Страница 126 из 140
— Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
— Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать.
* * *
Темнота, яркая вспышка и опять темнота, хоть глаз выколи. Тело затекло от неудобного положения, он потянулся и пришел в себя. Вот только в себя ли? Очень непривычное ощущение силы во всех мышцах. Открыл глаза. Облачко в блеклом небе, чем-то похожее на большую рыбу без хвоста, и серо-зеленая листва дерева, под которым он лежал. Рассвет — звезд уже не видно, но день еще не вступил в свои права. Сел и осмотрелся. Вокруг был лес с еле заметными следами старого пожара, прошедшего по верхушкам деревьев и затушенного случайным дождем. Рядом с расстеленной под ним плащ-палаткой лежала укладка. На ней полевая сбруя, набитая магазинами и гранатами, и верный «калаш» со сложенным прикладом. Сдвинул рукав и вгляделся в слабо светящиеся зеленоватые стрелки часов: до начала операции оставалось тридцать семь минут. Стоп! Какой операции? «Проникнуть в старую, но до сих пор охраняемую секретную базу и запустить механизм самоуничтожения». Черт знает, какие образцы смерти в ней хранятся, но надо сделать все возможное, чтобы никто и никогда не смог воспользоваться этим оружием по прямому назначению. Наследие «холодной войны». Он вскочил, ощущая бодрость и силу, разглядел буквально в нескольких шагах маленький ручеек и за несколько минут привел себя в порядок. Позавтракал мясом с гречей из почти мгновенно разогревшейся банки консервов, натянул сбрую, привычно подогнал все ремешки и, достав карту, вгляделся в нее.
«Значит, нахожусь вот здесь, — взгляд уперся в характерный изгиб ручейка. — База? Семь километров на север-северо-восток». Он проследил глазами сетку, проверил координаты и удовлетворенно кивнул. Прикинул маршрут, отмечая вероятные места засад охраны, еще раз посмотрел на часы, почему-то заранее зная положение стрелок, и убрал карту обратно в укладку. Достал флягу, сделал пару глотков витаминизированного напитка и задумался. Ни прохождения инструктажа, ни подготовки к операции, ни даже способа доставки в начальную точку маршрута он в упор не помнил. Знал только одно: базу надо уничтожить, во что бы то ни стало! Почему? На старушке Земле скопилось за последние полвека слишком много оружия. И если основные его запасы можно просто разобрать на части и переплавить на что-то полезное, то здесь находится концентрированная смерть, которую необходимо уничтожить немедленно. Слишком много еще желающих вместе со своей уплывающей из рук властью захватить на тот свет как можно больше народа.
Взял в руки холодный, но как-то греющий «укорот», щелкнул переключателем режимов стрельбы, передернул затвор, досылая патрон, поставил обратно на предохранитель, привычно — почему привычно? — закинул автомат на плечо и быстро двинулся в выбранном направлении, обшаривая взглядом землю с палыми прошлогодними листьями — мины могли быть уже здесь. Путь до первой опасной зоны занял почти час. Солнце давно уже поднялось, своими косыми лучами пробиваясь через кроны деревьев. Легкий ветерок шелестел иногда в листьях. Теперь понятно, почему для операции выбрали именно утренние часы: автоматические системы прошлого века при постоянно изменяющемся освещении ничего не могли разобрать ни по видеокартинке, ни по данным тепловизоров. А в охране базы наверняка было мало операторов визуальных систем контроля периметра и подходов.
