Страница 38 из 89
ГЛАВА ПЯТАЯ
ОТ ПОБЕДЫ К ПОБЕДЕ
Отряды восставших во время ночного марша пересекли Ателланскую дорогу, обошли стороной город Нолу и напрямик по бездорожью устремились к Эбуринским горам, за которыми лежала Лукания, край холмов, лугов и лесистых гор. Луканцы были прирожденными пастухами и охотниками. Во время недавней Союзнической войны луканцы наравне с самнитами дольше всех прочих италиков не складывали оружие в противостоянии с римлянами. Спартак рассчитывал привлечь в свое мятежное войско вольнолюбивых луканцев, зная о том, как жестоко обошлись с ними римляне, победив италиков в Союзнической войне.
За ночь войско Спартака продвинулось к востоку на двадцать миль и на следующий день — еще на столько же. Этот бросок позволил войску рабов оторваться от легионов Вариния, которые двинулись вслед за отрядами Спартака с опозданием на целые сутки.
С приходом в Кампанию римского войска закончилась вольготная жизнь многочисленных шаек беглых рабов. Спасаясь от римской конницы, эти разбойные шайки прибивались к воинству Спартака, ища у него защиты. Несколько сотен беглых невольников, вооруженных и вдоволь вкусивших грабежей и насилий, с одной стороны, усилили войско восставших, но с другой, привнесли в его ряды дух вседозволенности и неповиновения. Распределенные по сотням и когортам, эти бывшие разбойники поначалу подчинялись суровой дисциплине, введенной Спартаком. Этому способствовала опасность со стороны Вариния, который двигался по пятам за восставшими.
Но едва войско Спартака, перевалив через невысокие Эбуринские горы, спустилось в Луканию, дисциплина среди восставших стала быстро падать. Дорвавшись до местного вина, воины Спартака напивались сверх меры, заступали в караул во хмелю, засыпали в дозоре или вовсе покидали посты. Многим из восставших казалось, что угрозы со стороны римских легионов больше нет, так как стало известно, что Вариний решил не соваться в Эбуринские горы, опасаясь засады со стороны мятежников.
В луканском городке Нар, куда Спартак привел свое уставшее войско после утомительного перехода по горам, местные жители в ужасе стали разбегаться кто куда, поскольку бывшие невольники принялись грабить дома и насиловать женщин. Ни приказы военачальников, ни увещевания самого Спартака не действовали на этих людей, враз утративших всяческое достоинство и милосердие. Не довольствуясь отнятым вином, хлебом и одеждой, рабы пытали местных горожан, требуя от них золото и серебро.
Спартак, видя, что его воинство на глазах превращается в банду мародеров, решает увести свои отряды в местность, где нет ни сел, ни городов. Узнав от местного пастуха, что неподалеку находятся пастбища, на которых пасутся тысячи коров и лошадей, Спартак повел свое войско туда. Этими стадами владела кучка римских патрициев. Лошади были нужны Спартаку для создания конницы, а молоком и мясом коров он надеялся прокормить своих людей в ближайшие две-три недели.
На беду на пути у восставших оказался другой луканский город — Анниев Форум.
Этот город разросся и разбогател, благодаря торговле скотом и овечьей шерстью. Сюда каждые весну и осень съезжались торговцы и заводчики коней с севера Италии и с приморских южноиталийских равнин.
Войско восставших свалилось на Анниев Форум, как стая прожорливой саранчи на заколосившуюся хлебную ниву. Бесчинства и насилия начались сразу, едва воины Спартака рассыпались по городским улицам, площадям и переулкам. Крики насилуемых женщин и стоны их мужей и отцов, умиравших под мечами распоясавшихся рабов, звучали отовсюду, заглушая жалобный плач детей, треск выламываемых дверей, топот многих сотен ног и цокот копыт… Рабы пили вино и пели победные песни кто на галльском, кто на греческом, кто на фракийском языке… Местные невольники, присоединившись к восставшим, тащили из тайников скрытые их господами ценности, извлекали из потайных убежищ самих господ, раздевая их донага и подвергая пыткам.
