Страница 48 из 63
— Пока достаточно.
Тяжело дыша, она опустила руки на бедра и впилась в него взглядом.
— Неужели нельзя закончить урок, не отшвыривая моё оружие? Так уж необходимо демонстрировать скудность моих навыков?
— Я хочу, чтобы, вернувшись во дворец, ты помнила насколько навыки солдат лучше твоих.
— Вряд ли я об этом забуду, — отрезала она.
Он сгрёб Айседору в объятия, крепко прижал к груди, и выражение её лица смягчилось.
— Я с радостью привёл бы к тебе Лиану с детьми после того, как заберу звезду.
— Да, за прошлые три дня ты предлагал это не единожды, — ласково сказала она. — Однако я продолжаю настаивать, что не останусь здесь и не позволю рисковать собой, выполняя мою работу. Ускользнуть из дворца с кольцом гораздо проще и безопасней, чем сбежать с императрицей и двумя младенцами.
— И с Мари, — добавил он, поскольку Айседора часто упоминала служанку.
— И с Мари, — повторила она.
— Наверное, стоит также спасти остальных, кого встретим по пути.
— Только тех, кто нуждается в спасении.
Лукан поцеловал её, поскольку лишь так мог завершить спор, не согласившись с предъявленными требованиями. Вообще-то, потребность Айседоры заботиться о других была одной из его любимых черт в ней. Она доказала, что не все женщины с колдовством в крови злые. В Айседоре не было зла. Только доброта, самоотверженность и великодушие, присущие каждому благородному воину.
Он не думал о ней как о воине, когда уложил в траву и расстегнул на платье первую из нескольких пуговиц. Оголил шею, плечи, а потом и груди. Под освещавшими лицо тёплыми лучами весеннего солнца Айседора откинулась на спину, закрыла глаза и нежно улыбнулась.
— Это тело принадлежит не воину, — сказал он, склоняясь и втягивая в рот сосок, потом другой. Те в ответ напряжённо заострились, а Айседора изогнулась, желая ещё больше приблизиться к Лукану. — Это тело женщины, любовницы и матери. Его следует лелеять и защищать любой ценой, а не жестоко бросать в сердце войны.
— Я всегда была борцом, Лукан, — не открывая глаз, отозвалась Айседора.
— Но не любовницей, — он спустил платье до талии. Тень Лукана упала ей на живот.
— Нет, — шёпотом согласилась она.
Синее платье, которое она носила в день, когда очутилась на тринадцатом уровне, было порванным и грязным, хотя недавно Айседора попыталась его отстирать. Разумеется, такой наряд не годился для жены принца мечей.
— Когда приедем в Трайфин, я сожгу это тряпье и одену тебя в более подходящие наряды.
— Представляю, что ты считаешь подходящим, — беззаботно заметила она.
— Прекрасные ткани, насыщенные цвета. Легкие и воздушные летние платья, тёплые меха и изысканные сапоги для зимы, — он расстегнул очередную пуговицу и поцеловал бледный живот. — А наедине вообще ничего.
— Разумеется.
— Разумеется, — Лукан продолжил медленно раздевать возлюбленную. Хотя для достижения желаемого ему требовалось лишь поднять юбку, он хотел видеть Айседору голой в солнечном свете, запечатлеть даже самый мимолётный отклик плоти, каждую вспышку румянца, проступившего на нежной коже. В отличие от большинства женщин, обладавших мягкими пышными изгибами, Айседора была сильной и угловатой. Но её маленькие груди приятно заполняли ладони, а узкие, округлые бёдра гостеприимно манили к себе. Длинные, соблазнительные ноги задрожали, когда он скользнул между ними рукой.
— Ты призналась, что любишь меня, — прошептал он, лаская её бедро.
— И не раз, — так же тихо ответила она. — Хочешь услышать это снова? Я люблю тебя. Я люблю тебя.
— Сейчас я хочу услышать другие слова.
Она медленно открыла глаза.
— Какие?
Лукан склонился ближе, чтобы лучше видеть выражение тёмных глаз возлюбленной. Изучая их, он касался её влажных складок, заставляя извиваться и стонать.
— Я просил тебя стать моей женой. Ты до сих пор не ответила.
— Сейчас не время, Лукан, — нетерпеливо сказала она. — Когда мы выполним свой долг, возможно…
— Возможно?
