Страница 28 из 29
Вот это стихотворение:
Черепа мы снова нашли.
Но не было знаков на них.
Один топором был
рассечен. Другой пронзен
был стрелою. Но не для
нас эти знаки. Тесно
лежали, без имени все,
схожие между собою. Под
ними лежали монеты.
И лики их были стерты.
Милый друг, ты повел
меня ложно. Знаки
священные мы не найдем
под землею.
(«Под землею», 1907)
Как считает Беликов, «в стихотворении “Под землею” явно проскальзывает мысль, что “Священные знаки”, то есть Указы Учителя, придут не обычными путями. И, конечно, включение этого, по сравнению с другими более раннего, стихотворения в сборник, носящий Имя Учителя, нельзя считать случайным. “Под землею”, как и все стихи сборника “Цветы Мории”, отмечает какую-то значительную веху в духовной биографии Н.К. и, скорее всего, именно переход от обычного интереса и проникновения в “потустороннее” – к сознательному поиску контактов с Учителем М. через каналы Тонкого мира» [173] .
Помимо особого значения 1904–1907 годов как периода активного соприкосновения с Тонким миром, значительной вехой в духовном самопознании Рерихов, по мнению П.Ф. Беликова, стали 1910–1911 годы. Эти годы Беликов считает временем, когда «…для Е.И. и Н.К. были полнее открыты их Миссия, кармические связи четырех членов семьи и Руководство ими Учителем М.» [174] .
Как пишет Павел Федорович, «многие картины Н.К., литературные произведения, дневниковые записи, письма, начиная с 1910 года, свидетельствуют о том, что Н.К. и Е.И. интенсивно воспринимали различные указания из Мира Тонкого и стремились укрепить этот канал, установить постоянный контакт с Источником, уже вполне сознательно связанным с Именем Учителя М.» [175] .
Отметим в данном случае, что дневники Рерихов говорят о том, что в действительности имя своего Учителя они узнали много позже – только при начале сеансов общения с Ним в Лондоне, да и то вначале Учитель общался с ними под именем Аллал-Минга [176] . Лишь в 1921 году, когда Рерихи были уже в Нью-Йорке, Учитель открыл им свое основное духовное имя – Мориа.
Анализируя литературное творчество Н.К. Рериха в период 1910–1911 годов, Беликов особенно выделяет стихотворение «Заклятие», которым открывается сборник «Цветы Мории»: «Оно написано в 1911 году и значительно отличается от других стихотворений сложностью символики и терминологии», – пишет биограф. И далее сообщает: «Конец трехстишия содержит в именах уже явно китайские корни: Фу, Ло, Хо и Иенно Гуйо Дья». Как отмечает биограф семьи Рерихов, «на прямую связь этих имен со “стражами [177] кубка Архангела” указывает текст:
Камень знай. Камень храни.
Огонь сокрой. Огнем зажгися.
Красным смелым.
Синим спокойным.
Зеленым мудрым.
Знай один. Камень храни.
Фу, Ло, Хо, Камень несите.
Воздайте сильным.
Отдайте верным.
Иенно Гуйо Дья —
прямо иди!»
П.Ф. Беликов подчеркивает, что это – первое в литературном творчестве Рериха указание на уникальную реликвию- терафим ●, называемую в сообщениях Учителей и дневниках Рерихов Камнем. Впервые Рерих написал о Камне уже в 1911 году, но этот загадочный предмет был получен Рерихами от Учителей значительно позже, 6 октября 1923 года (роль этого терафима в жизни Рерихов будет рассмотрена нами особо).
П.Ф. Беликов считает, что уже в те годы Николаю и Елене Рерих были известны наиболее сокровенные и важные эпизоды их будущей духовной миссии, пусть пока в общих чертах.
Но вместе с тем очевидно и другое – несмотря на многие интуитивные догадки, сознательного и постоянного общения с Учителями в 1911 году у них еще не было. Им еще предстояло найти пути для его установления.
Тайны «Цветов Мории»
Невозможно не согласиться с П.Ф. Беликовым в том, что стихотворения сборника Н. Рериха «Цветы Мории» свидетельствуют о целенаправленных духовных поисках и ожидании «Священных знаков», т. е. вестей Свыше.
