Страница 26 из 68
Большой указатель справа от меня, гласивший: "Центр посетителей Сайделинг Хилл**, следующий съезд", был испорчен: прямо под буквами крест и флаг были перечеркнуты нарисованным спреем неоново-зеленым крестом. Я уже видела похожие символы в новостях, когда у нас было телевидение, но никогда - в моем родном городе. Я почувствовала себя домашним котенком, выброшенным на улицу.
- Это ты маленькая, - запоздало прокомментировал он - я уже и забыла, что говорила об этом. Я попыталась взобраться повыше в кресле, как если бы хотела сказать, что 5 футов и 4 дюйма - это не так уж и мало, но грузовик так сильно болтало по дороге, что сидеть ровно было невозможно.
Мы миновали ущелье в Сайделинг Хилл и двинулись к Хейгерстауну, до которого, как говорил указатель, было тридцать три мили. Город был эвакуирован так быстро, что во многих заброшенных магазинах остались продукты. Даже сейчас, восемь лет спустя, они были на прежнем месте. Вскоре мы выехали на связующее шоссе к югу от Харрисонбурга.
- Как думаешь, это безопасно? - Я слышала о бандах в пустых городах. МН изначально создавалась для поддержания порядка в таких местах.
- Нигде не безопасно, - сказал он. - Хоть это место и было зачищено ФБР.
- Теперь я чувствую себя гораздо лучше, - сказала я.
Чейз свернул на трассу 81. Когда мы въехали в Хейгерстаун, он стал внимательно осматривать дорогу. Первые дома, мимо которых мы проехали, были огромными, окруженными накренившимися развалинами и большими деревьями. По мере того как мы двигались к центру города, вокруг вырастали небольшие кварталы, а затем - улицы многоквартирных построек. Супермаркет. Ресторан. Все было покрыто тонким слоем пепла - грязным снегом, не поддающимся влиянию погоды.
Ни одного ребенка, играющего на улице. Ни одной собаки, лающей во дворе. Ни одной машины на дороге.
Город, сохраненный временем, был абсолютно безмолвен.
Я увидела справа большой магазин и показала на него. На ближайшем съезде Чейз свернул на бульвар Гарланд Грох. Через минуту он выехал на аллею рядом со старым магазином спортивных товаров. Один из таких был у нас дома, но он закрылся еще во времена Войны. МН превратила его в центр распределения обмундирования.
Я видела пустое шоссе позади парковки, прямой путь к месту встречи. Мое сердце яростно забилось в груди. Оставалось чуть больше пяти часов до того, как Чейза объявят ушедшим в самоволку. Нам следовало взять все, что необходимо, и быстро убираться отсюда.
Чейз отсоединил провода у колен, заглушая двигатель. Перед тем как открыть дверь, он достал из-за сиденья тонкую черную дубинку с поперечной ручкой. Его лицо потемнело, когда он увидел, как я таращусь на нее широко открытыми глазами.
Остальное оружие было в переднем кармане сумки. Он не хотел, чтобы в случае столкновения с людьми у него увидели пистолет. Это было бы все равно, что вытащить стодолларовую купюру из кошелька и надеяться, что никто не захочет ее стащить.
- Держись рядом - просто на всякий случай, - сказал он.
Я кивнула, и мы вышли из грузовика и безопасности, которую он обеспечивал. Наша обувь оставляла следы на тонком слое серого пепла на асфальте.
Я оставалась позади Чейза, когда мы повернули к зданию. Высокие окна магазина были разбиты, оставшиеся куски стекла ледяными сталактитами свисали из зеленых рам. Цилиндрические ручки двух французских дверей*** были скреплены тонкой металлической цепочкой и замком, но стекло с одной стороны двери отсутствовало.
Я оглянулась на парковку позади нас, а Чейз шагнул через дверь. Кроме сожженной Хонды, стоящей тут уже много лет, других машин на стоянке не было.
Я резко вдохнула и последовала за ним внутрь.
Кассовый аппарат валялся на боку прямо у меня на пути. Металлические полки и столы были перевернуты или опрокинуты в проходах. Большая часть одежды отсутствовала (определенно, она была украдена), а то, что оставалось, было разбросано так, будто внутри здания пронесся торнадо. По мере того как я двигалась внутрь, я находила тренажеры и весы, все разрисованные тем же образом: символика МН была перечеркнута крестом. Полка спортивного снаряжения была свалена на пол, покрытый выцветшим ламинатом. Бейсбольные, футбольные и сдувшиеся баскетбольные мячи были рассыпаны по всему полу.
