Страница 27 из 56
– Ну-ка, ну-ка,– заинтересовался Алексей,– сталь дамасская, говоришь?
– Клянусь Аллахом!
– Наслышан. Дай-ка проверить. Я слышал, таким клинком можно опоясаться вокруг талии, и ему ни хрена не будет.
Получив в руки персидскую саблю, юноша быстро согнул клинок дугой вокруг пояса. Отпустил. Сабля мгновенно приняла первоначальную форму. Клинок, тонко звеня, завибрировал перед носом любопытного Васьки, запрыгнувшего на прилавок.
– Классная штука,– одобрил он,– бери! Я им мышей мочить буду!
– Каких мышей?! – возмутился Алеша.– Шаху подарим. Сколько? – повернулся он к лавочнику.
– Даром отдаю,– проникновенно прошептал лавочник,– только из уважения к шах-ин-шаху и к вам, благородные господа. Две тысячи золотых туманов – и сабля ваша.
– Двэ тысячы?! – вскинулся ученик магрибского колдуна.– Да в этот кошэль пятьсот нэт!
– Спокойно, Вано,– тормознул его Алеша,– я в твои способности уверовал. Часов десять, и ты клинок за один туман выторгуешь, однако время поджимает. Не будем скаредничать. Ара… Ара, отдай котомку!
Алеша попытался перехватить пернатого джигита, но тот уже махал крыльями под потолком. Похоже, ему порядком надоела волокита, и он решил подхлестнуть события.
– Слюшай, еслы сэйчас нэ пойдэм мой нэвэст красть, всэх зарэжу!
– Ара, клянусь,– приложил руки к сердцу авантюрист,– оденемся, обуемся, вооружимся, такую пери тебе добудем! Ты ж жених! Сам знаешь: у нас купец – у вас товар. Твои сваты должны соответствовать. Так сказать, облико морале… в смысле представительности.
Ара для порядка что-то еще сердито квакнул из-под потолка и соизволил спуститься на папаху Вано. Алексей немедленно завладел безразмерной котомкой, запустил туда руку, выдернул мешок.
– Блин! Яблоки! Где же золото?
Юноша повторил попытку, но ему опять не повезло. Второй мешок тоже был доверху наполнен прозрачными, светящимися изнутри ласковым желтым светом яблочками.
– На, погрызи пока.– Алеша сунул в руку оторопевшего лавочника китайский фрукт и запустил руку в котомку в третий раз, и на третий ему повезло.– Тяжелый, гад!
Рядом с прилавком плюхнулся мешок золота.
– Ну-с, здесь гораздо больше твоих пары тыщ. На остальное мне… Эй, ты чего?
Лавочник, выпучив глаза от усердия, торопливо что-то строчил на пергаменте гусиным пером. Дописав, ошалелыми глазами посмотрел на покупателей, прижал к груди яблоко и, одним махом перепрыгнув через прилавок, ринулся к двери.
– Купчая под прилавком! – крикнул он на бегу.
– А золото-то? – растерялся Алеша.
– Я с ним далеко не убегу. Лавка ваша!
Команда Алеши недоуменно переглянулась.
– Вот и эти… там, на таможне,– Елисей задумчиво почесал в затылке,– из-за огрызка друг другу глотку рвать начали. Даже про золото забыли.
– Что ж ты молчал, балда! Дать бы по твоей наследной голове!
– Я тебе дам!..
– Да погоди ты! – Алеша в сильнейшем возбуждении стукнул кулаком правой руки по ладони левой.– Так, лавка наша. Слушай мою команду. Тюки с лошадей сюда, все быстро наряжаемся, вооружаемся и ждем меня, молодого, гениального и красивого.
– Это куда наш молодой собрался? – насторожился Васька. Как бы ни третировал его в последнее время воспитанник, он считал себя ответственным за свое чадо неразумное.
– На разведку. Срочно требуется интервью у торговцев зеленью. Если что со мной случится, у братана катана нагреется. Батя постарался.
Алеша проверил за спиной резервную катану, откинул назад уже изрядно отросшие волосы, поправил на поясе меч побратима и решительным шагом вышел из лавки. Если его предположения верны, то ответ должен быть на этом же базаре.
– Финики, сладкие финики!
– Инжир!
– Хурма!
– Бастурма,– сердито пробормотал Алеша, цепким взглядом окидывая товар зеленщиков.
На продажу было выставлено практически все, что цветет и пахнет в этом мире: ананасы, апельсины, абрикосы, мандарины… не было только яблок. Они явно здесь были под запретом. «Вот чего первая волна таможни искала-то!» – дошло до юноши. Ладно. Алеша еще раз зыркнул глазами по рядам, но на это раз смотрел не на товар, а на тех, кто его рекламировал. Честные, наивные глаза, если таковые существуют у торговцев, он игнорировал сразу, воровато бегающие отметал с ходу и тормозил только на честно-наивных с маленькой хитринкой истинных торговцев. Одна такая пара, сверкавшая из-под белоснежного тюрбана, привлекла его внимание. Подойдя к прилавку, Алеша кинул золотой, отколупнул от общей грозди желтый симпатичный банан, очистил его и начал аппетитно жевать.
