Страница 11 из 23
— Но вы сказали, что встретились в суде.
Санчия покачала головой.
— Нет, я говорю о первой нашей встрече.
— Откуда вы знаете?
— Что?
— Что он сказал?
Девушка нахмурилась, затем ее глаза медленно расширились.
— Я не знаю. — Она подняла дрожащую руку ко лбу, голова нестерпимо гудела. — Просто так оно и есть.
Хилари схватила девушку за руку, провела в дом и усадила на табурет у кухонного стола.
— Вы помнили об этом раньше?
— Нет. — Лицо Санчии исказилось, словно от дурного предчувствия. — Думаете, память возвращается?
— Не знаю, милая. Я бы не хотела внушать вам ложные надежды. Возможно, это ваше воображение, а может, это было на самой деле. Где вы находились тогда?
Глубокие складки появились вокруг губ Санчии, она силилась вспомнить хоть что-то, хоть малейшую зацепку.
— Я не... помню, помню! — вспыхнула она. — Он сказал, мы были на вечеринке!
— Он сказал?
Девушка схватилась за край стола. Конечно, Алекс сказал ей об этом в ресторане. Это не ее воспоминания, а чужие слова.
— Санчия, не расстраивайтесь. — Хилари достала тарелки из шкафа. — Память если и вернется, то урывками. И будут периоды, когда вы не сможете доверять себе. Станете думать, что видели это во сне или слышали от кого-нибудь... хотя вы всегда сможете спросить Алекса.
— Спросить меня о чем?
Обе женщины буквально подпрыгнули. Они и не заметили, как Алекс вошел в кухню. Он выглядел таким бодрым, жизнерадостным, таким красивым! Сердце Санчии бешено забилось.
— Ни о чем, — ответила девушка непринужденно. Что мешало ей говорить с ним открыто? Почему она всегда замолкала, стесняясь спросить?
— Вперед, — ободрила девушку Хилари. — Допрос — не прерогатива адвокатов, хотя приемы они используют разные, не всегда обычные. — Хилари бросила на Алекса предупреждающий взгляд.
— Что ты имеешь в виду? — с вызовом спросил он, прислоняясь к дверному косяку и скрещивая руки. Санчия недоуменно переводила взгляд с Алекса на Хилари и обратно.
— Я знаю твои методы, Алекс, некоторыми из них восхищаюсь, некоторые не одобряю. В случае с Санчией нужно действовать осторожно, без напора.
Он легко оттолкнулся от стены и опустил руки.
— Тебе обязательно предупреждать меня?
— Я видела тебя в суде.
— И считаешь, что я могу применить подобные тактики, чтобы выманить ее память из закоулков сознания? Алекс хрипло рассмеялся. — Она не свидетель обвинения.
— Да ну?
Санчия заметила подозрительный взгляд, которым одарила Хилари Алекса, и уловила в его глазах ответный вызов.
Неужели когда-то Хилари и Алекс оказались по разные стороны баррикады?
В воздухе витало напряжение, поэтому все несказанно обрадовались появлению Чета.
— Давайте приступим к трапезе.
Пунш оказался восхитительным, от его сочного густого вкуса внутри разливалось приятное тепло.
— Не верьте Санчии, если она скажет, что не любит рыбу, — заметил Алекс, наблюдая, как округляются глаза девушки при виде огромного стейка. — На самом деле она очень плотоядна.
Все рассмеялись, включая Санчию.
— Вот возьму и съем тебя! — пригрозила девушка.
— Только того и жду, — мягко отшутился он, не обращая внимания на проницательный взгляд доктора Хилари Таксфорд.
— Как они тебе? — громко спросил Алекс. Из-за рева мотора и шума ветра было трудно разобрать слова.
— Они мне понравились, — крикнула в ответ Санчия, загораживая глаза от слепящих фликов на воде.
— Хилари помогла? — Алекс бросил взгляд в ее сторону.
— По мере своих сил и возможностей. — Вздох потонул в реве двигателя. — Она говорила то же, что и другие. Надеюсь, ты не разочарован?
— Разочарован? — Он удивленно пожал плечами.
— Ты из-за всех сил стараешься помочь мне.
