Бразилия и бразильцы

Фесуненко Игорь Сергеевич

Бразилия и бразильцы

Часть первая

ТРИ СТОЛИЦЫ

Глава первая

РИО И КАРИОКИ

В конце 1501 года португальская флотилия, которой командовал капитан Гаспар де Лемуш, совершала путешествие вдоль атлантического побережья Южной Америки..

1 января 1502 года корабли вошли в просторную бухту, которую португальцы, ошибочно приняв за устье какой-то полноводной реки, назвали Рио-де-Жанейро, что означает «Январская река». Отсутствие реки было обнаружено очень быстро, однако название прижилось. Залив, который впоследствии стал именоваться «Гуанабара», был весьма удобен для строительства порта, и через некоторое время в середине XVI века у подножия горы Пао-де-Аскуар (Сахарная голова) появился небольшой Поселок. Население его занималось в основном вывозом в Португалию тростникового сахара с близлежащих плантаций. Постепенно поселок разросся в город, ставший впоследствии столицей страны на целых два столетия — с 1763 по 1960 годы.

Трудно переоценить роль, которую сыграл Рио-де-Жанейро в истории Бразилии. Этот город был ее важнейшим политическим, культурным и одним из главных экономических центров. Лишь в последнее время, когда стремительно развивающийся индустриальный гигант Сан-Паулу опередил Рио по уровню и темпам экономического развития, а центр политической жизни переместился в новую столицу — Бразилия, влияние Рио на судьбы страны начало постепенно ослабевать. Однако и сейчас Рио-де-Жанейро продолжает оставаться, пожалуй, самым типичным, самым «бразильским» городом. В этом искренне убеждены сами кариоки — жители Рио. Может быть, именно потому, что их любимый город начинает постепенно сдавать свои позиции, кариоки с трогательной настойчивостью продолжают убеждать всех, кто посещает Рио, что сердце Бразилии по-прежнему бьется здесь. Пожалуй, трудно найти другой город на земле, обитатели которого столь самозабвенно восхваляли и пропагандировали бы достоинства своего города. Действительные и существующие только в их собственном воображении.

Уже через пять минут задушевного разговора с любым старожилом Рио иностранец узнаёт, что он имел счастье прибыть в «сидади маравильоза» — самый красивый город на земле, на создание которого господь бог потратил пять дней из семи суток, израсходованных на сотворение всего мира. Вслед за этим кариока перечислит вам самые лучшие, несравненные и неповторимые достопримечательности Рио, рассчитанные на все вкусы и возрасты. Если вы приехали сюда отдохнуть и развлечься, кариока предложит вам самый знаменитый на земном шаре пляж — Копакабану, усеянный самыми красивыми во всей вселенной женщинами. Добродетельному католику он покажет самую высокую в мире статую Христа, воздвигнутую на горе Корковадо. Футбольного болельщика пригласит на самый большой на земле стадион — «Маракану». А если вы банкир или предприниматель и приехали в Рио не развлекаться, а делать бизнес, то и тут вы не допустили промашки: в Рио, как и во всей Бразилии, к иностранным капиталам самое теплое отношение, а их вкладчикам гарантируется бесконтрольный вывоз прибылей.

Складывается впечатление, что, создавая Рио за пять дней, господь бог сумел продумать все до мелочей, вплоть до названий городских районов. Сколько романтики в слове «Копакабана»! Сколько музыки, поэзии и убаюкивающей неги в именах соседствующих с ней кварталов, где обитает публика «класса А»: Фламенго, Ипанема, Лагоа, Леме! А для северных районов города, куда господь бог определил на жительство людей с куда более тощими кошельками и куда менее честолюбивыми надеждами, были придуманы барабанные названия: Бангу, Каскадура, Деодоро, Мадурейра. Или звучащее даже пугающе Жакарепагуа.

Каждый, кто приезжает в Рио, начинает знакомство с городом посещением его самого знаменитого района — Копакабаны. Стиснутый между горами и океаном этот самый шумный и беспокойный район Рио настойчиво утверждает свою автономию от залитого асфальтом и застроенного небоскребами центра и задымленной Зоны Норте — северных пролетарских районов города. И все же именно здесь, на Копакабане, наиболее отчетливо обнажаются все характерные — и привлекательные, и отталкивающие — черты этого города, с наибольшей силой проступают его контрасты.

