Операция «У Лукоморья…»

Правая и Левая были согласны, Илья же просто пришел в восхищение:

– Горыныч… не ожидал… фонтан!!! Готовый мировой судья. Чебурашка, как у вас в посаде решаются правовые вопросы?

Чебурашка недоуменно похлопал глазами.

– Понятно. А может, ты, воевода, подскажешь, как у Василисы поставлена юридическая работа?

– Чего? – открыл клюв Никита Авдеевич.

– Еще понятней,– вздохнул капитан.– Слушайте сюда! – Илья многозначительно поднял указательный палец вверх.– Вы имеете уникальную возможность без особых затрат получить готового мирового судью.– Палец капитана нацелился в сторону Горыныча.– Он един в трех лицах. Левая – прокурор, Правая – адвокат и наконец Центральная – судья.

– Здорово! – обрадовалась Левая.– А кто такой прокурор?

– А кто такой адвокат? – спросила Правая.

– Гм,– крякнул Илья.– Ну… адвокат – это защитник, ясно? Ну а прокурор – это совсем даже наоборот, нападающий… как в футболе…

– А на кого он нападает? – Зубастая морда Левой излучала неподдельный интерес.

– То есть как это на кого? Ты чем слушаешь? – рассердился Илья.

– Дело для нас новое, папа,– внушительно заявила Центральная,– народ хочет разобраться.

– Ну разве что так,– пробурчал капитан.– На подсудимого он нападает, ясно? Может, тебе объяснить, кто такой судья?

– Я догадываюсь,– задумчиво произнесла Центральная.

– А чем платить-то будем? – заволновался Чебурашка.– У меня каждая копеечка на счету. Мы тут вон какой погром учинили. Знаешь, сколько денежек на ремонт потребуется?

– Сколько? – полюбопытствовал Илья.

– Много,– отрезал Чебурашка.

– Веский аргумент,– понимающе кивнул капитан,– и, главное, точный.

– Жадный ты, Чебурашка,– обиделась Центральная. Ей очень понравилась новая должность, придуманная Ильей.

– Я не жадный, я хозяйственный,– пискнул в ответ домовой.

– И невоспитанный,– поддержала ее Левая.

– А я-то думала, мы здесь все кореша не разлей вода,– разочарованно пробурчала Правая. Саламандра при этих словах нервно вздрогнула.

– А может, он за харчи судьей поработает? – Похоже, Чебурашке стало стыдно.

– Нет,– решительно отрезал Илья.– Это унизительно. Ты знаешь, чем свободный человек отличается от раба? – Чебурашка отрицательно покрутил головой.– Раб работает за еду, а свободный человек – за деньги.

– Так то человек,– тихонько пробормотал домовой. К счастью, Горыныч его не расслышал.

– Совсем вы в этих делах неопытные, как я погляжу. Судебный аппарат – это такая хитрая машина, в которую, ничего не вкладывая, можно еще и прибыток в казну получить.

– Это как это, как это… – заволновался Чебурашка.

– Да вот так это,– засмеялся Илья, глядя на ерзающего от нетерпения домового.– Есть такое понятие в суде: истец и ответчик. Хочет, например, истец, чтобы дело в его пользу суд решил, он судье денежку несет.

– А если и ответчик тоже принесет? – заинтересовалась Центральная.

– Так это ж еще лучше,– сообразила Правая,– у нас тогда вдвое больше денежек будет.

– А кто больше денежек даст, тот и процесс выиграл,– закончила общую мысль Левая.

– А казна-то посадская что с этого получит? – продолжал волноваться прораб.

– А налоги на что? – подсказал Илья. Чебурашка облегченно вздохнул и глубоко задумался, что-то сосредоточенно считая в уме. Похоже, он уже прикидывал процентную ставку налога, оценивающе поглядывая на внушительную тушу Горыныча.

– А ежели из разбойного приказа кого на правеж пришлют? Что с варнака-то возьмешь, акромя его жизни поганой? – поинтересовался Никита Авдеевич.

– Вот ее и возьмем,– обрадовалась Левая, плотоядно облизываясь.– Заодно и о харчах вопрос решится.

Правая и Центральная одобрительно закивали.

– Да-а-а,– протянул Илья, почесывая затылок.– При таком подходе к делу варнакам никакая апелляция не поможет.

– Зато порядок в посаде будет,– возразил Никита Авдеевич.

– Мужики, примите в компанию, а?

Илья повернул голову. Около парадного входа в посад стоял толстенький коротышка с огромным животом.

– Соловей! – гаркнула Левая.– Какими судьбами?

– Это надо же кого к нам занесло! – удивилась Правая.

