Статья Пятая (ЛП)

- Что с тобой произошло в центре реабилитации? - Он говорил почти шепотом, в голосе звучала едва сдерживаемая ярость.

- Что? - Мои пальцы, которые словно окунули в чан с ледяной водой, наконец оттаяли достаточно, чтобы я смогла натянуть на себя майку. Остальное я накинула сверху.

- Когда я забирал тебя, меня привели в ту комнату, и я слышал тебя. Это не выходит у меня из головы.

Барак. Он прервал Брок и солдат за минуту до того, как они собирались начать наказание. Я кричала тогда. Одного этого воспоминания было достаточно, чтобы меня начало подташнивать.

- Ты хочешь поговорить об этом сейчас? - недоверчиво спросила я.

Он не стал ждать, чтобы я снова к нему повернулась. Внезапно он оказался прямо передо мной. Наклонился ко мне и, находясь всего в нескольких дюймах от моего лица, уставился на меня. Обе его руки схватили меня за плечи. Я сдержала гримасу.

- Что с тобой сделали?

- Что со мной сделали? - Я стряхнула его руки. - Ты - один из тех, кто отправил меня туда! Теперь тебе интересно, что происходит в твое отсутствие?

Во мне бушевали обида и ощущение, что меня предали. После того, как его призвали, он ни разу не позвонил и не ответил на мои письма. Он не прислал ни слова о том, что он жив и с ним все в порядке. Он не напоминал о себе и не интересовался, что со мной и моей мамой. Его обещание вернуться было ложью. Потому что вернулся солдат, а не он. И этот солдат разрушил все, что только можно.

Он отступил назад, словно я оттолкнула его, и запустил руки в свои короткие волосы.

- Что заставило тебя это сделать? - продолжила я. - Я знаю, что ты... когда-то заботился. Обо мне и маме. Даже не пытайся сказать, что такого не было. - Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Воспаленные синяки на фалангах пальцев вызвали боль по всей руке. Я подошла слишком близко к черте; я видела это по его лицу, по борьбе, бушевавшей в его глазах. Хотела ли я услышать ответ? Или этот ответ мог раздавить меня в то время, когда когда мне нужно быть особенно сильной?

Его рот открылся и тут же закрылся. Его пристальный, полный дикого отчаяния взгляд встретился с моим, умоляя меня прочитать его мысли. Но я не могла, хоть и очень хотела. Я не понимала. Что это? Что он боится сказать мне?

- Что случилось? - спросила я, на этот раз мягче.

Его глаза стали жесткими, похожими на блестящие камни.

- Я не знаю, - сказал он. - Люди меняются, полагаю.

Он поднял свой набитый припасами рюкзак и пошел вниз по лестнице.

Потрясение ведром ледяной воды погасило мою речь.

Трясущимися руками я как могла быстро завязала шнурки своей новой обуви и последовала за ним.

* * *

- Что ты нашел? - спросила я Чейза уже внизу эскалатора, когда мое дыхание пришло в норму. Он снова помрачнел. Я почти видела грозовые тучи у него над головой, и они заставили обида вновь превратилась в раздражение. Люди изменились? Не годится. Очевидно, он изменился, но это не объясняло, ни почему он арестовал нас, ни почему освободил меня. Мне снова хотелось пнуть его. И мне хотелось пнуть себя, потому что, несмотря на его секреты, я начала беспокоиться. Я не выдумала этот безумный взгляд его глаз. Что-то темное было внутри него. Что-то злокачественное. Что-то, что меняло его.

Он не хотел говорить о прошлом? Отлично. Возможно, так даже лучше. Нам нужно было сосредоточиться на дороге к месту встречи.

- Аптечку первой помощи и палатку. Немного сублимированной еды, до которой не добрались крысы.

Я поморщилась и затолкнула остальные сложенные вещи в рюкзак вместе со своим свитером из реабилитационной школы. Чейз пристегнул раздутый спальный мешок к низу рюкзака, так ни разу и не посмотрев на меня.

- Нам пора идти, - сказал он, закидывая рюкзак на плечи.

Часов у меня не было, но я прикинула, что было уже около восьми. Место встречи же было отсюда примерно в двух часах езды.

Парковка снаружи по-прежнему оставалась пустой. Не знаю, почему я вдруг подумала, что это могло измениться. С того времени как мы зашли в магазин, высокие утренние облака опустились ниже и налились свинцом. Воздух, в котором ощущался легкий запах серы, казался наэлектризованным.

