Страница 8 из 13
— Можно и так сказать! — ответил Федор, бережно беря старика за плечи.
К Яков Наумовичу, старому проектанту, начавшему свой трудовой путь еще при Сталине, Федор испытывал искреннюю симпатию, однако рассказывать ему об истинных причинах своего веселья все же не планировал. Вместо этого, вспомнив не дававший ему покоя разговор с Соколовым, Федор спросил:
— Яков Наумыч, вот ведь вы все про надстройку Конвейера знаете, верно? — для затравки потрафил он самолюбию старого проектанта.
— Ну, не все, конечно, — с видимым удовольствием в глазах заскромничал пенсионер, раскуривая сигарету. — Но почти все. А что тебя интересует?
— Да вот, мы корпус надстраиваем, — тоном размышления, вроде, сам с собою, задумчиво начал Федор. — А существующие-то конструкции выдержат?
— Это с тобой Соколов, что ли, разъяснительную работу провел? — хитро прищурился Яков Наумович.
— Ну, да, — честно ответил Федор, чувствуя, что улыбка на лице получается немного глуповатой. — То есть, это — не новость?
— Да Соколов уже всех этой своей идеей задолбал! — захихикал Яков Наумович, выпуская дым из волосатых ноздрей. — Вот, и до тебя добрался.
— Но, может быть, у него все же есть какие-то основания?… — начал было Федор
— Да нет у него никаких оснований! — перебил его, внезапно рассердившись, Яков Наумович. — Проект прошел экспертизу, чего еще тебе надо-то?
— Мне — ничего, — довольно резко ответил Федор, задетый тем, что старый проектант в запальчивости поставил его на одну доску с Соколовым. — Проект «Трансвааля» тоже прошел экспертизу, что не помешало ему рухнуть на людей. Я просто хотел бы быть уверенным, что на объекте, на котором я отвечаю за технический надзор, все в порядке.
— Да все там в порядке, Федь! — примирительно сбавил тон Яков Наумович. — Слушай, я пятьдесят лет проектирую, я тебе любое здание на коленке посчитать могу. Ну, как ты думаешь, стал бы я делать каркас здания не металлическим, а железобетонным, если бы не был уверен в том, что здание выдержит?!
— А, правда — зачем надо было проектировать надстройку в монолите? — с готовностью поддержал переход на другую тему Федор, на самом деле прекрасно понимая, что никакими фактами в защиту теории Соколова он не располагает. — Ведь стальной каркас гораздо легче?
— Да и делать его быстрее! — подхватил Яков Наумович, туша сигарету. — Но Дерябин настоял, вроде, как по противопожарным соображениям. Ты же знаешь, металл надо защищать от огня, ну, и так далее.
— То есть, здание выдержит? — полуутвердительно спросил Федор, обескураженный тем, что вопрос, который серьезно его беспокоил, на самом деле оказался секретом Полишинеля.
— Да выдержит, выдержит, успокойся! — добродушно посмеиваясь, похлопал его по плечу Яков Наумович. — Правда, я фундаменты не прикидывал, потому что чертежей по ним не сохранилось вообще. Но была фирма, делала обследования, какое-то там глубинное зондирование. Судя по отчетам — там все о'кей. Да и редко когда фундаменты бывают причиной, обычно трещит наземная часть. Так, что пойдем-ка, лучше, Федь, готовиться на выход, без пяти шесть уже.
