Страница 408 из 449
При старательном обходе очередной кучи строительного мусора он уловил отдалённое эхо шагов. Остановился, прислушиваясь – тишина. Но стоило продолжить движение, ощущение раздвоенности вернулось вновь. Друг или враг? Выбрав из кучи подходящую по весу и размеру арматурину, решил подождать немного – пусть преследователь вначале покажет себя. А там посмотрим по обстоятельствам. Идти дальше, постоянно оглядываясь – бессмысленно, если позади друг. А если враг – боя вряд ли удастся избежать.
Существо, появившееся из сумерек, едва пробиваемых тусклым электрическим светом, казалось сотканным из самой тьмы. На более близком расстоянии стало заметно – то всего лишь шерсть, покрывавшая всё тело за исключением лица, почти не изменившегося со времён, предшествовавших Хэллоуинскому инциденту. В какой‑то момент нервы не выдержали.
– Не приближайся, зверь! Иначе получишь по черепу!
– Неизвестно ещё, кто из нас больший зверь, – хрипло рассмеялся тот. Хочешь, проверим?
С оглушающим взрывным треском одна за другой полопались висевшие над потолком лампочки, и коридор погрузился во мрак.
– Разве не знаешь, что оборотни прекрасно видят в темноте? – прорычало откуда‑то сбоку.
И в то же мгновенье всё вокруг озарилось вспышками миллионов крохотных светлячков. Вновь астрал… то подземелье было всего лишь иллюзией? Противник, чей силуэт соткан из тонких невесомых нитей, – словно несколько пауков решили отдохнуть от стандартных узоров и сплести нечто авангардное, – тоже здесь. Но не время для раздумий, почему вдруг так произошло; кинжальным ударом невесть откуда взявшейся шпаги он ударил монстра прямо в центр плетения. Узкая фиолетовая молния, вылетевшая из острия, проделала лишь крошечное отверстие, но секундой спустя бушующее пламя охватило нитчатое тело. Дикий вой отчаяния и яростный ментальный всплеск боли врезал по мозгам не хуже бейсбольной биты. Ослепительная вспышка под конец окончательно отключила сознание, оставив лишь марево пляшущих перед глазами чёрных точек.
Когда зрение немного прояснилось, увиденное не привело в восторг. Опять заброшенный коридор, правда, уже без плесени и сопутствующих ей флоры и фауны. Наверное, благодаря развешенным по стенам через равные промежутки умеренно чадящим факелам. В правой руке по‑прежнему зажат железный прут, теперь наполовину измазанный вязкой зеленовато‑чёрной субстанцией. Иных свидетельств стычки с ликантропом почему‑то не осталось. Пустяковая царапина не остановила бы зверя, а если серьёзно ранен – где пятна крови на полу?
Монстр с лицом человека… ничего не скажешь, символично. Выпущенный из лазарета Малко разительно отличался от прежнего, привычного за два года совместной учёбы прохиндея – стал угрюмым и замкнутым, во взглядах, бросаемых на однокурсников, таилось нечто чужое, преисполненное хищной алчности и ненависти. Иногда, задумавшись, начинал тихонько подвывать себе под нос, а при разговоре нет‑нет да проскальзывали рычащие нотки, породив тем за глаза немало насмешек. Высказывать их напрямую, однако, никто не отваживался – неизвестно, что теперь у того на уме.
Если не оставить в покое, зверь обязательно вернётся, мудро рассудил кто‑то из них. Так и оказалось, но, к счастью, справиться удалось. Чуть промедлив, он бросил испачканный прут обратно в мусор, на всякий случай вытерев об штанину руки. Теперь всё будет по‑другому, пришло вдруг убеждение. Особенно если не торчать столбом на одном месте.
Очень скоро изогнувшийся дугой коридор вывел его к двери. Точнее, огромной каменной плите, перекрывавшей проход. Ни намёка на ручку и замочную скважину, куда можно было бы вставить ключ, зато от верха почти до самого низа – ряды столбцов клинописи. Древнее письмо шумеров – во всём мире, наверное, найдётся не более десятка человек, способных с ходу. Без переводчика, понять, о чём тут речь. Судя по объёму текста – целая поэма; историки и археологи, исследующие Месопотамию, были бы безумно рады откопать подобную реликвию. Но для него куда более важным представлялось решение дилеммы – идти в обратном направлении или попытаться найти заветный ключик. Возможно, как в иных приключенческих романах, стоит нажать в нужном месте, и дверца отопрётся сама собой?