Пока мы обходили здание, я держалась позади Чейза, и почти врезалась в него, когда он внезапно остановился.

Я напряглась, по виду Чейза почувствовав опасность еще до того, как сама увидела ее.

У грузовика стояли двое мужчин. Первый, лет под тридцать, с неряшливыми черными волосами и крючковатым носом, был одет в спортивную куртку с капюшоном и мешковатые камуфляжные брюки. Через левое плечо у него была перекинута охотничья винтовка. Другой мужчина уже почти влез в кабину грузовика. Я видела грязные ботинки для скейта, торчащие из-под двери.

- Эй, Рик! - прошипел первый мужчина. Он скинул винтовку с плеча, провел ею по широкой дуге и направил на нас, оперев ее на плечо. Я услышала зловещий щелчок, когда он дослал патрон.

Мое сердце остановилось. Гражданским было запрещено носить оружие еще со времен Войны. Только МН была вооружена.

Или солдаты в самоволке. Кем, уверена, эти двое не являлись.

Человек, которого назвали Риком, вылез из грузовика. Он был высоким, не таким, как Чейз, но все же на голову выше меня. Он был плотного телосложения, но даже через его свободную одежду было заметно, что он весьма мускулистый. Его грязные волосы падали на плечи, и он откинул их назад кивком головы. Его лицо приобрело нетерпеливое выражение.

- Доброе утро, брат, - крикнул он.

Чейз ничего не ответил. Его лицо было каменным.

- Может, он глухой? - спросил второй.

- Ты глухой? - спросил Рик.

- Нет, - ответил Чейз.

- Ты давно не был среди людей, брат. Когда кто-то говорит "доброе утро", от тебя ждут ответа.

- Я не занимаюсь болтовней, когда кто-то целится из ружья мне в грудь. - Голос Чейза был негромким и сдержанным. - И я тебе не брат.

Рик посмотрел на друга, затем снова на нас. Я обратила внимание, что его кожа и глаза отдавали желтизной, которая выделялась на фоне серого неба и серого пепла.

- Стэн, ты нервируешь наших друзей.

Стэн хмыкнул, но оружия не опустил. Волосы на моей шее стали дыбом.

Рик переключил свое внимание на меня.

- Как тебя зовут, дорогуша?

Мои ладони сжали куртку, что была у меня в руках. Я молчала, пытаясь быстро думать. Я бы могла достать пистолет из сумки Чейза, но этим привлекла бы внимание человека с ружьем.

- Смотри, Стэн, ты пугаешь бедняжку.

Рик шагнул вперед. Чейз демонстративно встал передо мной, и Рик ухмыльнулся.

- Ох, не будь жадным, братишка. Разве мама не учила тебя делиться?

Стэн хрипло заржал позади него. Я не могла сглотнуть. В горле будто стоял комок.

Чейз шагнул к грузовику. Я ухватилась за подол его рубашки.

- Притормози. Куда это ты собрался? - Рик развязно подошел ближе.

- Мы уезжаем, - властно сказал Чейз.

- Ты уезжаешь. Но не вы вдвоем.

- Я не пойду с тобой! - слова выскочили из моего рта. Чейз застыл.

- Ух ты, да она боевая! - сказал Рик так, словно говорил о великолепном качестве. Я вспомнила, как Рэндольф лапал меня и назвал "дрянью".

Чейз переступил с ноги на ногу. Рука Рика резко метнулась за спину, потянувшись за чем-то у пояса. Чейзу не нужно было смотреть на меня, чтобы знать, где я нахожусь. Он небрежно подтолкнул меня назад, полностью закрыв собой.

Я увидела, как Рик сорвал чехол с толстого, блестящего ножа и перехватил его угрожающим жестом.

Опасность пульсировала у меня в ушах. По каким-то причинам нож пугал меня даже больше ружья. Я не понимала почему. Я вообще не могла думать.

- Оставь сумку, - приказал Рик. - Я возьму ключи и грузовик.

- Полезай в грузовик, - тихо сказал мне Чейз.

Я не знала, что делать. Чейз на меня не смотрел. Не мог же он в самом деле думать, что я оставлю его одного против двоих вооруженных мужчин. Вместе у нас было больше шансов. Если они не хотели ранить меня, то, может быть, может быть, пощадят и его.