— Если ты по-прежнему будешь хотеть меня, мы обсудим… — он скользнул в неё одним пальцем, и она изогнулась, сильнее прижимаясь к его руке.
— Тут нечего обсуждать. Скажи да. Сейчас от тебя требуется только это.
Она стянула жилет с одного его плеча, легонько провела пальцами по руке.
— Почему ты ещё одет? Лучи согревают мою кожу. Тебе тоже стоит почувствовать их тепло. Давай забудем обо всём и займёмся любовью под солнцем.
— Ты меняешь тему, любимая.
— Да, — нетерпеливо подтвердила она.
Он снял и отбросил жилет в сторону, Айседора потянулась к его брюкам, но Лукан успел передвинуться вниз, проложив дорожку из поцелуев от её грудей до живота.
— Я первый капитан Круга Бэквие, будущий принц мечей, — проворчал он, уткнувшись губами в мягкую плоть. — С девяти лет мне ни о чём не приходилось просить дважды. И, тем не менее, ты заставляешь меня снова и снова спрашивать о том, что, как мы знаем, предопределено.
— Нам предстоит многое сделать, прежде чем я смогу хотя бы подумать о твоих или своих желаниях. Неужели нельзя просто наслаждаться друг другом в оставшееся нам время и не заглядывать далеко в будущее?
— Я хочу, чтобы ты сказала «да», — сказал он. — Только «да».
— Тогда проси о чем-нибудь другом.
— Это единственный мой вопрос, любимая. Выходи за меня.
Сейчас Айседора желала лишь одного. Она не сомневалась в их любви, но будущее было неясно. Лиана, её младенцы, проклятие, сёстры. Почему Лукан не может вести себя как другие мужчины и довольствоваться частым, замечательным сексом?
Он поцеловал внутреннюю сторону её бедра, и всё тело отозвалось на ласку.
— Я знаю, чего хочу, любимая, — шепнул Лукан, — и всегда получаю желаемое.
— Не зря я с первого взгляда посчитала тебя ужасно избалованным и остро нуждающимся в уроке на тему того, что не всё в жизни можно получить по первому приказу.
— Я неважно усваиваю подобные истины.
Не дожидаясь возражений, он лизнул её кожу, заставив Айседору выгнуться и застонать.
— Может, закончим разговор позже?
Лукан снова коснулся её языком, и она приготовилась услышать согласие.
— Нет, — нежно произнёс он. — Я хочу получить ответ сейчас.
Айседора дрожала с головы до ног. Она так долго жила без секса. Не потому ли сейчас столь отчаянно нуждалась в Лукане? Отчасти в этом была виновата любовь, но причина заключалась не только в ней. Айседора никогда не подозревала, что способна на такую пылкость. Первозданную, мощную и прекрасную, наделённую собственной магией.
Но она была не единственной, кто наслаждался силой их страсти. Лукан нуждался в ней не меньше. Айседора провела руками по его широким плечам и села, чтобы погладить ладонями обнажённую, мускулистую спину. Он был столь безупречно сложенным и сильным, несравнимым ни с одним из когда-либо виденных ею мужчин. И принадлежал ей, хотя она считала такое невозможным.
— Разденься полностью, — попросила она, дразня кончиками пальцев его твёрдую плоть. — Если не снимешь брюки, я не смогу продолжить спор.
Он слегка приподнялся.
— Не сможешь или не захочешь?
— Не захочу.
— Ладно, — под взглядом довольно улыбающейся Айседоры Лукан скинул остававшиеся на нём ботинки и брюки. Он действовал с мужским изяществом, даже когда торопливо занимался столь обыденным делом, и она восхищалась красотой не только его тела, но и движений.
— Видишь? — сказал он, возвращаясь к ней. — Я послушно выполняю твои приказы.
— Да, когда ты с ними согласен, — ответила она, переплетаясь с ним ногами и целуя в шею.
Обнажённые они льнули друг к другу под солнечным светом, целовались и спорили. Их доводам не хватало жара, чего не скажешь о пыле физического единения. Тело Айседоры пульсировало от желания с того самого момента, как Лукан уложил её на траву, но она не торопилась завершить начатое.
Она любила лежать в его объятиях, упивалась ласками. Любила глубокую дрожь своего тела, отвечающего на зов Лукана. Любила, как он откликается на её прикосновения.