Обесчещенных матрон и их дочерей мятежники волокли в голом виде по улицам, упиваясь беспомощностью тех, кому еще вчера они должны были кланяться. В жестокости невольникам не уступали и рабыни, которых тоже оказалось немало в Анниевом Форуме, где несчастных невольниц принуждали ублажать в лупанарах приезжих вельмож и купцов. Кого-то из владельцев притонов рабыни изрубили топорами на куски; кого-то насадили на копья и живьем поджарили на костре.
После ночевки в Анниевом Форуме Спартак повел свое буйное войско к Латинской дороге, протянувшейся от Рима до Беневента, самого крупного из луканских городов. Латинская дорога была проложена по предгорьям Апеннин и шла параллельно Аппиевой дороге, проложенной по приморской низменности. Войску Спартака нужно было пересечь Латинскую дорогу, чтобы добраться до пастбищ богатых скотом и табунами коней. Выйдя на Латинскую дорогу, Спартак вдруг узнает от сбегающихся к нему со всей окрути рабов, что со стороны Беневента на него наступает Гней Фурий, один из легатов претора Вариния. Другой легат Коссиний занял городок Аллифы всего в одном переходе от войска Спартака, собираясь идти навстречу Гнею Фурию.
«Римляне хотят взять наше войско в клещи, — сказал Спартак своим ближайшим соратникам на военном совете. — Если легаты Вариния двигаются на нас с севера и юга по Латинской дороге, значит сам Вариний тоже где-то недалеко. Этот лис очень умело расставляет сети! Еще день-два и мы окажемся в окружении!»
Военачальники восставших заговорили о том, что надо немедленно уходить с Латинской дороги на восток, в горы. Всем казалось, что это единственно верный выход. Пути на север и юг уже перекрыты, а если повернуть на запад в Кампанию, то можно напороться на войско Вариния.
Спартак заявил, что уйдя в Луканские горы, восставшие обрекают себя на полуголодное существование. Римляне, двигаясь по дорогам, проложенным среди гор, тактически будут неизменно переигрывать отряды восставших, которые будут идти по бездорожью. В конце концов, претор Вариний и его легаты навяжут измотанным рабам сражение в невыгодных для них условиях.
«Я полагаю, самый верный выход для нас, это разбить римлян по частям, — сказал Спартак. — Сначала следует победить легатов Вариния, а затем и его самого. Таким образом мы отвоюем дороги и обретем возможность для быстрого маневра!»
Сразу после совета Спартак отдал приказ сниматься с лагеря, невзирая на опустившийся вечер и зарядивший дождь. Войско Спартака двинулось по Латинской дороге навстречу отряду легата Гнея Фурия.
Меня поразила резкая перемена в людях, которые еще два дня тому назад представляли собой неуправляемую толпу насильников и грабителей. Короткая речь Спартака перед выступлением на врага до такой степени воодушевила рабов, что они без ропота быстро свернули палатки и построились в походную колонну. Перед Спартаком вновь стояло дисциплинированное войско, разбитое на когорты с опытными гладиаторами во главе.
Меня и Реса Спартак поставил во главе двух десятков конных разведчиков, повелев нам быть постоянно впереди. Нашему быстрому конному отряду надлежало загодя и по возможности незаметно обнаружить войско легата Гнея Фурия.
Наш дозорный отряд наткнулся на римлян ранним утром, когда они снимались с лагеря, собираясь двигаться дальше на север по Латинской дороге. Я с пятью конниками остался в лесу у дороги, чтобы продолжать наблюдение за врагом. Рес с остальными всадниками помчался к Спартаку, дабы известить его о примерной численности войска легата Фурия и о том расстоянии, какое разделяет войско восставших и римский отряд.
Ночная скачка под дождем сильно меня вымотала. К тому же я совершенно не привык ездить верхом на коне без седла и стремян. У меня имелся кое-какой опыт обращения с лошадьми, но этот опыт был связан с экипировкой коня и всадника времен двадцать первого века. В эпоху же, куда я угодил, конники еще не знали ни седел, ни стремян, ни шенкелей… Во времена античности всадник покрывал спину коня не седлом, а попоной. Если конь попадался норовистый, то совладать с ним, сидя на попоне и без стремян, было очень непросто. Поначалу мне довелось несколько раз кувыркнуться с лошади на землю под смех бывалых наездников.