Операция «У Лукоморья…»

– Цепь это,– пояснил Гена, берясь за свою чашку.– Давай лучше мозги промывать.

Яга что-то торопливо пробурчала себе под нос и восстановила статус-кво, правда с небольшими коррективами.

Илья заглатывал в себя крутую вонючую сивуху, с ужасом замечая, что уровень ее в чашке не меняется. Лицо его побагровело, легкие требовали воздуха… Он скосил глаза на довольно ухмыляющуюся Ягусю и понял все.

– Что с тобой, Ванюша? – участливо полюбопытствовала старушка.

– Ни-че-го,– выдавил из себя Илья, отрывая от губ чашку, и она вмиг опустела. Не поверив своим глазам, он вновь поднес ее ко рту, и в ноздри шибанул крутой сивушный дух. Чашка снова была полна.

– Папа вечный кайф изобрел,– обрадованно закричал Чебурашка.

– Ура!!! – поддержали его участники пикника. Громче всех кричала Яга.

Промывка действительно помогла. Всех заштормило еще сильнее, причем Гену и Илью больше всех. С Геной Ягуся малость прокололась. Родниковая вода, смешавшись в его желудке с крутым самоплясом, дала прямо противоположный эффект. Свежие идеи проклюнуться не замедлили. Илья подхватил свой вещмешок с притороченным к нему автоматом, отволок его к камню и принялся копаться внутри. Вскоре все было готово. Пластиковая бомба, усиленная связкой гранат, удобно расположилась в ложбинке у основания глыбы. Илья установил таймер на две минуты, подхватил успевшего задремать у своей плошки воеводу и затолкал всю компанию под прикрытие дуба. Домовые никак не могли взять в толк, зачем их столь бесцеремонно сгоняют с насиженного места, и уже собрались было обидеться, когда под глыбой рвануло. Во все стороны полетели осколки. Дуб содрогнулся. Самый крупный обломок вмялся в кору. Под треск ломающихся сучьев на землю шлепнулся тяжелый кованый сундук, гремя оборванными звеньями золотой цепи, а из котлована, образовавшегося на месте разлетевшейся глыбы, послышалась чья-то сердитая ругань. Илья с петухом под мышкой в сопровождении заинтересовавшихся домовых вышел из своего укрытия и с любопытством заглянул вниз. На дне, в развороченной взрывом земле, копошилась кривая, скрученная винтом железка с рваными зазубренными краями и крестообразным утолщением на конце.

– Это еще что за зверь? – удивился Илья.

– Тоже мне витязь… богатырь былинный,– ядовито прошипела железка,– меча-кладенца узнать не может. Да настоящий-то богатырь ща бы на коленки уж бухнулся да целовать меня начал. Клятвы там всякие давать… дескать, не запятнаю чести своей… или, скажем… буду ворогов земли русской дубасить, пока рука этот меч богатырский держит…

– Ну, распыхтелась,– остановил Илья железку, передал Гене петуха и полез в яму. Гена с недоумением повертел в руках воеводу.

– Ощипать? – спросил он у Чебурашки.

– Что ты,– испугался домовой,– это ж Никита Авдеевич!

– Ах да,– разочарованно сообразил Гена,– а я думал, на суп, давно куриного бульончика не хлебали.

– Однако ужрались вы, ребятушки,– пробормотал из котлована Илья. Сидя на карачках, он пытался поймать меч-кладенец за рукоять. Меч протестовал и все норовил ускользнуть от захмелевшего капитана.– Увижу кого с чаркой, лично голову откручу и суп из него сварю… Да что ты вертишься! От меня еще никто не удирал.– Илье надоело шарить по земле руками, и он плюхнулся всем телом на заверещавшую железку.– Да, таким мечом только дубасить,– согласился он, повертев железку перед носом,– эк тебя скрутило.

– Тебя б так жахнуть,– обиделся меч,– ты б еще и не так скрутился. Настоящий-то богатырь этот камешек одной рученькой бы отвалил, а ты… Даже говорить не хочу с тобой после этого.

– Напугал ежа голой жо… – хмыкнул Илья.– Эй, алконавты, волоките сюда Саламандру!

– Кажется, это нас,– сообразил Чебурашка, толкая Гену в бок. Гена проглотил слюну, с сожалением оторвав свой взор от воеводы. Из ямы выполз Илья, опираясь на то, что было когда-то мечом-кладенцом, повертел головой и решительно направился к обломку гранитной глыбы. Выбрав на ней площадку с наиболее ровной, на его взгляд, поверхностью, положил туда изуродованный меч и придавил рукоятку камнем. Вновь прибывшую Саламандру вытряхнули сверху.

