Новобранцы

— Я видел, как ты свободно общалась с Машей на её языке. А сколькими языками ты владеешь?

— Тебе это зачем надо?

— Не знаю! Просто интересно.

— Ладно. Я обещала ответить... Я — не полиглот. Знаю и понимаю не больше ста галактических языков. Разговаривать могу примерно на сорока. Сашка восхищенно присвистнул.

— А полиглоты — они, сколько языков знают?

— Есть общепринятые критерии. Полиглот должен разговаривать не менее чем на сотне основных наречий. Ну, а верхней «границы», как ты понимаешь, просто не существует.

— И что, много разных языков во Вселенной?

— Много. Суди сам. Только на Гее — больше ста различных языков. На других планетах картина примерно такая же. Где-то больше, где-то меньше... Умножь цифру сто на количество обитаемых миров, получишь результат.

— Я не знаю, сколько в Галактике планетных систем, населенных разумными существами.

— Вот и замечательно! Не будешь забивать себе голову всякой дрянью. Иди-ка ты, займись лучше навигацией. Экзамен у тебя принимать буду лично я. А уж я-то тебе спуску точно не дам.

Сашка покосился на шкаф, где у него был припрятан «запасной» калькулятор, вздохнул, взял карандаш, придвинул к себе кипу белых листочков. Сидеть было почти не больно. Да и пальцы с каждым днем становились все послушнее. «Ручные» расчеты сыграли в этом явно не последнюю роль.

После не очень обильного завтрака начинались навигационная подготовка. Мозг жука оказался намного лучше приспособлен к решению навигационных заданий, чем разум драка. Молодой охотник никак не мог сообразить, как сложные и абсолютно непонятные формулы могут рассказать о том, по какой траектории полетит выпущенная им стрела, или космический бот, заброшенный в пространство между звездами. Дита недолго наблюдала за его потугами на почве навигации. Она распорядилась времени на обучение драка штурманскому делу больше не тратить.

— Пусть лучше летает! — сказала она, сопроводив свои слова жестом, не оставившим сомнения — Маше надлежит незамедлительно присоединится к нему и также «шлифовать» свое летное мастерство. И началось!

Зеленый верзила так сильно не уставал никогда. Многочасовые, многодневные переходы за стадом Б'ка, или кропотливое выслеживание вкуснющей, но крайне осторожной змеюки П'ш не отнимали столько сил, сколько потребовали ежедневные полеты на спарке с Машей. Насекомое, казалось, вообще не понимало, что значит — уставать. Ар'рахх начинал понимать, почему за богомолами закрепилась репутация лучших в Галактике пилотов. В основе непревзойденного летного мастерства (хотя, возможно, намеренно преувеличенного) пилотов с планеты насекомых лежал большой, на грани физических возможностей, труд.

Про обеды пришлось забыть сразу. Суборбитальные «подскоки» с непривычки так выворачивали желудок молодого охотника, что он не раз и не два покаялся в том, что дал согласие на совместное обучение с богомолкой.

Но прошла неделя, другая... Ар'рахх понемногу начал адаптироваться к сумасшедшим летным нагрузкам, к спазмам, выворачивающим наизнанку все тело.

А уж когда в задании появилась стрельба по мишеням, зеленый верзила в глазах насекомого реабилитировал себя на «все сто».

Утонченно-выверенная, академичная манера пилотирования богомолки не всегда оказывалась «к месту» во время погони за ускользающим авиароботом, особенно — в самых верхних, наиболее разреженных слоях атмосферы. Стоило Маше пару раз промахнутся по мишени, драк брал управление спаркой в свои клешни, мощно и уверенно бросал машину в самые невообразимые виражи. Сумасшедшие перегрузки сдавливали тело в лепешку, кости просто «стонали» от нагрузок. Но мишень неуклонно становилась все ближе и ближе, пока намертво не прилипала к центру прицельного приспособления.

— Атакуй! — выдыхал драк, понимая, что насекомое находится прямо на линии прицеливания и ей стрелять всяко сподручнее, чем ему, горбатившемуся почти в метре над Машей.

