Страница 42 из 117
Поражаясь иезуитской человеконенавистнической извращенности ученых, запланировавших братоубийственные войны, подполковник так и сяк прикидывал варианты предотвращения неминуемого кровопролития, но выхода, увы, не видел. А ведь, когда на Наташке начнется атомная эра, наверняка Европа и Америка сцепятся между собой за уран, который есть только в Австралии. И что с этим делать?
Затонов до мозга костей был профессиональным солдатом. Может быть, именно поэтому он не желал воевать с другими людьми? Защитить свой народ от инопланетного врага – святое дело! Но драться с таким же, как ты сам, человеком из-за распрей политиков? Это ведь только генералы обожают воевать, а настоящие бойцы, видевшие кровь и не раз поминавшие погибших друзей, вероятно и есть самые большие пацифисты.
– Паша, Пашенька! Ты чего?! – потрясла за руку подполковника Сюзанна. – У тебя такое лицо…
Затонов мгновенно взял себя в руки – ну зачем же еще любимой во время отдыха настроение портить? Напряженной работы впереди – выше крыши.
– Да так, – он махнул рукой, уже улыбаясь, – просто задумался… А как мы назовем такую же уютную долину в Америке?
****
– Ваше высочество, не соизволите ли вы сообщить хотя бы ближайшие ваши планы? – тон сэра Стоджера был весьма уважительным, если не сказать подобострастным.
Кирилл, сам глубоко погрузившийся в думы именно на эту животрепещущую тему, поднял голову, невидящим взглядом посмотрел на барона, встряхнул головой, приходя в себя, и вдруг со всего размаха ударил кулаком по столу.
– Хватит!
Взметнувшийся Зверюга прыгнул, оказавшись между герцогом и бароном, оскалил пасть и угрожающе зарычал. Вскочивший Кирилл, схватив двумя руками гепарда за ошейник и хвост, отшвырнул пятидесятикилограммовую тушу в сторону, приказав:
– Место! – и секунду спустя уже тише раздраженно добавил: – Ты еще тут будешь выступать.
Пардус недовольно рыкнул, успокаиваясь, и разлегся поперек прохода у двери, обиженно отвернувшись от грубого, но все равно любимого хозяина.
Герцог сам устроился обратно в кресле и молча указал на другое барону. Просидев минуту в тишине, поднял голову и посмотрел сэру Стоджеру в глаза.
– Говорил ведь уже, что я обычный человек? Неужели так сложно понять, что сейчас мне помощь нужна, твои знания и умения воина, полководца, огромный опыт, дружба, наконец, но никак не подобострастие фанатика? И так ведь тяжело, а ты… – и опять опустил голову, уставившись в стол.
Барон… Барону вдруг стало стыдно. Перед ним сидел обычный четырнадцатилетний мальчишка, внезапно лишившийся родителей и почти всей семьи. Гордый мальчишка, который с самого известия о постигшей его трагедии молча просил о помощи, а Стоджер этого не понял, пока парень сам прямо не признался. Мальчишка, который не сломался, взвалив тяжелую ответственность на свои худые плечи. Мальчишка, доверивший ему самую большую тайну Наташки, а он, сильнейший мечник герцогства, которому Владислав Сангарский поручил заботу о сыне, этого доверия не оправдал. И что теперь делать?
Они оба сидели и молчали. И ни один из них не решался поднять опущенную голову.
Внезапно открылась дверь, и в келью влетел чем-то взбудораженный Сашка. Он привычно перешагнул через Зверюгу, хотел что-то сказать, но, почувствовав буквально сгустившееся напряжение, остановился.
– Не стой столбом, вино достань! – приказал герцог.
Слуга было дернулся, но тут же замер, увидев запрещающий жест барона.
– Не стоит тебе сейчас пить, твое высочество, – тихо сказал сэр Стоджер. Посмотрел на Сашку и все-таки добавил в присутствии слуги, опять повернувшись к герцогу: – Если сможешь, прости.
Кирилл поднял голову, тяжело вздохнул и отдал другое распоряжение:
– Сань, притащи чего-нибудь пожрать, а потом кофе покрепче завари.