Он осторожно выглянул из-за дерева, к которому пришлось подползать. Ну конечно, вон она, фишка охраны, замаскированная под большой муравейник. Только вот, если приглядеться, оттуда вьется еле заметный сизоватый дымок. Во всех же уставах записано: курение на посту запрещено. Положили солдатики на это большой и толстый. Службу несут спустя рукава. Флаг им в руки! А он тихо и спокойно обползет это место вокруг. Камуфляж грязный будет? Грязь не кровь, отстирается. Ну вот и привычная «колючка». Зоны подхода очень давно не чистили. Вот те кусты проросли прямо там, где требуется. Как специально для него старались. Камеры? После внимательного осмотра одну на столбе обнаружил. Смотрит в сторону. Судя по птичьему помету, ее минимум несколько дней не включали на разворот. Отлично! Значит, и начальство на базе давно проверок не устраивало. Каких-то полтора часа — и он у проволоки. Проржавевшая табличка «Высокое напряжение». Угу, если ток когда-нибудь и включали, то только по тревоге. Впрочем, проверить не мешает. Осторожно прикоснулся наружной стороной ладони — если и «долбанет», то рука сама отдернется. Никаких отрицательных ощущений. Теперь осторожно перекусить поочередно два нижних ряда, аккуратно отогнуть в стороны и проползти на территорию секретной базы.
Идеология. И офицеры, и рядовой, и сержантский состав охранного подразделения на этой базе давно не видят смысла в своей службе. Десятки лет им твердили, что в какой-то момент на их страну обязательно нападут русские, чтобы насаждать здесь свои варварские порядки, противные европейской культуре. Советский Союз распался, коммунисты, слава богу, потеряли там власть, новая демократическая Россия уже не может претендовать на высокое звание «империи зла», а им по-прежнему твердят, что русские вот-вот нападут. Конечно, в определенное время даже самые тупые перестают верить в это вранье. В результате особого усердия в армии никак не наблюдается.
Не торопясь, ползком, как все последние часы, продвинулся к крайнему зданию. Здесь уже можно встать и прогулочным шагом — если оператор системы видеонаблюдения и заметит, то подумает, что кто-то из своих идет, — дотопать до следующего корпуса. Не поднимая головы, осмотреться, поймать момент, когда камера смотрит в другую сторону, и резким ударом плеча выбить боковую дверь. Внутри приставить створку обратно и на одних ощущениях — несколько узких окошек у самого потолка огромного корпуса освещали внутренности очень плохо — пройти к восьмидесятифутовому контейнеру и обнаружить за ним узенькую монтажную лестницу к самому потолку. Откуда он так хорошо знает планировку здания? Наверное, тренировался на макете при подготовке к операции. Ничего другого в голову не приходит.
Перекладина за перекладиной — и вот уже можно перебраться на решетчатую ферму кран-балки. Два с чем-то десятка метров — высота шестиэтажного дома. Если навернуться отсюда, то костей точно не соберешь. Но он не упал, даже не вздрогнул, когда раздался громкий рев тревожной сирены. Значит, его проникновение на базу все-таки выявили. Остановился на полпути через ферму, аккуратно достал из верхнего клапана разгрузки наушник на витом проводе, вставил в левое ухо и, включив автоматический радиосканер, продолжил методично перебирать руками и ногами холодное железо кран-балки.
Аппаратура настроилась и начала выдавать достаточно четкую информацию:
— Шеф, обнаружен свежий след проникновения на охраняемую территорию. Группы для прочесывания высланы, — это, вероятно, дежурный.
— Вскрой спецпакет номер четырнадцать, — голос начальника был каким-то ленивым, — там, на плане найдешь резервный командный пункт базы. Пошли туда пару человек из тех, кто получше. Смотри, чтобы к особому пульту никто даже близко не подобрался.
— Понял, выполняю.
«Так, а вот это уже становится не особо приятным, — отметил он для себя, перебираясь на противоположной стороне корпуса с фермы на рельс. — Моя-то цель именно особый пульт».
Пяток метров ползком по рельсу, и основной короб вентиляции здания стал относительно доступным. Почему относительно? Прямоугольная труба была сделана из оцинкованного железа и в этом месте решеток не имела. Пришлось штык-ножом прорезать что-то типа дверцы. Не консервная банка, но после десятка минут упорного труда удалось забраться внутрь и продолжить «увлекательное путешествие» внутри системы вентиляции. «А все-таки, когда я успел выучить наизусть все повороты этой гребаной трубы?»