— Думаешь, я привёз тебя сюда исключительно, по этой причине? — Его голос звучал почти раздраженно. Он повернул лодку, и вода вспенилась и забурлила. — Я привез тебя сюда, потому что хочу, чтобы ты была со мной, — твердо продолжил он. — Бермуды созданы для двоих, кроме того, ты выглядела ужасно и нуждалась в отдыхе. А визиты к Хилари — только предлог.
— Наживка, чтобы заманить меня? — Санчия закусила губу.
— Правильно, — соблазнительно улыбнулся Алекс.
Не в силах выдержать его взгляд, Санчия посмотрела вдаль. Поверх его плеча уже вырисовывались знакомые белые крыши вилл.
— Она с тобой строга, — невзначай бросила девушка.
— Строга? — От удивления он приподнял солнцезащитные очки.
— Резковата, — уточнила девушка. — Кажется, она не одобряет твоих методов и в то же время впадает в благоговейный страх перед твоим талантом юриста. Не знает — то ли оскорблять тебя, то ли рукоплескать. А может, и то и другое.
Алекс расхохотался и заправил ей за ухо выбившуюся мокрую прядь волос.
— Однажды ее вызвали в качестве эксперта. Я был адвокатом. Обвинители говорили, что один из главных свидетелей не подходит для дачи показаний. Я поспорил и оказался прав...
— И выиграл дело, — резюмировала она. Санчия представила себе, как в зале суда Алекс, с гневно сверкающими глазами, в развевающейся мантии, грозно вопиет к правосудию, и содрогнулась. Не хотелось бы ей очутиться на стороне его оппонентов!
— Ты замерзла. — Мужчина потрепал девушку по обнаженному плечу, затем вытащил из-под сиденья старую рубашку и кинул ей. — Надень.
Было что-то глубоко личное в этом приказе, и Санчия с благодарностью укуталась в пропахшую морем ткань.
— По нравственным аспектам мы с Хилари на одной стороне, — продолжил Алекс, направляя лодку к бухте. — Но иногда случается, что мы выступаем в разных командах. С профессиональной точки зрения это даже полезно. Она очень откровенна, умна и проницательна и в плен не берет. Но она самый мягкий и добрый человек из всех, кого я знаю.
Его любовь к Хилари Таксфорд была очевидна. При всей своей жесткости и гордости Алекс Сабре оказался человеком сентиментальным и глубоко чувствующим. Он предоставлял свой дом друзьям на время отдыха и с трепетом относился к стареющей паре.
— Ты был близок со своими родителями? — осторожно поинтересовалась она.
— С мамой, но она умерла, когда мне исполнилось десять.
— Ужас! — Она сочувственно покачала головой. — Как же вы с отцом жили?
Некоторое время он молчал.
— Мой отец был женат на другой женщине.
Лодка причалила к берегу.
— Они развелись?
— Нет. — Алекс помог Санчии выбраться из лодки и повел по тропинке. — Он состоял в браке, когда моя мать встретила его... и влюбилась. — В его голосе зазвучали металлические нотки. — После смерти матери отец взял меня к себе, и мачеха ни мне, ни ему не позволила забыть это.
— Боже! — (Некое существо пискнуло в зарослях, хотя для ночного хора рептилий, пожалуй, было еще рановато.) — А она любила тебя?
— Нет. У нее был свой малыш.
Единокровный брат, обожающий риск.
— Вы с братом дружили?
Тропинка расширилась, но Алекс руки девушки не отпускал.
— Нет, — бесстрастно ответил он. — Я все время отсутствовал, школа, затем университет. У нас были разные вкусы, разные ценности. А в последние месяцы его жизни мы и вовсе отдалились друг от друга.
— Жаль, — пробормотала Санчия. — Хочешь поговорить о нем?
Алекс до боли стиснул зубы.
— Нет.
— Иногда помогает...
Не дав девушке закончить фразу, он резко остановился и развернулся к ней.
— Я сказал «нет», Санчия!
Его слова, словно кнут, ударили ее по лицу. Мягкость и дружелюбие исчезли, она уперлась в холодную стену враждебности. Лицо Алекса окаменело, превратилось в непроницаемую маску.
Хилари советовала задавать ему больше вопросов, но он уходил от них, соизволив отвечать только на те, которые считал нужными. Впрочем, если он не желает открыто говорить о себе, это ее не касается.
С растрепанными, влажными волосами, в нелепой мужской рубашке, Санчия выглядела очень женственной и трогательной.