– А ну-ка, подогрей эту загогулину,– распорядился Илья.

Саламандра, радуясь свободе, начала бегать по мечу, мгновенно раскалив его до малинового цвета.

– А теперь брысь! – Капитан размахнулся еще одним каменюкой и хрястнул по малиновой спирали. Ящерка, обиженно пискнув, едва успела увернуться.

– Иван, обожди! – заверещал сплющенный всмятку меч.

– Чего ждать? – буркнул Илья.– Мне меч нужен, а не архимедова спираль.– И поднял камень над головой.

– Да что ж ты меня бьешь? – запаниковал меч.– Давай по-человечески договоримся!

– Это можно,– согласился притомившийся капитан, опуская импровизированную кувалду.

– Чего тебе из-под меня надобно?

– Катану хочу.

– Чего?!!

– Меч японский, катана называется.

– Тьфу! Басурман! Сколько витязей меня в руках держало… Все как на подбор патриоты… а тут… Не буду! Не хочу!

– А я хочу,– сказал Илья, поднимая камень,– а если нельзя, но очень хочется, то можно! – С этими словами он впечатал камень в останки меча.

– Красиво говорит,– восхищенно прошептал Гена. Домовые с любопытством наблюдали за работой капитана.

– Вас бы сюда! – простонал замордованный меч.– Вы б иначе запели.

– Сам виноват,– подал голос Чебурашка.– Папу слушаться надо!

После третьего удара кладенец начал слушаться.

– Иван,– взмолился он,– брось камень! Сам все сделаю, только расскажи, что это за катана такая и с чем ее едят?

– Давно бы так.– Илья с облегчением вытер пот со лба и начал довольно толково и грамотно объяснять мечу-кладенцу конструктивные особенности его японского собрата, для наглядности царапая тесаком эскиз на гранитной наковальне. Особое внимание он уделил рукоятке, объясняя принципы балансировки диковинного для этих мест оружия.

– Ладно,– пробормотал после недолгих раздумий покалеченный меч-кладенец,– грейте, что ли, попробуем перековаться. Только без твоих фокусов с камнем!

– Какой базар? – добродушно пожал плечами Илья.– Без камня, так без камня. Повторить! – кивнул он Саламандре на меч.

– Не мешало бы,– согласилась Саламандра, выразительно почесывая лапкой горлышко,– а то я что-то мерзнуть стала.

– Вымогатели,– буркнул Илья, но спорить не стал. Подтащил к наковальне нераспечатанное ведро, сорвал с него крышку и плеснул черпачок на приплясывающую от нетерпения ящерку. Саламандра вспыхнула ослепительно белым светом, но приплясывать почему-то перестала. Она по-пластунски подползла к мечу, свернулась клубочком на его сплющенном конце и заснула.

– Уф! Припекает,– заволновался меч.– Иван, а чего это она не бегает? Мы так не договаривались. Ежели она меня неравномерно прогреет, то я качество не гарантирую.

Илья потыкал кончиком тесака Саламандру. Ящерка, сраженная наповал «нектаром», даже не шелохнулась. Капитан безнадежно махнул рукой и отвалил камень, придавивший рукоятку.

– Если гора не идет к Магомету… – вздохнул он.

– То что? – продолжал волноваться меч.

– А то, что самому тебе придется побегать. Давай наезжай, пока она спит, и грейся.

Меч, бормоча что-то нелестное в адрес басурманов в русском обличье, извиваясь ужом, начал совершать наезд, складываясь потихоньку в гармошку. Через две-три минуты он накалился до состояния Саламандры, резко выпрямился и приобрел форму катаны.

– Ивана-сан. Куда нырять будем? Закаляса нада, однако. Халасо?

Илья, недолго думая, ткнул пальцем в ведро, стоящее рядом. Катана отвесила изящный полупоклон в лучших традициях Востока и покорно нырнула в указанную емкость, почти до краев наполненную ядреной самогонкой.

– Ну вы, блина, даесе… однако… – пробулькала она оттуда под шипение пара. Уровень жидкости в ведре стремительно падал.– Закалили… япона-мать…

С этими словами катана сложилась пополам. Рукоять мерно закачалась, свесившись через дужку ведра. Гена, внимательно наблюдавший за всеми этапами рождения боевого самурайского меча, осторожно потрогал пальцем свесившуюся рукоятку. Катана что-то пробормотала по-японски и затихла.