Красные полковники. Дилогия

— И что ты предлагаешь? Кормить этих бездельников, чтобы они по-прежнему плодили не желающих работать бездарей?

— Ты считаешь, лучше будет, чтобы они там передохли бы все от голода и межплеменных войн? — парировал Полонский.

— Нет, конечно. Это я сдуру брякнул, — признался Сахно и стал размышлять вслух: — Заплатить за жратву для них, как я понимаю, для нас особой проблемы сейчас не представляет. Со следующего года, с учетом применения портальных технологий, собственных излишков продовольствия будет выше крыши — урожая с украинских полей и российских плодородных земель на весь мир хватит. Разоружить местных бандитов нашими методами тоже не очень сложно. Прижать китайцев, чтобы не пакостили? Теперь, когда мы их намертво повязали дешевыми углеводородами и электроэнергией, никуда не дернутся. Направить во все эти Египты, Сомали и Суданы под эгидой ООН различные культурно-просветительские миссии для создания хоть какой-то минимально конкурентной промышленности на опять-таки наши бабки — хоть какой-то толк от этой, потерявшей реальное значение, организации будет. А вот как рождаемость ограничить — убей бог, не представляю.

Полонский как-то воровато огляделся, хотя в президентском кабинете сейчас, кроме них двоих, никого не было, и, вытащив из сейфа черную кожаную папку, молча положил ее перед Александром Юрьевичем.

— Электронной копии не существует. Только этот единственный экземпляр и несколько ампул.

Сахно удивленно посмотрел на генерала и раскрыл папку. За пару минут прочитал первую страницу документа, перелистал следующие, содержащие технологию получения и возможные методы применения, и ошеломленно посмотрел на Дмитрия Алексеевича.

— Вакцина тоже создана и испытана еще в советские времена, — ответил генерал на незаданный вопрос. — По наследству эта болезнь не передается. Обнаружить микроскопическое количество штамма современными способами невозможно. Да и как диверсию квалифицировать очень сложно — даже зараженная в детстве девочка, когда вырастет, в первый раз родит совершенно нормально. Бесплодие наступает после родов и то с вероятностью около пятидесяти процентов. Невозможность забеременеть гарантирована только после рождения второго ребенка. Даже не забеременеть. Просто нарушается женский гормональный цикл. Не восстанавливается после родов.

— Чудовищная разработка советских микробиологов!

— Чудовищная, вот только не наших ученых. Выкопали в закромах заокеанских друзей и изъяли все образцы и документацию. Но вот ответственность за ее применение нам с тобой придется брать на себя, — жестко сказал Полонский. — Более того, распылять аэрозоль я также никому другому поручить не смогу — совесть не позволит.

Сахно закурил, посмотрел генералу прямо в глаза и только потом тяжело сказал:

— Мне надо подумать. Хотя другого варианта я пока тоже не вижу.

— Ну, пока это только один из возможных вариантов решения проблемы. Просто, чтобы ты был в курсе.

Глава 11

— Это что-то типа гипноза, только во много раз эффективнее. Причем если очень большое количество людей не поддаются стандартным методам внушения, то против прямого воздействия на мозг при подключении к компьютеру устоять невозможно никому, — довольно заявила Верка.

— Клептоманку вылечила? — глаза у Гришки стали круглыми. — Круто! Молоток! — потом он задумался ненадолго и вдруг спросил: — Получается, что можно любые убеждения наоборот вывернуть и сказать, что так и было?

— Можно, — снисходительно кивнула головой Наталья, — только ведь кто ж на такое согласится?

— А чего спрашивать? Понимаю, что довольно тяжелый труд, но ведь в результате на одного противника станет меньше, а в нашем стане двигающих человечество к лучшему будущему прибавится?

— Ты понимаешь, что предлагаешь? — требовательно спросил Сахно. — Вера провела операцию с согласия пациентки, а ты хочешь… Пойми, если мы начнем насаждать наши нравственные идеалы такими методами, то очень быстро сами скатимся до уровня Чингисхана, Гитлера и им подобных. Даже не думай!

— Но почему? — то ли парень перетрудился, то ли не дорос до понимания этих не таких уж и простых нравственных истин, но Александр Юрьевич, переглянувшись с женой, немедленно начал объяснять:

— Вот что лично тебе дали портальные технологии?

Гришка, недолго думая, ответил:

— Свободу. Свободу заниматься тем, чем хочу, или тем, что сейчас надо.

— Тогда почему ты считаешь возможным лишать свободы других людей только потому, что их взгляды не совпадают с твоими?

— Но мы же хотим лучшего будущего для всех людей, не только для себя!

— Правильно. Убеждай, заставляй прийти к нужным выводам всех и каждого, но не насилуй. Тот случай, когда самая благая цель не может оправдать грязные средства.

— Тут есть еще одна причина, — поддержала мужа Наталья. — Если внушенные нашими методами идеалы идут вразрез со всеми внутренними убеждениями человека, то, после принудительного насаждения чуждой ему нравственности, рано или поздно он просто сойдет с ума. Впрочем, если полностью стереть ему память, то за довольно короткий срок можно вылепить совершенно нового человека с нужными убеждениями. Правда, учить его всему придется полностью с нуля.

— И хотя теперь учеба стала совсем простым делом, можно еще проще: сразу записать ему в голову необходимые воспоминания, скомбинировав их из памяти нескольких хороших людей, — добавила Вера.

— Н-да? — Сахно прикинул слова Натальи и дочери к собственным знаниям психологии. — Надо будет подкинуть эту идею Военному совету. К приговоренным к вышке преступникам можно применять без потери человеческого ресурса, а к уголовникам с большими сроками — по желанию. Ну что, дошло? — повернулся он к Григорию.

— Угу, — кивнул тот, — надо всегда прикидывать сначала на себя. Тогда многое становится простым и понятным. Ну хорошо, чисто теоретически: не промывкой мозгов — сюда этот термин подходит тютелька в тютельку, — Гришка улыбнулся, — а как-нибудь иначе мы можем воздействовать сразу на все население?

— Этакое оружие массового поражения? — хмыкнул Александр Юрьевич. — Не убить, а переделать все человечество? Наверное, если специально задасться этой проблемой, то наверняка можно. Только вот не будем мы этим заниматься. Мало того, что абсолютно безнравственно и противоречит всей логике нашей деятельности, так еще и идет вразрез с объективными историческими законами развития человечества. Впрочем, о примерно таком варианте уже писалось. Ты Стругацких читал?

— Это которые прогрессорство придумали? Много раз слышал, но времени не было.

— Обязательно займись, — порекомендовал Сахно. Теперь читать можно было в несколько раз быстрее. Скачал файл из сети, лежи с закрытыми глазами и вдумывайся в текст. — Так вот у них в романе «Трудно быть богом» есть очень интересный разговор. На далекой планете, где еще темное-темное Средневековье, беседует прогрессор с Земли с местным весьма просвещенным ученым на тему, что можно посоветовать богу, чтобы сделать жизнь того человечества счастливой. Все предложения ученого легко разбиваются прогрессором с его знаниями и мировоззрением двадцать третьего века. И конец этого разговора, — Александр Юрьевич уже нашел нужную книгу в сети и стал цитировать:

— Впрочем, — он подался вперед, — есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!

Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках…

— Я мог бы сделать и это, — сказал он. — Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?

Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил: