. Они ищут для себя здесь, под этой крышей, спасения и находятся в полной безопасности до тех пор, пока не покинут фареа. Вождь может использовать преступника на полевых работах. Фареа служит также местом собраний старейшин деревни, созываемых для решения особо важных дел. Без вождя, разумеется, не проходит ни одна свадьба.
— Случалось тебе когда-нибудь присутствовать на такой свадьбе? — спросил я.
— Конечно… — Доминик помолчал. — Слушай, старик, сжалься надо мной. Такая жара! Расскажу тебе все, только не сейчас, а вечером на судне.
Я перестал мучить его вопросами. Тем временем мы оказались в таком уголке острова, который необычайно напоминал мне чудесные пейзажи Полинезии. Мы расположились в тени. Флора и фауна тихоокеанских островов довольно бедные. Острова — это, конечно, не бассейн Амазонки с богатой растительностью и животным миром. Но даже джунгли с их влажным сумраком не могут сравниться с красотами природы этой части мира. Земля словно поднялась из морских пучин: колыбель человечества, увитая красными цветами гибискуса, бугенвилиями, орхидеями. Эпифиты обвивают стройные стволы пальм, лианы свисают с мощных ветвей баньяна. Развесистая пальма наклонилась над рифом — картина, достойная созерцания. Я лежал в тени хлебного дерева, смотрел в небо и восхищался формой листьев на фоне плывущих облаков. Я весь погрузился в созерцание природы.
— Посмотри, — голос Доминика вернул меня к действительности, — на это дерево.
— Ничего особенного не вижу, — сказал я, — рассматривая зеленое, ничем не примечательное дерево.
— При чем тут особенное? Ты же находишься на Острове Прокаженных, и я считаю своим долгом показать тебе дерево прокаженных. У нас таких деревьев мало, а в Индии, особенно на юго-западе страны, его выращивают повсюду…
— Зачем?
— Именно об этом я и хочу тебе рассказать, серость ты ботаническая! Дерево прокаженных дает масло, которое излечивает от проказы. Масло добывают из семян дерева. О необыкновенных лечебных свойствах этого растения в Индии исстари ходили легенды.
— В лепрозориях им разве не пользуются?
— Там его стали применять лишь в двадцатых годах нашего века. Результаты оказались хорошими. После этого на Гавайях и в Бирме появились крупные плантации. Конечно, лечение сульфаниламидами намного эффективнее, но маслом продолжают пользоваться еще и потому, что беднякам здесь сульфаниламиды просто не по карману.
Закончив вечернее омовение, Доминик устроился возле меня на носу «Росинанта». Мы любовались розовой луной и теплой тропической ночью.
— Дело было давно, и в памяти не сохранились подробности. Помню, что свадьба состоялась многолюдная и шумная, так что я могу даже что-то напутать. Праздничные угощения готовят здесь за несколько дней до свадьбы. Приглашения на торжества на тисненой бумаге в этих краях не рассылаются — и без того родственники и гости являются толпами. Им хорошо известно, что свиней и бычков забили уже, лаплап (нечто вроде кулебяки из ямса, начиненной кусочками цыпленка) испекли и начистили целую гору кокосов.
Вручение подарков семье жениха от семьи невесты — важная церемония. Дарят и свиней, и ямс, и таро, и глиняную посуду и сотни циновок, а последнее время даже деньги и разные современные предметы обихода, например пластиковые ведра. Глава семьи невесты при этом перечисляет один за другим подарки, а отец жениха вторит ему, как бы подтверждая таким образом наличие даров.
Через несколько часов подобная церемония повторится, но только с той разницей, что подарки теперь уже, будет принимать отец невесты. Подарки, которые получит семья невесты, разумеется, во много раз превысят количество даров жениху. Тут будет одних только циновок тысячи. Самое любопытное то, что после того как зачитают «литанию», как бы список даров, обе семьи возвратят часть подарков, в том числе и свиней, своим родственникам, у которых позаимствовали их на церемонию обмена.
— Может быть, ты помнишь, какими еще подарками, характерными для прежних времен, обменивались семьи молодых?
— Конечно, помню. Это была кабанья челюсть с загнутыми клыками. Точно такая же, какую мы видели сегодня, только она лежала в красиво сплетенной корзиночке и ее украсили пальмовыми листьями. По обычаю, невеста в праздничном наряде должна сломать эту челюсть, после чего она может приступить к следующей процедуре — зарезать предназначенных для пира животных. При этом будущий супруг держит поросят за ноги. Затем невеста садится за последнюю трапезу в кругу своей семьи, во время которой она тщательно охраняет священную ветвь, которую позднее посадит возле своего нового дома.
— Перенесение невесты к месту бракосочетания — обряд самый красочный. Транспортировку осуществляют тетки жениха, давая тем самым понять, что племянник сделал удачный выбор. Тем временем семья невесты демонстрирует установленный обычаем тест, из которого следует, что женщины в семье невесты исключительно сильны и храбры. Мерилом этих качеств служат… змеи. Двух или трех пресмыкающихся пускают в банановую рощу, а две устрашающего вида тетки, вооруженные палками, бросаются в бой. Не знаю, то ли тетки, которых я видел, были такие ловкие, то ли змеи полудохлые, во всяком случае, обе женщины действительно удивительно быстро выловили змей, разодрали их на куски и швырнули в толпу.
Обычай на Аобе, да и на других островах, строго предписывает танец, который исполняют отец и дяди жениха. Называется он сава. Танцоры двигаются по кругу. При этом они поют песни и хлопают в ладоши. Мужчины не прерывают танца до тех пор, пока к ним не присоединятся мать и сестры невесты. Тогда счастье молодой семьи гарантировано.
— Как развивались события вечером?
— Ели, пили, а так как торжества продолжались Целый жаркий день, а я был с приятелями, у которых нашлись напитки покрепче, чем кава, то со мной произошло, я бы сказал, частичное нарушение восприятия окружающей действительности.
— Кажется, я понял, что ты хотел сказать, — заключил я.
Земля «заоблачных» прыгунов
Взяв курс на Лолтонг, местность на острове Пентекост, мы открыто занялись браконьерством. Джонсон и Фрэнсис прямо с кормы судна опустили два длинных нейлоновых (прогресс!) шнура с крупными крючками и с первой подвернувшейся под руки приманкой. На водах Зегжинского залива такая система рыбной ловли носит название, если не ошибаюсь, «извозчик». Погода стояла великолепная. На ярко-голубой поверхности моря искрились волны. Прошло все же не менее часа, прежде чем первая рыба — хищная барракуда — попалась на крючок. Потом пошло лучше: сначала десятикилограммовый тунец, затем двадцатикилограммовый. Оба парня утратили всякий интерес к ловле и принялись чистить рыбу. Я был свидетелем того, как счищают чешую с грозной барракуды — совсем как с рождественского карпа, а крупные куски тунца удивительно напоминают сочную говядину. Два сорта рыбы с одного участка моря, и… оказывается (так думают рьяные миссионеры некоторых вероисповеданий), что во время поста аборигенам разрешается есть только барракуду, так как она покрыта чешуей; тунец, обтянутый гладкой кожей, считается животным и, следовательно, не относится к постным блюдам.
Когда запахло жареной рыбой, я почувствовал приступ голода. С аппетитом я накинулся на прекрасно приготовленное блюдо. Его подали с корневищами пальмы, винным уксусом, кокосовым молоком и другими приправами. И я очень удивился, когда заметил, что наш экипаж еле притронулся к необыкновенно вкусной рыбе.