Памятуя, что дома заканчивается кофе, Федор заехал в «Трешницу». Этот продуктовый универсам очень удобно стоял прямо на Коровинском шоссе, и Федор часто заглядывал туда по дороге домой, когда, как сегодня, нужно было срочно купить что-то из продуктов. Правда, за ограниченный ассортимент товаров, ненавязчивый, почти советский, сервис, грязь на полах и очереди в кассы Федор «Трешницу» не любил, называя ее «супермаркетом для бедных». Однако с точки зрения весьма приемлемых цен альтернативы этому магазину в Коровино просто не было, и в этот вечерний час к обочине у входа в магазин было не приткнуться. Федору пришлось ждать, пока дама на «десятке» неторопливо перегружала пакеты с покупками из магазинной тележки в машину, и только после этого, буксуя в обильной грязной слякоти у бордюра, он с трудом втиснул «шаху» на освободившееся место. Тем более удивительно было, что когда полчаса спустя Федор с двумя тяжеленными пакетами в одной руке и упаковкой минеральной воды — в другой (не с пачкой же кофе стоять в длиннющей очереди в кассу — засмеют!) вышел из «Трешницы», его «шаха» стояла одинока, аки перст в поле. Машины три сзади нее и парочка — впереди съехали, образовав вокруг «шестерки» эдакий вакуум. Федор подошел к машине, радуясь, что хотя бы выезжая, ему не придется корячиться и выдрючиваться, перетыкая взад-вперед передачу и выворачивая до упора руль. Но для начала нужно было загрузить покупки. Левая задняя дверь у «шахи» была сломана и не открывалась, а обойти машину справа мешала густая снежно-грязевая каша по щиколотку. Федор в очередной раз ругнул себя за то, что до сих пор не нашел времени заняться дверью. Теперь вот придется определять пакеты и воду в, мягко говоря, нестерильный багажник, где продуктам совсем не место. С этими скорбными мыслями Федор, поставив воду на крышку багажника, вставил ключ в замок, но тот открываться не захотел, видимо, прихваченный легким вечерним морозцем. Строптивость замка и спасла Федора, потому, что именно в эту секунду где-то слева и сзади него мощно взревел мотор, принадлежащий, судя по звуку, какой-то очень серьезной машине. Федор успел повернуть голову и увидел, что огромный черный «Геландеваген», который был припаркован машин за шесть-семь сзади «шахи», вывалился из ряда, и с места в карьер несется на Федора. Блик света от уличного фонаря на мгновение осветил через лобовое стекло могильную черноту салона, выхватив нижнюю часть лица человека, сидящего за рулем. Его губы кривила странная усмешка, во рту тускло блестел золотой зуб.
Какую-то секунду реальность в виде стремительно приближающейся громады «Геландевагена» боролась в мозгу Федора со здравым смыслом, уверявшим, что такое возможно только в кино. В жизни такого не бывает! Конечно же, джип обязательно проедет мимо. Но, на свое счастье, Федор поверил глазам. И еще — он никогда и не предполагал у себя наличие такой реакции! Потому, что когда «Геландеваген» толстыми хромированными трубами кенгурятника со всей своей двухтонной дури врезался в зад «шахи», на том месте, где Федор стоял за секунду до столкновения, его уже не было. Ровно полсекундой раньше он неимоверным напряжением всех мышц тела с места, практически не сгибая колен, подпрыгнул и неуклюже плюхнулся на крышку багажника. В это же мгновение от страшного удара, вмявшего заднюю панель и сорвавшего замок, багажник «шестеры» открылся и под действием огромной инерции бросил Федора боком на упаковку бутылок с минералкой и впечатал всех их вместе в заднее стекло. Федору показалось, что его ребра треснули, от адской боли в голове сначала вспыхнул яркий свет, а потом на несколько секунд наступила полная темнота. А тем временем заднее стекло, не выдержав напряжения, рассыпалось вдребезги, и бесчувственное тело Федора вместе с раскатившимися бутылками провалилось в салон. «Шаха», от удара проскользив на лысой резине метров десять, остановилась в дюйме от заднего бампера припаркованной впереди новенькой «Ауди». Джип же, от которого «шаха» отлетела, как мяч от ноги футболиста, взметая колесами мокрые снежные брызги, на полном ходу описал дугу и, едва на задев ту же «Ауди», с ревом умчался в темноту.
Федор очнулся, ощутив себя лежащим на заднем сиденье своей машины. Везде, даже за шиворотом было битое стекло, на груди примостилась помятая бутылка минералки. Жутко болели ребра. Какое-то время Федор лежал, не шевелясь, приходя в себя после шока и прислушиваясь к людским голосам снаружи. Вдруг кто-то громко и отчетливо, как будто находился совсем рядом, закричал: «Жив, жив!», и вслед за этим незнакомое озабоченное мужское лицо через дыру, оставшуюся от заднего стекла, просунулось в салон.
— У вас дверь не открывается! — запыханно проговорил обладатель лица, заглядывая Федору в глаза. — Вас нужно извлечь!
— А вы попробуйте с другой стороны, — успокаивающе улыбнулся энтузиасту извлечения Федор.