Страница 1 из 15
Даррен Шэн
Горизонты ада
Басу, Бидди и Лайаму — моей личной чакане
Элен Джонстоун — Паукару Вами среди публицистов
Саре Ходжсон — Форду Тассо сегодняшнего дня
Саймону Спантону — Франку Вельду вчерашнего дня
И всем виллакам ордена «Кристофер Литтл»
Пролог
Обслуживание номеров
В номере 812 гостиницы «Скайлайт» умирала молодая женщина. Она лежала на животе поперек кровати, полностью обнаженная, с множественными ранами на теле. Вся спина превратилась в кровавое месиво. Из ран сочилась темная кровь, стекала по бокам и скапливалась под ней в складках скомканных простыней. По лицу ее прополз паук, уловил дыхание смерти и быстро убрался восвояси.
Вошла горничная. Крупная женщина с толстыми руками и ногами. Окровавленное тело она увидела сразу. Любой другой заорал бы как резаный и выскочил из номера. Но этой даме смерть была не в новинку.
Осторожно прикрыв за собой дверь, она приблизилась к телу. Покрытый кровью нож лежал на полу рядом с кроватью. На горничной были пластиковые перчатки, но она не стала касаться ножа. Вместо этого она оценивающе разглядывала тело.
Наклонившись, горничная прижала два пальца к шее жертвы, нащупывая пульс. Ничего. Она уже хотела было уйти, как…
Легкая дрожь. Горничная подняла веко лежащей на кровати женщины. Зрачок ее сократился от света, а когда горничная убрала палец, веко задергалось и рот болезненно искривился.
Горничная нахмурилась, подняла нож и осмотрела раны. Выбрала ту, что находилась ближе к сердцу. Наклонившись, она пальцами раздвинула края раны, погрузила в нее лезвие ножа и принялась его поворачивать, второй рукой придерживая молодую женщину, пока не почувствовала, как та вздрогнула последний раз.
Она проверила пульс, зрачки, дыхание.
Умерла.
Горничная выронила нож, прошла в ванную комнату, смыла кровь с перчаток, сняла их и спрятала в карман. Вышла из ванной комнаты, прошла к входной двери, открыла ее, сделала глубокий вдох и закричала во всю силу легких, всполошив сразу всех служащих и постояльцев.
Часть первая
«Она моя подружка»
1
Билл намотал леску на катушку спиннинга и заменил приманку. Мы рыбачили с пятницы, и все, чем могли похвастаться, — это недокормленная форель. Такую добычу мы в любой другой день просто выпустили бы назад, в реку.
— Думаешь, нам бы тогда стало везти? — спросил я.
— Вряд ли, — вздохнул Билл, одергивая воротник своей куртки. Ему была явно не по душе вся эта затея. Я с удовольствием проводил время, но Билл, рыбак требовательный, выходил из себя, когда все шло не так, как бы ему хотелось. — Говорил же тебе, сейчас не сезон.
— Не хнычь, — отозвался я. — Чем бы еще ты мог заняться? Читал бы или возился с фейерверками в подвале. По крайней мере, здесь мы дышим свежим воздухом.
— Уж больно далеко пришлось за этим тащиться, — проворчал Билл.
— А еще вид. — Я кивнул на деревья и кусты, росшие на берегу ниже по течению. Вдалеке виднелись очертания большого города, но это почти не портило красоту открытого сельского пейзажа.
Выражение лица Билла немного смягчилось.
— Знаешь, что нам надо сделать? — прибавил я. — Построить здесь хижину и переселиться. Рыбачить от зари до зари.
— Мне нравится, Гек Финн. — Билл улыбнулся и подмотал леску.
— Обязательно нужно будет так сделать.
— Я только «за». — Он вздохнул. — Но ведь ничего не выйдет, верно?
— Нет, — ответил я и, заметив, какое несчастное выражение приняло его лицо, рассмеялся. — Мы с тобой городские парни. Не продержимся долго в глуши, ничего не делая.
