Красная дверь

И, подумал Ратлидж, два дня назад Эйми Теллер знала, что Уолтер Теллер исчез.

Вернувшись в Лондон, Ратлидж снова отправился на Марлборо-стрит и Болингброк-стрит повидать Эдвина Теллера и его брата Питера. Но никто из них не вернулся в город.

Он поехал в свою квартиру, чтобы переодеться, и нашел на пороге телеграмму.

Приближалась гроза — стало темно, и ветер разносил бумажки из сточной канавы, покачивая цветы в соседнем саду.

Война научила многих людей, что телеграммы приносят плохие новости. Пропажа без вести. Смерть. Конец надежде. Ратлидж наклонился, чтобы поднять телеграмму, ощущая сильное предчувствие, что ее не следует вскрывать.

«Война окончена, — сказал Хэмиш. — Больше некого убивать». — В знакомом голосе слышалась горечь.

Ратлидж подобрал телеграмму с порога и сунул ее в карман, когда над головой сверкнула молния и ударил гром, напомнив грохот французских орудий.

Он налил себе выпивку, вынуждая образы, теснившиеся в его голове, вернуться во тьму, откуда они пришли, и на сей раз ему удалось разрушить чары. Или же это стихающая буря, удаляясь вниз по реке, стерла воспоминания о войне? Ратлидж не мог быть уверен. Он нашел чистую рубашку, надел ее и полез в карман за телеграммой.

Небо достаточно очистилось, чтобы Ратлидж мог прочитать текст, не зажигая лампу. Он узнал имя под сообщением и понял, что его предчувствие было верным.

Телеграмма была подписана Дэвидом Тревором.

Волна вины захлестнула его. Слишком много писем от его крестного оставалось без ответа. Это, безусловно, был призыв приехать в Шотландию и объясниться.

Тревор жаловался в последнем письме: «Занят расследованием? Неужели добрых горожан Лондона убивают с такой скоростью, что ты не можешь найти минуту для нас? Мне трудно в это поверить». Ратлидж почти слышал в его словах насмешку, неуверенность и печаль.

Он изучил краткое сообщение: «Приезжаем завтра. Тчк. Встреть нас на вокзале».

Далее было указано время прибытия поезда.

Ратлидж не без паники задумался над словом «нас».

О боже, только не вся семья!

Но нет, Тревор, должно быть, имел в виду себя и своего внука.

Ратлидж выругался, чувствуя себя загнанным в ловушку, из которой нет выхода.

Он нашел зонтик и вернулся к своей машине, поехав по мокрым улицам к дому своей сестры. К счастью, она оказалась на месте, и он вошел в дом, почти крича ее имя.

— Иен, я не глухая и не на чердаке. В чем дело? — осведомилась Франс, спускаясь по лестнице.

Ратлидж протянул ей телеграмму.

— Тревор приезжает. Ты знала? Боюсь, ему придется остановиться у тебя, так как я не успею сделать свою квартиру пригодной для обитания. — Мысль о присутствии там Тревора, слышащего, как Ратлидж кричит по ночам, была невыносимой. Объяснить причину криков он был не в силах. И Тревор обратился бы за объяснениями к Франс.

— Обитаемой? Не говори глупости. Когда твоя квартира не была скрупулезно аккуратной? Иногда я думаю, действительно ли ты живешь в ней. Конечно, он остановится здесь. — Она засмеялась при виде паники в глазах брата. — Дорогой, это же твой крестный, а не твой полковник. Он привезет маленького мальчика. Он говорил мне, что Мораг переворачивает содержимое буфетов и взбивает матрасы, так что людям негде отдохнуть. — Но паника не исчезла в глазах брата, и Франс заговорила серьезно: — Я уверена, Иен, что ты не возражаешь провести один-два дня с Дэвидом? Разумеется, я позабочусь о его удобствах. Он очень беспокоится. Ты не писал годами, и ему нужно убедиться, что все в порядке. — Она сделала паузу, глядя на него. — Все в порядке, не так ли, Иен? Это все из-за работы.

Ратлидж чувствовал себя застигнутым на месте преступления.

Беда в том, что Дэвид Тревор был проницательным человеком и видел слишком многое. Что, если Хэмиш отправит его в темноту посреди обеда — обеда в клубе Тревора, во время прогулки в Сент-Джеймс-парке? У него не было достаточно времени подготовиться. Ему придется быть настороже, как в армии, чтобы не выдать свои расстроенные нервы. Что-то проскользнет — слово, колебание, отсутствие сосредоточенности. И Тревор это заметит.

