Страница 8 из 49
Так, недавно был приобретен за астрономическую сумму великий Каспи «король футбола», «футболист № 1», «гордость страны», «гений зеленого поля» — как только ни называли его газеты!
«Рапид» — клуб богатый, даже очень. Его доходы слагались из многих источников. Источники эти были не из-под земли. Они имели иное происхождение, но, как и подлинные источники, превращались в ручьи, ручьи сливались в реку, а уж эта золотая река текла в кассы клуба «Рапид». Была только одна особенность — ширина реки зависела целиком и полностью от одиннадцати человек. Тех самых одиннадцати футболистов, что играли в очередном матче. И хотя «Рапид» был целым государством в государстве, целой коммерческой империей и, как уже говорилось, источники его доходов имелись разнообразные, но львиную долю занимали те, что шли от выступлений команды, да и остальные косвенно зависели от этих выступлений.
Общее число членов футбольного клуба «Рапид» давно перевалило за сто тысяч. Все они делились на разные категории. Наиболее привилегированную составляли те самые богатые меценаты, чьи портреты и автографы как в прижизненном пантеоне хранились в музее.
За ними шли пять-десять тысяч тех, что старались не пропустить ни одного матча с участием любимой команды; выезжали за ней в другие страны и города, где порой врукопашную утверждали преимущество «Рапида» над любым соперником.
Эта категория болельщиков вносила определенный (и отнюдь не символический) членский взнос в кассу клуба, но зато пользовалась неоценимыми преимуществами. Например, первоочередным правом приобретения билетов, покупкой по сниженной цене галстуков, запонок, кошельков, платков и другой галантереи с гербом клуба, бесплатным получением вымпелов, флажков, бумажных шляп, расцвеченных сине-белыми цветами «Рапида». И т.д.
Последующие десятки тысяч пользовались статусом кандидатов в члены и соответственно несколько меньшими преимуществами.
Неплохо зарабатывал клуб и на бесчисленных кафе, часть которых просто принадлежала ему, а часть объявляла себя «рапидовскими», украшала стены эмблемами клуба, делила небольшую скидку его членам или отчисляла определенный процент выручки в его кассу.
В этих кафе собирались болельщики «Рапида», обсуждали дела клуба, результаты или прогнозы встреч, до хрипоты (а то и до драки) спорили, пели гимн «Рапида», бурно, с помощью вина, праздновали победы, в вине же топили горечь поражений.
Большие доходы приносил и стадион (он же, правда, требовал и немалых затрат): ложи, за огромные деньги арендованные богачами (в задних комнатах этих лож порой с бокалом в руке они смотрели по телевизору матч, проходивший в нескольких метрах от них); билеты, тысячами продававшиеся на все игры, а на самые интересные с помощью тайных штатных спекулянтов по вздутым ценам; наконец, аренда самого сооружения в мертвый сезон и тренировочных полей и площадок.
А сколько платили разные фирмы и предприятия за право рекламировать на стадионе свою продукцию, за то, чтобы одевать игроков в свои тренировочные костюмы, бутсы, гетры и трубить об этом на весь свет...
Да и фирмы, изготовлявшие за полцены значки, галстуки, запонки, тоже приносили доход — продавал-то эти вещи клуб своим членам все-таки дороже.
Платили даже фирмы, торговавшие на трибунах сосисками, лимонадом, пивом...
Много, много денег из разных мест получал «Рапид». И все же самый большой доход шел от выступления команды. За участие в матче «Рапида» организаторы, в стране ли, за границей ли, платили сотни тысяч.
Но если «Рапид» начинал играть неудачно, тысяч этих оказывалось меньше. Сразу снижались доходы и от всего остального — меньше платили за рекламу, меньше покупали билетов, не так жаждали болельщики приобретать значки и галстуки.
Но ведь не всегда бываешь первым! Случались неудачи. В предшествующем году произошло несколько досадных срывов. Однако приобретение Каспи и появление Лонга исправили дела клуба.