Если, как утверждают кариоки, нет в мире города прекраснее Рио, то в Рио, конечно же, нет района красивее Копакабаны с ее солнечно-желтой пятикилометровой лентой песчаного пляжа, который омывают голубые, зеленые или свинцовые (в зависимости от погоды) волны Атлантики. В эти волны смотрят тысячами окон многоэтажные здания, выстроившиеся на фоне зеленых гор вдоль набережной, которая является парадным фасадом города и гордо именуется авенида Атлантика. На всем ее протяжении нет двух одинаковых строений, однако все здания Атлантики связаны какой-то трудно определяемой, но легко ощущаемой общностью стиля.

В центре авениды — самый фешенебельный в Рио «Копакабана-палас-отель», дающий прибежище путешественникам с самыми толстыми чековыми книжками. У дверей «Копакабана-палас-отеля» всегда суетятся полчища негритят — чистильщиков ботинок, продавцов сувениров и любопытствующих зевак. Вот уже много лет на пляже прямо против парадного входа в отель, расстелив на песке платок с надписью «Помогите глухонемому художнику», трудится никому не известный старик, талантливо вылепливающий из мокрого песка копии выдающихся памятников, архитектуры: Тадж-Махала, собора Парижской богоматери, Эмпайр-стейт-билдинга, «Мараканы» и многих иных.

С каждым годом (а я наблюдал работу этого необычного художника более пяти лет) его сооружения становятся все изящнее, а струйка подаяний — все более жидкой. Об этом красноречиво свидетельствует изможденное лицо старика и дряхлеющий ветхий пиджак, который он накидывает по вечерам, когда, закончив очередное творение, ложится на песок и отдыхает под шелестящий накат прибоя, внимательно рассматривая свою работу в неверном трепете свечи и подымаясь время от времени, чтобы сделать какие-то поправки.

Плененный романтической славой Копакабаны и ослепительными красотами ее легендарного пляжа, я вскоре после приезда в Рио снял квартиру именно в этом районе, рядом с «Копакабана-палас-отелем». Увы, уже на следующий день мне пришлось горько пожалеть об этом. Во-первых, я выяснил, что Копакабана вообще и «моя» улица Дувивьер в особенности — самые шумные точки Рио, так как здесь день и ночь курсируют громадные круглые автобусы, сотрясающие здания ревом моторов. Во-вторых, на Копакабане, обращенной к морю и отгороженной от материка горами, оказалась самая высокая в Рио влажность воздуха. Но самое неприятное выяснилось в первую же ночь. В доме, где я поселился, носящем гордое имя «Сервантес» (в Рио все многоквартирные дома имеют названия), обосновались четыре буатес — ночных кабака с танцами и стриптизом. Днем, когда я приходил к хозяйке квартиры, чтобы договориться об условиях аренды, буатес были надежно замаскированы глухими металлическими шторами. Я не мог и предположить, что вечером эти жалюзи подымаются, на тротуары рядом с открывшимися подъездами выставляются рекламные щиты с фотографиями звезд стриптиза и начинается веселая вакханалия, сопровождаемая перебранкой, визгом девиц, ревом машин, привозящих и увозящих посетителей, свистками полицейских, а иногда — и выстрелами.

Через год, когда истек срок контракта, я без сожаления распрощался с улицей Дувивьер и отправился жить в соседний, куда более спокойный район Ботафого.

Не будем подробно описывать ассортимент удовольствий, на которые может рассчитывать состоятельный гость Копакабаны: он организован по международным стандартам туристского сервиса. Обратим лучше внимание на жизнь и быт хозяев этого района, которых официальная статистика делит на три категории: «класс А», обитающий в основном на авениде Атлантика, «класс Б» — живущий в более удаленных от океана многоквартирных домах, и «класс С», ютящийся в печально знаменитых фавелах. Еще совсем недавно эти скопища убогих лачуг покрывали серым налетом почти все склоны гор, опоясывающих Копакабану. Теперь их осталось здесь гораздо меньше. Чтобы понять причины их исчезновения, следует предпринять небольшой экскурс в историю города.