Сашка, чувствуя, что здесь произошло нечто не для его ушей и ума, крикнул "Я мигом" и умчался.
Герцог впервые после своей тирады посмотрел на барона:
– Планами интересуешься? Планы для начала простые – уйти в Черный лес.
И Кирилл начал рассказывать задуманное. Сэр Стоджер слушал со все большим интересом, только один раз удивленно перебил:
– Через Верхний зимой?! Но как? Это же невозможно!
– Почему? – хмыкнул герцог и сам же ответил: – Если нельзя, но очень хочется, то очень даже можно! – и стал объяснять.
Когда в келью ввалился Сашка, нагруженный парящими глиняными горшками и железным котелком с обмотанной тряпкой ручкой, они оба уже увлеченно спорили, размахивая руками. Стараясь не отвлекать благородных спорщиков, слуга начал расставлять блюда.
Герцог принюхался, с удовольствием облизнулся, посмотрел на горшки и удивился:
– Куда столько? На десяток человек хватит.
– Но вы же не обедали, ваше высочество, – попытался объяснить парень и удрученно признался: – Сейчас еще свежие пироги от тетки Джулианы должны принести.
Кирилл хмыкнул, задумался и тут же принял решение:
– Вот что, зови Михаила, графа Кристиана, барона Караваева… в общем всех, кто был здесь вчера. Устроим военный совет. Заодно и пожуем. Не пропадать же добру.
Собрались достаточно быстро, и пятнадцати минут не прошло. Каждый появившийся, услышав предложения герцога, немедленно начинал спорить.
– Не было никогда такого, – протянул барон Микула Быстров, – дать простым крестьянам оружие и послать на закованных в железо рыцарей. Толку-то со смердов, даже если мечи у всех хорошие будут…
– Не будет толку? – улыбнулся правящий герцог. И повернулся к Сашке: – Подай-ка мне кочергу.
Слуга с недоумевающим взглядом притащил от камина требуемое. Кирилл согнул вдвое сделанный из дрянного железа длинный прут и, выпрямив, протянул обратно.
– Прав ты, сэр Микула, только в одном – не качество оружия будет решать исход боя. Смерды? – взгляд юноши вдруг потяжелел. – Быстров встать! – приказ прозвучал, как удар хлыста.
Барон резко вскочил в наступившей внезапно тишине. Не мог он ослушаться герцога, которому только вчера принес вассальную присягу, никак не мог. Даже не думал.
– Смерды говоришь? – хмыкнул Кирилл. – Ну-ну… Попробуй-ка Микула моего смерда с кочергой своим мечом уложить, – ударение было сделано на слове "моего". – Вот прямо сейчас и попробуй.
Сэр Быстров не осмелился нарушить приказ. Когда на нем скрестились взгляды остальных дворян, он стянул с себя перевязь, выдернул из ножен клинок и повернулся к слуге. Напрягал барона только вскочивший вдруг глухо рычащий пардус.
– Зверюга, лежать! – послышался окрик герцога.
Странно – шестнадцатилетний мальчишка с кочергой стоял против бывалого воина с поднятым обнаженным клинком совершенно спокойно. Разве что легкая улыбка была немного растерянной, но вот страха на его лице совсем не было заметно.
Барон Лонокса, не отрываясь от бараньей ноги, вдруг хмыкнул:
– Сашка, только ты его не очень сильно увечь. Синяк-другой, никак не больше.
– Как можно, ваше благородие? – откликнулся уверенный в себе мальчишка.
А Микула Быстров вдруг рассвирепел – потешаться над опытным благородным воином какому-то смерду?!
Шаг одновременно с замахом и…
Как это произошло, он не понял – лежал на спине у ног Сашки, выпрямлявшего погнутую об барона кочергу, голова гудела – хорошо приложился об пол – а меча в руке не было. Перекатился, вскочил, рванулся к упавшему клинку, одним слитным движением подхватил и ударил наискосок с разворота. Меч пронзил пустоту – слуги в том месте уже не было. Нашел взглядом, прыгнул и… опять оказался лежащим на спине без оружия.