– Нужен товар.
– Мне нужен товар или вам нужен товар? – оживился продавец, неуловимым жестом сметая монету с прилавка. Он сразу понял, что плата явно не соответствует гибнущему на крепких зубах авантюриста фрукту, и радостно ждал продолжения.
– Мне нужен товар…– Алеша многозначительно поиграл бровями,– особый.
На прилавок скользнула еще одна монета.
– Какой? – И монета вновь испарилась с прилавка.
– Угадай с трех раз. На букву «я» начинается, на букву «о» кончается. Угадаешь – еще десять монет твои, достанешь – плачу двойную цену за один экземпляр.
Зеленщик сразу спал с лица. Две золотые монеты словно сами собой выпрыгнули из-под прилавка и подкатились к жующему свой банан авантюристу.
– Аллах запретил правоверным нарушать заветы его наместника на земле,– скучным голосом сообщил он, вздымая глаза к небу.
– А наместник – это кто? – Алеша мечтательно поднял глазки туда же, словно невзначай пододвигая монеты обратно к продавцу.
– Наместник – это наш великий и могучий шах-ин-шах Ирана Горбас аль-Баиндур, да продлятся его дни! – с восторженным придыханием сообщил торговец, сметая монеты обратно под прилавок.
Совесть его теперь была чиста. Он честно продал информацию о том, кто в данный момент является наместником великого Аллаха на земле, причем за очень скромную плату – всего-навсего два золотых. Зеленщик задумался.
– Надо бы добавить,– он опустил взор с небес на странного покупателя.– Аллах обидеться может. Скажет, не ценю. О шахе и говорить нечего… сразу – чик! – Торговец провел пальцем по горлу.– Он еще обидчивей.
– Чем кто?
– Чем Аллах! – Зеленщик многозначительно вздернул палец вверх.– Не стоит их гневить. Сто золотых за каждого.
– Не стоит,– согласился Алеша, кидая на прилавок кошелек,– они так возрадуются, когда узнают, как их круто оценили! Двести золотых оптом! Обязательно передам.
И тут зеленщик в буквальном смысле этого слова позеленел.
– Кому?
– Ну не Аллаху же! Мне еще к нему рано. А вот у шаха рассчитываю сегодня вечером поужинать. Я тут с одним царевичем… ну по-вашему, что-то вроде принца… Блин! Не помню, как они у вас называются! Короче, я с наследником престола государства Московского в гости к шаху сегодня намылился. Узнал случайно, что это самое, которое на «я» начинается и на «о» кончается, здесь в дефиците, и решил подарочек ему преподнести. Знать бы заранее– с собой бы приволок, но теперь уж поздно.
– Ах, благородный господин! – воскликнул зеленщик, отталкивая кошель обратно.– Вы выдержали все искусы, которыми я испытывал вас! Теперь я вижу, что вы достойный человек, которому можно доверить все!
– Доверяй,– благосклонно кивнул Алеша, заталкивая кошель обратно за пояс.
– Видите ли, я очень скромный человек и не гонюсь за наградами. И если шах-ин-шах не узнает о моей скромной роли в этом, возможно, угодном Аллаху деянии…
Алексей стукнул костяшками пальцев по прилавку.
– Если выложишь все как на духу, не узнает!
И зеленщик выложил. Все как есть на духу. История эта имела очень и очень давние корни. Когда-то по молодости шах-ин-шах Ирана по восшествии на престол так круто обожрался яблочным сидром, до которого был очень охоч, что, протрезвев поутру, издал сгоряча указ, согласно которому этот фрукт на подвластных ему территориях оказался под строжайшим запретом. В течение суток все войска льва Ирана яростно крушили под корень своими шамширами яблони, плоды которых заставили вывернуться наизнанку самого наместника Аллаха на земле. Яблочные сады исчезли. Японские селекционеры, выводившие на территории Персии элитные сорта яблонь, срочно сделали харакири, китайские резко эмигрировали в Хекин, а сам шах на следующий день схватился за голову, но было уже поздно. Слово наместника Аллаха на земле нерушимо. Разумеется, немедленно развернулась подпольная торговля запретным продуктом, доставляемым за большие деньги из заморских стран. Особо ценились прозрачные яблоки из Хекина, ибо, по слухам, они обладали какими-то особыми целебными свойствами. Однако именно эти яблоки достать было невозможно, так как охрана императора Поднебесной стерегла их как зеницу ока. Другими же яблоками торговать стало так опасно, что вскоре этот бизнес захирел. И лишь самые отчаянные… Зеленщик так выразительно посмотрел на лавку конкурента, расположенную напротив, что Алеша сразу понял, к кому надо обращаться по поводу опасного, но очень дорогого фрукта.