Осторожно прикоснулся к плите и тут же отдёрнул руку. Камень на ощупь оказался не просто горячим – поистине раскалённым. И вместе с ощущением ожога внутрь проникло новое знание, файлом соскользнув с флэшки в память компьютера и включив автозапуск.
Кругом, куда ни кинь взор – каменистая полупустыня, лишь на востоке начинаются скалистые предгорья. Из растительности лишь редкие пожухлые кустики травы. Далеко в стороне, высматривая добычу, парят грифы. И, если хорошенько навострить слух, можно услышать змеиное шуршание. Прямо перед ним опустились на колени с десяток закутанных в звериные шкуры грязных, заросших волосами людей. Они явно напуганы, но страх перед предполагаемым наказанием за неповиновение заставляет оставаться на месте. Почему так – ведь он не желает им зла? Надо было посылать на переговоры Иршваанга – тот куда лучше разбирается в психологии низших разумных. Но у велергов свои планы, найгу всего лишь исполнители.
Наконец один из дикарей. Скорей всего предводитель, осмеливается подняться. Осторожно, стараясь не делать резких движений, приближается к камню, на котором лежит пластина голосинтезатора. Самоучитель, разработанный учёными Акрайда специально для примитивных цивилизаций. Бескорыстная помощь в деле скорейшего приобщения неофитов к легендарной мудрости Предтеч, или часть межгалактического эксперимента научной элиты велергов? Разное болтали, в том числе и что от всего этого прогрессорства один лишь вред. Без разницы, поручение выполнено и можно мотать отсюда, слишком уж негостеприимен здешний климат. В джунглях Эйприма намного комфортнее было…
Отдалённый грохот… ещё корабль? Вконец перепуганные дикари распластались по земле, закрывая голову руками. Странно, никто не предупреждал о прибытии коллег, опять нестыковки экспедиционных планов. Любопытно, кого ещё занесла нелёгкая, нужно сбегать поздороваться, а потом в обратный путь. Однако почему вдруг закаменело внутри, и пелена перед глазами, словно ударили психошоком…
Конец связи.
И вновь коридор, но больше нет плиты, преграждавшей путь – её осколки усеяли пол. Перед ним теперь громадный зал с мраморным постаментом посередине. Знакомое вроде местечко, но когда приходилось бывать здесь раньше? Из‑за темноты не разглядеть, придётся подойти поближе.
Огонь, внезапно вспыхнувший на постаменте, развеял его сомнения. И одновременно заставил содрогнуться от ужаса – там где должны были быть двери, стену подпирали обитые красным бархатом гробы.
– Теперь понял, почему местечко это прозвали Обителью Спокойствия?
Хриплый язвительный голос принадлежал пламени. Или тому, кто умудрился спрятаться внутри.
– Безмолвия, – машинально поправил он.
– Слова лишь мишура, истину зри в корне, – проскрипел тот же голос. – Из Обители нет выхода, тем, кому не повезло попасть в её мышеловку, остаются здесь навсегда. Уйти отсюда сможешь только если кто‑то другой займёт твоё место.
– Чушь! Я выберусь отсюда тем путём, каким пришёл!
– Уверен? – язычок огня издевательски свернулся в спираль.
И точно: вместо прохода, проделанного рухнувшей плитой, такая же монолитная стена без единой трещины.
– Эх, ведро воды бы сюда – посмотрим, как тогда запоёшь!
– Наколдуй. Не этому ли обучался столько времени?
Как назло, кроме поговорок типа fide, sed cui, vide (доверяй, но смотри, кому (лат.)), ни одной формулы не вспоминалось.
– Могу помочь, – вкрадчиво пообещал искуситель. – Давай выберем самое слабое звено, пусть оно послужит заменой. А ты получишь свободу. Про Карусель Судьбы слышал? Сейчас раскрутим её, посмотрим, по ком звонит колокол!
И, не дожидаясь ответа, пламенная плеть вытянулась, образовав стрелу. Гробы пришли в движение – все разом, вращаясь всё быстрее, до ряботы в глазах. Но вскоре после того их круговерть стала замедляться, пока заострённый конец плети не сделал свой выбор.