И прозрения Елены Ивановны, и творчество Николая Константиновича явно свидетельствуют о том, что к началу прямого мысленного общения с Учителем Рерихи были подготовлены целым рядом духовных прозрений, как бы особой системой обретения духовного опыта, «сосредоточением тонким», о котором упоминал Беликов.
Что явилось основой этого духовного опыта, пройденного Рерихами? У Елены Ивановны, как уже говорилось, эту основу составляла способность ясновидения, проявлявшаяся в виде особых видений и вещих снов, многие из которых составили сюжеты картин Николая Константиновича. А что было основой белых стихов Н.К. Рериха, вошедших впоследствии в сборник «Цветы Мории»? Откуда Рерих черпал сюжеты своих удивительных стихов? Из снов? Видений? Или ему были доступны особые духовные состояния сознания, аналогичные глубоким медитациям? Этого мы не знаем, но его стихи, вошедшие в сборник «Цветы Мории», явно свидетельствуют о его прозрениях в Высшую, духовную реальность бытия.
Как сообщает П. Беликов, книга Н.К. Рериха «Цветы Мории» включает в себя три цикла белых стихов – «Священные знаки», «Благословенному», «Мальчику» – и поэму «Наставления ловцу, входящему в лес». В первый цикл входят стихи 1911–1920 годов, во второй – 1916–1921 годов, и в третий – 1907–1920 годов. Поэма относится к 1921 году [178] . Циклы стихов, вошедших в сборник, П.Ф. Беликов характеризует следующим образом: «“Священные знаки” – это вехи для прозрения духа на его земном пути. Кармически они расставлены, но по закону свободной воли должны быть найдены и опознаны самостоятельно и также самостоятельно применены при выполнении Поручения в каждом воплощении. <…> “Благословенному” – это связь с Учителем М., поиск Его Ведущей Руки, Его касаний, ощущение Его Присутствия, неустанное предстояние перед Ликом наиболее Близким и вместе с тем наиболее Непосредственным в наших земных условиях. “Мальчику” – это обращение к самому себе, проверка своих сил, своей готовности, своего умения распознавать окружающее и окружающих. Это автобиография пробуждения накоплений Чаши в сложнейшей обстановке земного существования с начальных ступеней самоосознания до конкретно намеченных действий по Плану Владык.
“Наставления ловцу, входящему в лес” – это уже Наставление Учителя М. своему ученику, зрелому воину, который во всеоружии приступил к выполнению Порученного ему Владыками. Возраст мальчика – за спиной. Впереди битва с полной ответственностью за все Доверенное» [179] .
Нет никакого сомнения в том, что, как пишет П. Беликов, «в стихотворениях сборника “Цветы Мории” последовательно отражен процесс развития общений с Учителем…» [180] .
Стихотворения «Уводящий» (1916), «Свет» (1918), «Я сохраню» (1917) – это фактически описание опыта духовного общения с Наставником, причем такого опыта, который возможен, на наш взгляд, в особом, медитативном состоянии. Приведем некоторые строки из этих стихотворений.
Приходящий в ночной тишине,
Говорят, что Ты невидим,
Но это неправда. <…>
Глаза Твои могут сверкать,
Голос Твой может греметь.
И рука может быть тяжела
Даже для черного камня.
Но Ты не сверкаешь,
Ты не гремишь,
И не дашь сокрушенья. Знаешь,
Что разрушенье ничтожней покоя.
Ты знаешь, что тишина
Громче грома. Ты знаешь,
В тишине приходящий и
уводящий.
(«Уводящий»)
Создается впечатление, что к автору этих строк в ночи приходил невидимый на физическом плане Учитель, уводящий его в высший, духовный мир, чтобы сообщить ему нечто, неведомое остальным.
А в строках стихотворения «Я сохраню» выражено главное правило (и условие) медитации и мысленного общения с духовным Наставником: для того чтобы установить общение на духовном плане, нужно уметь сосредоточиваться, концентрировать мысль на общении, отрешаться от себя и повседневных забот: