Осенние сказки

Что?! – изумилась я.

Тейран стремительно вскочил, шагнул ко мне. Протянул на ладони маленькую, потертую вещицу – найденный мной медальон.

Вот эта штучка стоила мне недавно большого количества денег и не меньшего количества седых волос. Можно потом посчитать, если будет интересно. Начинаю это я, значит, чинно-благородно, тихо-тайно узнавать, что за вещичка такая моей сестре на базаре попалась, да что за узор на ней такой… сестра у меня, понимаете, красивые вещи любит, интересуется древними узорами – женщина, что с нее взять...

И… что? – прошептала я.

… и узнаю любопытную вещь. Медальону этому – лет триста, не меньше; по всему судя – семейная реликвия. Ничего бы плохого, правда? Только реликвия эта – с севера, из Эльрии. Как уж она попала сюда – ума не приложу. Может, с мертвого сняли, может, силой отобрали. И принадлежал он, насколько можно установить, прапрапра… словом, не знаю, сколько, но предкам нынешнего князя Иврина. А потом выясняется, что не могли его с мертвого снять, потому что талисман это… удачу приносит, и не просто удачу. Штучка – заговоренная, говорят, отводит и стрелу, и меч, и пламя… по легенде, ранить того, кто ее носит, можно, а убить – нет. Каково, а?

Я смотрела на брата молча, лишь беззвучно шевелила губами. Взгляд мой отмечал в тот миг совсем посторонние вещи: вон ветка склонилась к окошку… вон птица села на подоконник… вот Майти ворчит за дверью… вот медальон на его ладони.

Сама понимаешь, - продолжал Тейран, - мне стоило больших трудов объяснить Его Величеству, зачем и для кого я занимаюсь этими поисками.

Но что здесь такого? – шепотом спросила я. – Ведь я купила его на базаре…

Это ты думаешь, что на базаре, - язвительно сказал брат. – А как он на базар попал? Его Величество думает не так тривиально. Медальон этот – собственность рода князей Эльрии. Если князь – там, а медальон – здесь, значит, он его или отдал, или продал. Продать не мог – не идиот же, в конце концов. Если отдал – то кому? Скорее всего, сыну, княжичу… или родичу. Но родичей – близких – у него нет. А если княжичу отдал, значит, здесь этот княжич…

Ну и что?

А то, что если я тайно – понимаешь, тайно! - веду розыски, значит, не менее тайно я нашел обладателя этой штучки. Читай, княжича Эльрии – больше некому. А если тайно – значит, с недобрыми намерениями. Сказать, какими? Железная логика у нашего государя, правда? Тамира, ответь мне честно, где ты взяла эту вещь?

Тейран, это… это неправда, - беспомощно проговорила я. – Я действительно на базаре…

Несколько секунд брат внимательно смотрел на меня.

Я-то тебе верю, - устало сказал он. – Но чтобы доказать это в Тайном Приказе, придется о-ой как постараться. Торговца этого описать, найти его, узнать, как эта вещь к нему попала… и еще доказать, что это он тебе медальон продал. Ты этого хочешь?

Ледяные мурашки побежали по моим рукам. Видно, в глазах моих плеснулся такой неприкрытый ужас, потому что взгляд Тейрана смягчился.

Ладно, девочка. Я разберусь в этом сам. А ты иди в дом… и знаешь что? Постарайся эти дни не выходить без меня за ворота, ладно? Я все улажу, но ты… не доставляй мне больше неприятностей. И… не жди меня рано, сегодня у меня очень много работы. Может быть, задержусь до утра… ложись спать, не жди, поняла?

А купец? – пролепетала я. – Купец, который приедет сегодня…

Какой еще купец? – непонимающе посмотрел на меня брат. – Я сказал – вернусь поздно. В дом никого не впускай, ясно?

Легко развернувшись, он бегом помчался к воротам. Из-под колес брызнула грязь – так резво карета тронулась с места.

Время свернулось в клубок, и клубок этот стал до отказа взведенной пружиной самострела. Так много нужно было сделать в эти оставшиеся часы, и так мало людей должны были узнать о том, что мне нужно сделать. Сколько еды и вина нужно путнику-одиночке на неделю пути? Я собирала неприметный узелок, засовывая в него свои украшения, еду, теплый плащ, и пальцы мои дрожали, но на душе было холодно и спокойно.

Тейран вернулся из дворца очень поздно, мрачный и злой. Я не стала бы подступаться к нему, я знала, что в таком состоянии его лучше не трогать. Но мне очень нужно было узнать. И я решилась спросить: ну что там?