– Ты вроде обратно в Муромские леса намылился? – Центральная вопросительно уставилась на разбойника.

– А,– безнадежно махнул рукой Соловей-разбойник.– Раздумал. Репутация у меня там… это… того…

– Подмоченная,– подсказал Илья.

– Во-во.

– А это не тебя я пару дней назад на дереве видел?

– Меня,– признался Соловей.

– И что ты там делал?

– Да так…э-э-э… на природу любовался… птички поют… хорошо,– засмущался Соловей.

– Знаем мы этих птичек. Они поют, а ты подпеваешь. Как свистнешь… Наслышаны о твоих подвигах,– сердито кукарекнул Никита Авдеевич.– Папа, не нужна нам эта птичка. Правая рука у Кощея был.

– Уж больно ты сердит, воевода.– Илья с любопытством разглядывал легендарного Соловья-разбойника.– Горыныч вон тоже на Кощея пахал, а посмотри какой кореш оказался.

Петух недовольно засопел, но промолчал.

– Мнения разделились,– продолжил капитан.– Будем решать вопрос голосованием.

– Это как? – поинтересовалась Саламандра.

– А так. Вот ты, Авдеич, считаешь, что Соловью-разбойнику у нас делать нечего?

– Да! – решительно тряхнул гребешком петух.

– Значит, ты против. А ты, Саламандра, что скажешь?

– А ничего,– бодро заявила ящерка.

– Значит, воздержалась. Горыныч?

– За!

– Против!

– За!

– Ты гляди, и тут мнения разделились,– удивился Илья.– Это кто там против был?

– Я,– сунулась вперед Левая.– Он, зараза такая, вечно меня Кощею закладывал.

– Не закладывал, а информировал,– обиделся Соловей.– Ты всегда Центральную и Правую на всякие глупости подбиваешь. Порядок-то должон быть али нет?

– Надо же, разбойник о порядке печется,– засмеялся капитан.– В этом что-то есть. Вообще-то закладывать нехорошо. Братва обычно за это мочит. Ну а что скажет прораб?

Чебурашка испуганно захлопал глазами:

– Так он же разбойничать начнет. В посаде воровство будет. Хозяйству знаешь какой убыток?

– А суд-то на что? – радостно вопросила Центральная, обнюхивая Соловья-разбойника.

– Отставить.– Негромкая команда Ильи показала, кто хозяин в доме. Все замерли в ожидании.– Значит, говоришь, разбойничать начнет?

– Обязательно,– убежденно заявил домовой.

– Эх, молодо-зелено. Все-то вас учить надо.– Илья укоризненно покачал головой.– Русь она и есть Русь. В посаде-то небось и без Соловья-разбойника воровали? Скажешь, не так?

– Так,– вынужден был признать Чебурашка.

– Да и грабят, бывало, в темных переулках,– вздохнул петух.– Озорует молодежь.

– А знаешь, кто лучше всех ловить разбойников да воров будет?

– Кто? – заинтересовался Никита Авдеевич.

– Соловей-разбойник. Кто лучше его все их воровские ухватки знает? Разбойный приказ ему в подчинение отдайте, и в посаде в момент порядок наведется. Слышь, Соловей, пойдешь ментом, если в компанию примем?

– Пойду,– радостно затряс лохматой головой Соловей-разбойник.

– И своих забижать не будешь? – опасливо пропищал Чебурашка.

– Не, не буду. Вы мне, главное, покажите, кто свой, и я его сразу не обижу,– выпучив от усердия глаза, заверил Соловей-разбойник.

– Это что ж такое получается? – возмутилась вдруг Саламандра.– Мне испытания устраивают всякие, а этому пузырю надутому сразу и место возле папы, и должность при посаде. Где ж справедливость?

– Правильно! – поддержал ее Чебурашка.– Пусть докажет сначала, что достоин…

– Справедливо,– закивали головы.

– Не возражаю,– согласился Илья.– Ну и какое испытание ему назначим?

Все задумались.

– Кощею какую-нибудь пакость сделать,– предложил Никита Авдеевич.

– Стибрить у него чего-нибудь,– неуверенно предложила Саламандра.

– Уже было,– махнул рукой Илья.– Кощей теперь настороже. Посылать туда Соловья – все равно что на убой. Да и сколько он туда топать будет? Нет, не пойдет,– забраковал идею капитан.– Вот что, мы так до заката думать будем. Предлагаю принять его в качестве кандидата с испытательным сроком, ну, скажем… сутки. До завтрашнего утра, значит. Покажет себя настоящим бойцом и товарищем – примем окончательно. Ну а нет… – Илья развел руками.– На нет и суда нет.