Страница 40 из 58
Вильгельм ввел обычай отмечать три величайших церковных праздника — Пасху, Троицын день и Рождество, — устраивая торжественный прием, который для совершения необходимых религиозных обрядов проводился обычно в каком-нибудь монастыре. Это была французская традиция, которую соблюдали как английские короли, так и нормандские герцоги. Король величественно сидел на престоле в короне и со всеми регалиями, архиепископ служил торжественную мессу, а церковный хор пел хвалебные гимны (laudes) королю: «Вильгельму наисветлейшему, Божьему помазаннику, могущественному и миролюбивому королю, [желаем долгой] жизни и победы!» (Willelmo serenissimo, a Deo cotisecrato, magno et pacifico regi, vita et victoria!). Эти приемы служили сразу нескольким целям: придворные выказывали почтение миропомазанному королю, Божьему наместнику на земле, устраивался пир в честь собравшихся вельмож (архиепископов и епископов, аббатов и эрлов, тэнов и рыцарей — по свидетельству английского хрониста, писавшего не позднее 1087 г.) и, наконец, здесь же решались важные дела. Хронист, коренной англичанин, рассказывает нам, что, когда король бывал в Англии, он праздновал Пасху в Винчестере, Троицын день — в Вестминстере, а Рождество — в Глостере (везде в монастырях). Нет сомнений в том, что на Пасху Вильгельм стремился побывать в Винчестере — предположительно для того, чтобы выслушать отчет главного королевского казначейства о доходах со всех земель, — и что в последние месяцы пребывания в Англии — с Рождества 1085 г. до Троицына дня 1086 г. — он в точности следовал по этому маршруту, однако его визиты в Вестминстер и Глостер в целом были далеко не регулярными.
Во время отсутствия Вильгельма в Англии там не было ни королевского двора, ни, вероятно, королевской печати. Но так как текущие вопросы решались на местах, никаких осложнений не возникало — множество людей, стоявших у власти, продолжали выполнять свои обязанности, которые у них зачастую пересекались и накладывались друг на друга. Существовал регентский совет, который, возможно, получал приказы от короля и передавал их соответствующим местным чиновникам, а в случае крайней необходимости действовал по собственной инициативе. Были епископы, которые исполняли распоряжения Ланфранка. Пограничные территории находились под контролем эрлов, а власть в центральных графствах была сосредоточена в руках шерифов, смотрителей королевских замков и иногда местных юстициаров. Помимо этих должностных лиц были бароны, каждый из которых управлял своим онором и обладал некоторой долей королевской власти, судебными полномочиями в сотне и другими юридическими правами, которые официально признавались за феодалами и были делегированы или уступлены им королем. Не считая введения должностей кастелянов и, вероятно, юстициаров на местах, ситуация в значительной степени оставалась такой же, как при Эдуарде. По-видимому, Вильгельм не вводил никаких значительных изменений. Он назначал на различные должности своих людей, время от времени действовал по обстановке и благодаря своему опыту и осторожности создал, вероятно, сам того не ведая, систему разделенной власти, приведшую к равновесию сил в государстве.
Сбор денег в казну с королевских владений, небольших городов, а также со многих должников и данников короля по-прежнему входил в обязанности шерифов и их помощников, при этом в королевских казначействах продолжали использовать традиционные методы счетоводства. Можно считать, что перепись «Книги Страшного суда» в некотором роде заключала скрытую критику принципов ведения финансовых дел и, вероятно, служила первым шагом на пути к крупной реформе. Однако Вильгельм умер, не успев что-либо сделать в этом направлении. Вначале более насущной задачей представлялось обеспечение в королевстве надлежащего отправления правосудия. В результате нормандского завоевания система судов в графствах была нарушена. Многие истцы, знавшие законы, были лишены своего имущества и вытеснены чужестранцами. А радикальные перемены в сфере землевладения только увеличили количество тяжб. Повсеместный беспорядок, наступивший с приходом нормандцев, разногласия по поводу границ, земельной собственности и различных прав легко могли привести к своевольным действиям, если суды были не в состоянии безотлагательно разбирать дела. Кроме того, возросла преступность. Все хронисты того времени подчеркивают стремление Вильгельма утвердить в стране порядок и правосудие. Он живо откликался на эту проблему, создавая суды и назначая судей, а также проявил немалую изобретательность в вопросах осуществления судебной власти. Однако его целью было не реформирование старой судебной системы, т. е. судов в графствах и сотнях, а обеспечение ее работы в исключительно сложных условиях. В основном он приноравливался к текущему моменту, поэтому особые меры, предпринятые Вильгельмом Завоевателем, в большинстве случаев не послужили примерами для его преемников.
