Страница 25 из 26
– Знаешь, ты такими словами не бросайся. Как ты не можешь понять? Отношения у нас были вполне невинные. Такие разваливаются сами собой.
– Я смотрю на дело с точки зрения юриста. И разреши мне указать – отношения ваши явно на закончились. Я постарался четко прояснить для себя все. Если ты желал, чтобы отношения закончились, тебе следовало до отъезда из Ист-Гилиэда принять меры, чтобы вашу помолвку расторгла сама мисс Стаббс.
– Да никакой помолвки не было!
– Хорошо, расторгла ваши глупости. Вот тогда бы ты стер прошлое. Надо было совершить что-то такое, чтобы девушка прониклась к тебе отвращением.
– Что например? Я не умею!
– И даже сейчас… попробуй совершить что-то крайне омерзительное, чтобы мисс Стаббс с гадливостью отшатнулась от тебя…
– Интересно что?
– Я должен подумать.
Хамилтон накрутил еще четыре круга.
– Предположим, ты совершишь преступление, – предложил он, возвращаясь к исходной точке. – Предположим, ей станет известно, что ты вор. Она не захочет выходить за тебя замуж, если ты на пути в Синг-Синг.
– Здорово! Но тогда и Молли не захочет.
– Хм, верно. Ладно, подумаю еще…
Несколько минут спустя Джордж, уже посматривающий на друга с неприязнью, какую вызывают носители высшего разума, когда не в состоянии выдать стоящего совета, заметил, что друг внезапно вздрогнул.
– Вот оно! – закричал Хамилтон. – Нашел!
– Ну? Ну?
– Мисс Стаббс… Скажи-ка, она очень нравственная? Деревенские девицы обычно… такие, ну… недотроги.
Джордж призадумался.
– Не помню. Да ведь я не предпринимал никаких поползновений!
– Думаю, можно исходить из предположения, что, живя всю жизнь в Ист-Гилиэде, она чрезвычайно нравственна. А следовательно, решение проблемы очевидно: надо внушить ей, что ты стал распутником.
– Кем?
– Донжуаном эдаким. Сердцеедом. Дамским угодником. Это очень легко. Наверняка она насмотрелась фильмов из нью-йоркской жизни, и не трудно внушить ей, что ты тут развратился. Тогда план действий выстраивается простой и четкий. Все, что нам требуется, – раздобыть девушку. Пусть явится сюда и заявит, что ты не имеешь права жениться ни на ком, кроме нее.
– Что?!
– Прямо воочию вижу эту сцену! Мисс Стаббс сидит рядом с тобой, серенькая мышка в самодельном деревенском платьице. Вы вспоминаете старые дни. Ты поглаживаешь ей руку. Внезапно дверь распахивается, ты вскидываешь глаза и вздрагиваешь. Появляется девушка, вся в черном, с бледным лицом. У нее страдальческие глаза, волосы в беспорядке, в руке она сжимает маленький узелок…
– Нет! Только не это!
– Хорошо. Обойдемся без узелка. Она простирает к тебе руки. Неверным шагом идет к тебе. Ты бросаешься поддержать ее. Очень похоже на сцену из «Прохожих» Хэддона Чемберса.
– А что там происходит?
– Что? Невеста понимает, что у погубленной девушки больше прав на ее жениха, соединяет их руки и тихо, молча уходит.
Джордж невесело рассмеялся.
– Ты проглядел одно. Где это, интересно, мы раздобудем погубленную девушку?
– Н-да, проблема. Я должен подумать.
– А пока ты думаешь, – холодно заметил Джордж, – я предприму единственно возможные меры. Поеду на станцию встречать Мэй. Поговорю с ней и постараюсь убедить…
– Что ж, и это недурно. Но все-таки мой план – идеален. Только бы подыскать девушку. Как неудачно, что у тебя нет темного прошлого!
– Мое темное прошлое еще впереди, – горько бросил Джордж.
И, развернувшись, поспешил по тропинке, а Хамилтон, погруженный в глубокое раздумье, зашагал к дому.
Дойдя до лужайки и остановившись закурить сигарету в помощь своим раздумьям, он увидел сцену, побудившую его отшвырнуть спичку и быстро вернуться под укрытие дерева.
Хамилтон замер, глядя во все глаза и слушая. Выйдя из зарослей рододендронов, неизвестная девушка тихонько кралась в обход лужайки к высоким дверям столовой.