Легкое высокомерие к своему напарнику, заметное поначалу у богомолки, со временем сменилось паритетно-уважительным отношением. Если у Маши на первых порах были какие-то сомнения в том, что Ар'рахх не случайно победил своего соперника, то теперь, после сотни часов, проведенных в одном истребителе, она убедилась: результаты воздушных схваток во время Дня Патруля были не только счастливым стечением обстоятельств.

Через три недели интенсивных тренировок драк осунулся, заметно похудел. Никто не слышал от него жалоб. Но когда однажды Евгения Дягилев заметил, что зеленый верзила не стал кушать свой ужин, он оставил нетронутой почти все, что было на подносе, он понял: нужно передышка.

«А еще лучше — совместить её с рыбалкой»! — подумал Евгений, объявив, что завтра — плановый выходной, и вся команда во главе с ним идет завтра на берег. Загорать, купаться, рыбачить.

— Оружие брать? — остался верен себе молодой охотник, заметив, что люди вытащили откуда-то никогда не виданные им снасти — длинные тонкие палки с тонкими, почти прозрачными веревочками. На концах веревочек угадывались крохотные загнутые железки.

— Этим можно поймать рыбу? — искренне усомнился Ар'рахх, с неприкрытым сомнением разглядывая «удочки» — так называли люди свои устройства для добычи рыбы.

— Можно! — уверенно, за всех, ответил Юрий. — Вот только червей накопаем...

Кто такие «черви» и зачем их нужно копать, зеленый верзила на всякий случай уточнять не стал. «Саш'ша потом расскажет»! — решил он, усаживая друга поверх приземистого могучего тягача. Землянин слегка поморщился от боли, но вслух ничего не сказал. Инвалидных кресел в Звездной Академии не имелось. Тягач был единственным подходящим к случаю транспортным средством; он управлялся джойстиком и тремя рычагами. Главное — у него не было педалей. Глядя на Сашку, остальные курсанты быстро сообразили, что им тоже не обязательно почти три километра тащится пешком к речке. Рекруты «попадали» сверху на плоскую поверхность могучего тягача, кто-то весело проорал гагаринское «поехали»!

— Нет уж! — заартачился Заречнев. — Это только в русских народных сказках битый небитого везет. У нас — все по-другому. Чё это я, весь из себя такой инвалидный и вообще — страшно больной, должен вас, такую ораву везти? Пусть лучше Юрик порулит.

Все засмеялись. Самочернов возражать не стал, тотчас же перебрался вперед, накачанными ручищами ухватился за рычаги управления тяжелой «бешеной табуреткой»...

То, что яхта уже в пути, стало известно еще за неделю. Штатную пятидневную «обкатку» космолета заменили перелетом от пояса астероидов, где, собственно, и находилась верфь, на которой строили яхты класса «Премиум», до главной базы Звездной Академии. Дита настояла, чтобы последние ходовые испытания судна инженеры провели в беспилотном режиме. Это экономило время (в последние дни особенно стало заметно, что бессмертная страшно спешит начать экспедицию), и заодно избавляло отряд от излишне любопытных глаз.

Утром, во время завтрака, прошел слух, что космолет должен приземлиться примерно в полдень — если нет каких-то других испытаний, предусмотренных программой «доводки» корабля.

Заслышав могучий рокот моторов приближающегося судна, на ВПП высыпали все курсанты Звездной Академии. Корабль был просто великолепен.

Длинное стройное «веретено», или, пожалуй, все же — «сигара» — с «зализанными» аэродинамическими формами, с гладкими выпуклостями кабин пилотов, каких-то других приборов или оборудования, чье предназначение было пока неясным.

Четыре могучих двигателя, обращенные голубыми соплами вниз, легко удерживали судно над планетой. Эти же двигатели поднимали яхту с поверхности планет, выводили её на орбиту.

Сашка обратил внимание, что пятиточечная схема расположения двигателей — два впереди, три — сзади вообще сзади является самой распространенной на увиденных им больших машинах.

По тому, как двигался корабль, как он совершал маневры, как заходил на посадку, было заметно, что им управляет не человек, и не элой — им управляет автомат, искусственный мозг корабля. Плавные точные движения без малейших сотрясений корпуса, выверенность траектории — наверное, именно так и должно было перемещать по Галактике пассажиров класса VIP; или — «Премиум», как было принято называть их здесь. Восхищению курсантов не было границ.