Если мы взглянем на общую ситуацию, то заметим характерное для эпохи значительное рассредоточение власти, а также отсутствие у множества чиновников четкой специализации. Новые шерифы иногда являлись и юстициарами, а часто еще и кастелянами. Назначенные королем, эти представители низших слоев баронства обладали обширными полномочиями в своих графствах. Однако Вильгельм часто замещал их — «Книга Страшного суда» нередко отмечает смену одного шерифа другим, — и, кроме того, за их деятельностью осуществлялся строгий надзор. Например, Урс д'Абито, шериф Вустершира, был отлучен от церкви архиепископом Эльдредом и иногда вызывал негодование епископа Вульфстана. Слишком большой властью шерифа в графстве возмущались и местные бароны. Рожер, эрл Герефордский, взбунтовался, когда Вильгельм послал королевских шерифов для слушания судебных дел в его графстве. Многие предписания Вильгельма, касавшиеся землевладения, повинностей и вольностей, были обращены одновременно и к шерифу, и к какому-нибудь высокопоставленному барону в графстве. Что касается кастелянов, то они, по-видимому, не выполняли административных функций, но вместе с шерифами контролировали военную власть баронов. Это равновесие между различными органами власти было типичным для Старой Англии, и тот факт, что оно сохранилось в несколько видоизмененном виде и при Вильгельме, не является случайным. Благодаря этому разграничению полномочий последнее слово всегда оставалось за королем.
Подчеркивание тех или иных достоинств и достижений Вильгельма во многом зависит от личных симпатий исследователя. Если придерживаться мнения, что англосаксонское королевство находилось в упадке, то, естественно, на передний план выходят изменения, внесенные Вильгельмом. Если же, напротив, считать Вильгельма варваром, завоевавшим вполне цивилизованное королевство, то тогда значение его реформ недооценивается, и он удостаивается лишь скупой похвалы за свой консерватизм. Разумнее всего определить, насколько Вильгельму удалось достичь своих целей. Если допустить, что он не имел особого желания преобразовывать систему государственной власти в Англии, что он не был в состоянии предложить более подходящие для королевства методы управления и что его доверенные лица, обладая определенным талантом, в качестве управленцев все же не были гениями, то мы, вероятно, должны признать его неоспоримый успех в том, что он сохранил действующую форму правления, обеспечил приток доходов в королевскую казну, надлежащим образом отправлял правосудие и утвердил вполне приемлемый правопорядок, несмотря на общественные волнения, пошатнувшие страну в 1066–71 гг. Хотя временами Вильгельм и допускал ошибки и подчас проявлял нетерпение и даже раздражение, он в основном стремился приобрести, а не разрушить. В обстоятельствах, при которых было завоевано королевство, многие нововведения были неизбежны. Поначалу страну захлестнула огромная волна перемен, которая вполне могла привести к полному ее преобразованию. Однако когда эта буря утихла и удалось во многом восстановить разрушенное, стало очевидно, что старая система не подверглась коренной перестройке, и хотя сферы, пострадавшие в результате завоевания, восстанавливали чужестранцы, новые обычаи не были абсолютно чуждыми. Чтобы сберечь королевство в целости и сохранности и обеспечить себе доход, Вильгельму приходилось импровизировать на каждом шагу. Одни меры он принимал, исходя из своего опыта на герцогском престоле во Франкском королевстве или следуя советам своих помощников-нормандцев; другие, видимо, были просто следствием находчивости при решении отдельных проблем. Сумев предотвратить крах своего замысла завоевать Англию, Вильгельм проявил все свои умения. Военачальник незаметно стал королем, причем в короле по-прежнему жил — правда, несколько обузданный — военачальник. Средневековое общество обладало огромными ресурсами для своего восстановления — в основном благодаря простоте экономики и незрелости социальной структуры. А для такого общества военное управление было типичным и, как правило, необходимым.