— Это Дэвид, дорогой мой, — мягко сказала Франс. — Он потерял сына и все еще горюет.

— Я не могу заменить Росса. Никто не может. — Ратлидж стоял с беспомощным видом.

— Дэвид не просит тебя заменить его. Думаю, он всего лишь хочет услышать твой голос, увидеть твое лицо и посмеяться с тобой над какой-нибудь глупостью, как бывало до войны. Он претендует лишь на маленький промежуток времени, где нет ни прошлого, ни будущего. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Ратлидж понимал слишком хорошо. Вопрос был в том, сможет ли он изобразить силу и беззаботность, чтобы не выглядеть горюющим тоже.

Он глубоко вздохнул.

— Дэвиду следовало дать мне немного времени уладить дела в Ярде… — Ратлидж умолк. Расследование исчезновения Теллера отнимало все его время.

— И ты бы посоветовал ему не приезжать. Подозреваю, что он это знал. А пока что мне придется заняться приготовлениями. Мы проветрим свободную спальню и детскую, а еды хватит, даже если Дэвид пригласит на ланч старого партнера по архитектурной фирме и леди, которая захочет прийти с ним к чаю.

Это привлекло внимание Ратлиджа. Он поднял взгляд.

— Леди?

— Мелинда Крофорд, конечно. — Она улыбнулась. — Мы собираемся в Кент послезавтра. Все уже обговорено.

Ратлидж понимал, как много они спланировали без его ведома. Но если готовились поездка в Кент, ланч в клубе и визит в зоопарк или куда еще захочет пойти беспокойный мальчуган, он может… ну, справиться.

— Иен?

— Все в порядке. Но ты должна поехать на вокзал. Я не могу…

— Но ты можешь освободить полчаса, — мягко сказала Франс, — и привезти их сюда ко мне.

В итоге на следующее утро Ратлидж оказался на вокзале Сент-Панкрас, ожидая поезда из Эдинбурга. Во рту у него пересохло, а в ушах звенел голос Хэмиша.

Глава 10

Почти восемь месяцев Ратлидж отказывался от каждого предложения его крестного Дэвида Тревора вернуться в Шотландию. То, что произошло там в сентябре прошлого года, сделало его почти мертвым физически и истощенным эмоционально. Он не нуждался в напоминании об этом времени — события прочно запечатлелись в его памяти, и Хэмиш заботился о том, чтобы каждая деталь оставалась кристально ясной. Ибо он вошел в мир Хэмиша без всякого предупреждения, и цена оказалась слишком высокой.

Ратлидж не мог рассказать крестному, почему сама мысль о путешествии на север все еще была непереносимой. Из-за Фионы — женщины, на которой Хэмиш хотел жениться. Из-за того, что слишком много молодых шотландцев вроде Хэмиша погибло под его командованием. Тем не менее иногда ему казалось, что Тревор уже понимал значительную часть истории — по крайней мере, ту часть, которая происходила в Шотландии. Но никто не должен узнать всю правду о Хэмише и о том, что случилось во Франции.

Теперь Ратлидж радовался, что расследование отнимает так много времени, — это давало ему предлог не общаться с гостями, когда напряжение становилось слишком велико.

Как обещал, Ратлидж встречал визитеров на вокзале и, когда появился поезд, почувствовал, как напряжение вторгается в его тело, словно стальные штыри.

«Это не поможет», — насмешливо произнес Хэмиш.

Ратлидж ничего не ответил, пытаясь сглотнуть вкус горечи.

Когда вагоны медленно проезжали мимо него, бежать было слишком поздно. Его крестный, стоя у окна, помахал ему рукой, прежде чем дверь вагона открылась. Тревор вышел, держа за руку маленького мальчика, сказал что-то ему и вернулся в вагон за кожаным саквояжем, который оставил на сиденье. Ратлидж осознал за несколько секунд, что его крестный выглядит лучше, чем во время их прошлой встречи. Напряжение исчезло с его лица, а походка стала более легкой. Очевидно, это благодаря мальчику.

Оба подошли к Ратлиджу.

— Здравствуй, Иен, рад тебя видеть, — сказал Тревор, пожимая протянутую руку. — Все передают тебе привет. А это юный болтун, как мы его называем. Мальчик, помнишь своего названого дядю? Когда-то он очень хорошо знал твоего отца.