Девичество – пора мечтаний. И Фанни Уэлч, задумавшуюся над ситуацией после получения последних инструкций, посетила затейливая мыслишка, залетевшая на ум ненароком, будто пчелка на цветок: пожалуй что, если она навестит дом на часик пораньше условленного срока, то, стащив ожерелье, сумеет оставить его себе.
Изъян в первоначально изложенном плане заключался в том, что руководство взял на себя заказчик. Он заберет у нее добычу в тот самый миг, как она завладеет ею. План, с некоторыми поправками, обрел несравненно большую привлекательность, и Фанни приступила к его осуществлению.
Удача как будто сопутствовала ей. Поблизости – никого, дверь чуть приоткрыта, а на столе лежит вещь, которую она уже рассматривала как награду за остроту ума. Фанни осторожно выбралась из тайного укрытия и, тихо обойдя лужайку, проникла в комнату и мигом зажала футляр в руке. Но тут вдруг открылось, что удача не так уж и сопутствует ей. На плечо легла тяжелая рука, и, обернувшись, она увидела импозантного мужчину с квадратной челюстью.
– Так-так, моя милочка, – проговорил он.
Фанни тяжело задышала. Мелкие неприятности входили в риск ее профессии, но от того, что она это понимала, сносить их философски все равно не удавалось.
– Положите на место футляр.
Фанни положила. Наступила пауза. Хамилтон подошел к двери, загораживая отступление.
– И что теперь? – спросила Фанни.
Хамилтон поправил очки.
– Застукали вы меня, ладно. И что теперь будете делать?
– А как вы считаете?
– Полиции сдадите?
Человек у двери коротко кивнул. Фанни заломила руки. Глаза у нее наполнились слезами.
– Ах, пожалуйста, мистер! Не сдавайте меня копам! Я пошла на это только ради своей матери!
– Все неправильно!
– Если бы вы сидели без работы, и голодали, и смотрели, как ваша бедная старая ма гнется над лоханью…
– Неправильно! – твердо повторил Хамилтон.
– Что неправильно?
– Играете примитивную бродвейскую мелодраму. Такая чепуховина, может, кого и обманет, но только не меня.
– Попробовать стоило, – пожала плечами Фанни.
Хамилтон пристально рассматривал ее. Живой ум никогда не дремлет, а теперь серые клеточки заработали в еще более интенсивном режиме.
– Вы актриса?
– Я? Да нет, не сказала бы. Родители не пустили.
– У вас есть определенный актерский дар. В околесице, которую вы несли, проскальзывали вполне искренние интонации. Ваш монолог многих обманул бы. Думаю, что могу использовать вас в маленькой драме. Давайте заключим сделку. Мне не хотелось бы отправлять вас в тюрьму…
– Вот это разговор!
– Хотя, конечно, следовало бы.
– Так-то оно так, да ведь куда забавнее поступать не так, как положено, правда?
– Видите ли, один мой друг попал в затруднительное положение, и мне подумалось, что вы, пожалуй, могли бы выручить его.
– Со всем моим удовольствием.
– Мой друг сегодня женится. Но он только что узнал, что его прежняя невеста, про которую он в волнении, обычно сопутствующем новой влюбленности, напрочь запамятовал, едет сюда.
– Поднять бузу хочет?
– Вот именно.
– А как я тут могу помочь?
– А вот так. Я хочу, чтобы вы на пять минут преобразились в жертву моего друга. Сыграете?
– Что-то не доходит.
– Объясняю. Очень скоро эта девушка приедет. Возможно, с моим другом, который отправился на станцию ее встречать. Вы подождете тут, в саду, а в подходящий момент ворветесь в комнату, протянете руки и закричите: «Джордж! Джордж! Почему ты бросил меня? Ты не принадлежишь этой девушке! Ты принадлежишь только мне!»
– Вот выдумали!
– А?
Фанни гордо выпрямилась.
– Еще чего! А что, если про это ненароком прознает мой муж?
– Вы замужем?
– Вышла замуж сегодня утром в Маленькой Церкви за Углом.
– И явилась сюда красть! В день свадьбы!
– А что такого? Вам не хуже моего известно, сколько сейчас стоит обзавестись хозяйством.
– Для вашего мужа, конечно же, будет жестоким ударом, когда он узнает, что вы угодили за решетку. По-моему, лучше проявить благоразумие.