— Говори за себя, — фыркнул он, хотя знал, что я прав.
Билл обожал городскую жизнь. Если его лишить гула большого города, он зачахнет и умрет.
Мы немного помолчали, раздумывая о привлекательности сельской жизни. Потом Билл все испортил:
— Как поживает Кардинал?
— Ты же знаешь, я его редко вижу, — пробормотал я.
— Еще не поздно уйти оттуда, — продолжал он. — Можно найти работу в охране где угодно. Человек с твоим опытом может зарабатывать…
— Билл, не надо.
Он поднял одну бровь:
— Никак совесть мучает, Ал?
— Мы все это уже проходили. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Бросать не собираюсь.
— Что, если тебе в один прекрасный день прикажут кого-нибудь убить?
Я вздохнул и уставился на прохладную ночную воду.
— А может, уже приказывали, — тихо прибавил Билл.
Я продолжал молчать.
— Ты убивал ради этого монстра, Ал?
Я внимательно посмотрел на него:
— Ты в самом деле хочешь знать?
Пожевав нижнюю губу, он покачал головой:
— Нет. Наверное, нет.
Билл служил в полиции. Я же работал на гангстера. Наши отношения были отличными, пока мы не касались работы. И он завел этот разговор теперь только потому, что испытывал раздражение из-за неудачной рыбалки.
Я взглянул на часы:
— Утро понедельника зовет. Нам скоро пора отправляться, если хотим избежать толкучки на дорогах.
— Мне надо было тоже взять отгул, — с сожалением произнес Билл. Смотав леску, он принялся разбирать спиннинг. Потом бросил взгляд на город и заметил: — Туман ложится.
Я прищурился и увидел зеленые валы тумана, накатывающие на крыши городских зданий. Город славился своим мистическим зеленым туманом, который появлялся неведомо откуда, срамя метеорологию.
— Класс, — с досадой произнес я. — Плюс пара часов на дорогу.
— В это время на дорогах довольно спокойно, — сказал Билл. — Не так уж и задержимся. Хочешь, я поведу?
— Ты вел машину сюда. Теперь моя очередь.
— Знаю, но это моя машина, не хочу, чтобы ты обернул ее вокруг какого-нибудь дерева. Я сяду за руль, если не возражаешь.
Я отрицательно покачал головой.
— Тогда употреблю еще одно пиво.
Пока Билл открывал банку, я принялся собирать вещи и прибирать место стоянки. Это не заняло много времени. Я предложил Биллу взять форель, но тот отказался. Я положил рыбу на лед и погрузил вместе с другим барахлом.
Город вдали уже почти весь накрыло светло-зеленое облако. Человек, не знакомый с нашими местами, мог вообще не заметить город, приняв его за покрытое пеленой озеро.
— Похоже, он улегся надолго, — заметил я.
— Ага, — согласился Билл, скатывая спальный мешок и засовывая его в багажник машины. — На этот раз всерьез.
Как только оказался дома, я сразу же улегся спать. Желая продлить себе выходные, я взял один отгул, так что не стал заводить будильник и проснулся поздно. Я редко позволяю себе такую роскошь. Я открыл глаза примерно в полдень и еще около часа полежал, подложив под спину подушки и прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Было не так шумно, как обычно: туман заставил многих остаться дома.
Я включил радио. Диджей разговаривал с женщиной, страдающей геморроем. Эта болезнь казалась ей постыдной. Она хотела создать общество, члены которого могли бы обсуждать подобные проблемы открыто, не смущаясь. Диджей ее поддержал и предложил слушателям звонить по поводу своих бед.
Я побродил по каналам. Наткнулся на парочку политиков, которые ссорились по поводу тумана. Один желал знать, почему так мало делается, чтобы облегчить жизнь горожан во время «осады». Он требовал установить особо мощные лампы в фонарях, позаботиться об автобусах и поездах специального назначения и организовать доставку продуктов пенсионерам и одиноким матерям.