Игрокам «главной» команды платили хорошо. Они были высокооплачиваемыми рабами. Их можно было купить, продать, посадить до конца дней на скамью запасных, перевести в дублирующий состав, оштрафовать за нарушение режима. Да просто выгнать, найдя какую-нибудь зацепку в хитроумно составленных юристами клуба контрактах.
Разумеется, получали свою долю и члены правления клуба, и прежде всего президент.
Все эти доходы имели одну общую черту — они, как бы это сказать, были чистыми. То есть официальными — с них платили налоги. Конечно, налоги — тоже вещь субтильная, и порой у руководителей клуба и налоговых инспекторов существовали разные точки зрения на некоторые статьи закона. Так сказать, взаимное непонимание. Но это уже мелочи...
Имелись и скрытые возможности получать доход — «подводные», как их называли. Ну, хотя бы штатные спекулянты, о которых говорилось. Часть билетов на сенсационные матчи отбиралась в специальный резерв, его передавали кое-каким надежным людям, те через своих маклеров продавали их с рук по двойной, тройной, а то и четверной цене.
Полученные деньги, естественно, шли не на ремонт сауны или улучшенное меню для команды юниоров.
Но был еще тотализатор. Не официальный, доходы от которого в основном прибирало к рукам государство, вернее национальный олимпийский комитет, а подпольный. Конечно, держать свои собственный подпольный тотализатор клуб и его руководители никогда бы не стали. Фи! Грязь! Да и опасно. А вот оказать некоторое влияние на «случайное счастье» они могли. Тем более что при существующей системе, когда, чтобы выиграть в тото, не обязательно угадать победителя. Важно угадать счет. Нет нужды заставлять любимую команду проигрывать. Достаточно заставить ее выиграть, скажем, со счетом 2 : 1 или 1 : 0, а не 3 : 1.
И совесть чиста, и патриотические чувства спасены, и карман тяжелеет.
По мелочам какой руководитель клуба этим не занимается!
А вот организовать по-крупному...
Так что «организация» с помощью Бручиани и Тринко нашла благодатную почву, чтобы посеять свои предложения. У «организации» было немало футбольных, баскетбольных, боксерских, конных клубов на крючке.
Тренер Корунья обладал обостренным чувством конспирации. Если он звонил Тринко, — то из автомата, да еще накладывал на трубочку платок, чтобы изменить голос. Если встречался, — то где-нибудь в укромном месте и приезжал не на своей автомашине, а на одолженной у кого-нибудь из игроков. Он тревожно поглядывал на дипломатку и даже ни карманы Тринко — нет ли там магнитофона? Но, начиная торговаться, обо всем забывал. Кричал и жестикулировал, словно покупал рыбу на морском базаре.
Корунья был невысоким, крепко сбитым человечком, в отличие от своих гривастых подопечных коротко подстриженным. Острый взгляд больших красивых глаз, казалось, пронзал собеседника насквозь. Корунья отличался властностью, даже деспотизмом, и его авторитет среди игроков был непререкаем.
— Что-то ты сегодня ленишься, — негромко бросал он молодому, недавно взятому в основной состав вратарю Виктору, и парень, виновато покивав головой, готов был чуть не до ночи прыгать в воротах, лишь бы заслужить похвалу тренера.
Корунья редко хвалил и часто корил. Он относился к числу наставников, которые не считают нужным объяснять ученикам свои действия. Достаточно, что он сказал, твое дело выполнять. И, поскольку в подавляющем большинстве случаев тренер оказывался прав, игроки давно разучились задавать вопросы.
Такой педагогический метод имел свои недостатки, но для комбинации Тринко — Корунья — неоценимые преимущества.
Поэтому, когда Корунья сообщил, что в связи с очень ответственным матчем с «Милано», предстоящим через полторы недели, в игре с «Лаценцем» Лонг участвовать не будет — надо сберечь его силы, — никто не удивился. Еще два игрока, в том числе основной вратарь команды, были отправлены на отдых. Вратарем должен был играть Виктор. Он волновался — для него то был ответственный экзамен.
Игра проходила на стадионе «Лаценца» в другом городе, в ста километрах.