Пока ничего нового, - ответил брат сквозь зубы. – Ищем. Он где-то здесь, в столице… ничего, вопрос пары дней, не больше. Нынче же вечером Ворота закрыты указом Его Величества, выпускают только по специальным пропускам. Завтра мне, наверное, придется уехать… ненадолго, Тамира. А ты пока останешься здесь, хорошо? Будет подозрительно, если ты уедешь – слишком будет походить на бегство. Поверь, это ненадолго… и не выходи пока из дома.

А пропуск? – с притворным ленивым любопытством спросила я. – Как же ты уедешь, если пропуск…

Я сам себе его выписал, - усмехнулся брат. – Его Величество пока еще верит мне…

Погасив лампу в своей комнате, я лежала, чувствуя, как пылают щеки, до тех пор, пока все в доме не стихло, и даже Майти уже угомонилась со своим ворчанием, и даже кошки вернулись с ночной прогулки. Тихо пробили часы – три раза. Еще немного…

Я вскочила, дрожа, словно в лихорадке. Теплый плащ и мужская одежда – их даже искать не надо, всегда под рукой… как неудобно одеваться самой, без помощи Ахари. Теперь спуститься вниз…Хвала Богине, как крепко спит весь дом… не забыть бы вина.

Мягкие сапоги без каблуков скрадывали звук шагов. В комнате Тейрана слабо горел ночник. Брат спал, уткнувшись носом в подушку; в воздухе отчетливо чувствовался запах вина. Не один, ох не один кувшин прикончил он сегодня. Оно и к лучшему.

Я осторожно приподняла брошенный в кресле камзол Тейрана, стараясь не шуметь, обшарила карманы. Богиня, не подведи! Сделай так, чтобы медальон еще был у него с собой. Носовой платок, кольцо какое-то… бумага с гербовой печатью – пропуск, спасибо, Богиня… монеты, монеты… рассыпались… толстый ковер заглушил все звуки – спасибо Тебе, Богиня… есть!

Талисман жег мне пальцы, и я поспешно завернула его в платок и сунула за пазуху. Открыла стоящую на комоде шкатулку – там хранились деньги и запасные ключи – от дома, от погребов и подвалов, а еще – я это точно знала – от кандалов, которые Тейран надел на нового пленника. Все, что касалось хозяйства и было важным, брат складывал сюда.

Потом я остановилась и посмотрела на спящего Тейрана. Прости меня, брат. Ну, не могу я поступить иначе. Потому что Илан ведь будет защищаться до последнего, когда стражники придут за ним… а талисмана у него не будет, значит – они убьют его. Прости. Я очень хочу, чтобы он выжил. Я люблю тебя. Я люблю его. Я не могу иначе.

Тихо-тихо выскользнула я в коридор и прикрыла за собой дверь.

Ночные коридоры были пусты. Правильно, кому придет в голову бродить в такую пору? Бесшумно прокралась я в людскую, ощупью находя нужный поворот. Осторожно отворив дверь, зажмурилась от густого, спертого духа, ударившего в нос, запаха людского пота и нечистого дыхания. Я знала, где спит Илан – у самой двери. На столе горела одинокая лучина.

Он вытянулся на лавке, закинув скованные руки за голову, и дышал почти неслышно – лишь слабо поднималась на груди рубашка в такт дыханию. Несколько секунд я смотрела на него. Сердце стучало быстро и четко. Мы больше не увидимся.

Я пошла бы с тобой на край света, думала я, глядя на его спокойное лицо, слыша ровное, легкое дыхание. Хоть в пустыню, хоть в горы – куда скажешь, куда захочешь. Но ведь ты не захочешь. Я помогу тебе, я все для тебя сделаю, но ведь если ты уйдешь, как же я останусь без тебя? Как же я раньше не знала, что ты живешь на свете, ведь ты – единственное счастье мое, и все, что нас разделяет – так ничтожно по сравнению с тем, что есть на свете наша любовь. Но все, что нас разделяет, станет непреодолимым, и я это знаю, и ты тоже знаешь это. Ты – сын князя Эльрии, и у тебя есть невеста. Как смогу я стать твоей, если ты даже не любишь меня?

Если бы ты только знал, как проклинаю я и то, кем родилась, и то, кем родился ты. Если бы ты только знал! Скоро, совсем скоро станет розовым небо, и этот рассвет станет последним днем моей жизни. Потому что жизнь без тебя – не жизнь больше, ведь я люблю тебя.