- Попробуй найти одежду. Я хочу пройтись посмотреть, что еще я смогу собрать.
Я кивнула. И хоть я и понимала, насколько это смешно для магазина в таком состоянии, я огляделась в поисках камер слежения.
- Тебя не поймают, - сказал Чейз, читая мои мысли. - Оглядись, не думаю, что ты сможешь тут все разрушить еще больше.
Он был прав, но последние недели превратили меня в параноика, а это место было пугающим. Я боялась, что МН могла следить за нами. Что это место было ловушкой.
Я обрадовалась, что Чейз захотел пойти наверх, потому что именно туда указывала стрелка с табличкой "ЖЕНСКАЯ ОДЕЖДА". Застывший эскалатор стонал под нашим весом, пока мы карабкались к секции товаров для отдыха. Казалось нереальным, что люди отдыхали на природе, но я знала, что Чейз и его семья любили так делать, когда мы были маленькими. Когда мы добрались до стальных полок, я ощутила резкий приступ паники.
- Побудешь там? - Я показала на изуродованную палатку на полу.
Что-то изменилось в его лице, когда он понял мое беспокойство.
- Я буду поблизости, - сказал он тихо.
Слабый рассеянный свет попадал на верхний этаж через отверстие в потолке. Чем ближе я подходила к дальней стене, тем темнее становилось вокруг, пока мне не пришлось щуриться, чтобы увидеть пол. Я осторожно перешагнула наваленные в проходах обломки и нашла несколько полок с одеждой, которая выглядела более-менее нетронутой. Топы в обтяжку, брюки до колен - мода того времени - и, хоть это и старая одежда, для меня она была новой. Ткань покрылась пылью, но на одежде все еще оставались аккуратные складки и наклейки с размерами. С тех пор как мама потеряла работу, у меня не было своей одежды, кроме той, что выдавали в благотворительном центре. Несмотря на обстоятельства, эта мысль вызвала у меня смешок.
Там же были женские кроссовки: 59.99 долларов. Для меня - бесплатные! С легким ощущением вины я поискала среди разбросанных по полу коробок свой размер. Мы никогда не смогли бы купить их, даже восемь лет назад. Из-за инфляции сейчас они стоили бы не меньше 100 долларов. У меня есть кроссовки за сто долларов! Я не могла дождаться, когда я расскажу об этом Бет.
Если я когда-нибудь смогу с ней поговорить.
Я выбросила эти мысли из головы. Прямо передо мной была целая выставка джинсов, и я быстро взяла пару своего размера. Зимняя куртка на полу почти не была пыльной, поэтому я взяла и ее. А также майку, футболку с коротким рукавом, теплую рубашку из термоткани и спортивную фуфайку. Еще я взяла запасные носки на всякий случай и запечатанную упаковку нижнего белья. Я вдруг подумала, что у мамы, возможно, не было сменной одежды, поэтому взяла комплект одежды и для нее.
Но когда я приблизилась к примерочным, смех застыл у меня в горле. Кабинка была размером с платяной шкаф и без света и напоминала мне изолятор, который я видела в бараке.
Я не собиралась закрываться в ней.
Я поискала глазами Чейза, но не нашла его. Меня порадовало, что он не видит моих колебаний: последнее, чего мне бы хотелось, - это чтобы он думал, будто я боюсь темноты и оружия. Глубоко вздохнув, я положила вещи прямо там, где стояла, и поспешила переодеться, пока он не начал меня искать.
Джинсы сидели довольно хорошо, хотя и были немного свободными в талии: в школе реформации я похудела. Я уже начала натягивать майку, когда сзади послышался шорох.
Я повернулась на звук и в десяти футах позади увидела Чейза в джинсах и новой рубашке, держащего на плече какую-то сумку. Я быстро отвернулась: майка все еще была задрана выше лифчика.
- Дай мне секунду! - Мой голос сорвался. - Отвернись или что-нибудь еще!
Он не слушал и продолжал приближаться ко мне. Я слышала его дыхание, ощущала близость его тела. Я застыла на месте, но внутри меня все было напряжено и наэлектризовано. Как долго он стоял тут, наблюдая за мной?