Степной рассвет

— Сердечно благодарю вас за приглашение, товарищ капитан. Мы уходим на посты, и сегодня снова будем защищать ваши аэродромы. Вечером увидимся при разводе.

— Удачи вам, лейтенант. Не забывайте поддерживать связь!

– Мы помним, товарищ капитан.

Лейтенант молодецким посвистом позвал своих цириков следовать дальше и уехал. Что-то в его поведении слегка настораживало, но начальник охраны списал все на очередной приступ мнительности. Эти монголы были проверенные. С момента предыдущего нападения на базу, именно этот эскадрон постоянно нес службу в окрестностях двух аэродромов, и пока с этими охранниками не было никаких проблем. Цирики на постах и в патрулях ежедневно менялись, попутно привозя с собой свежие газеты. И каждый раз они пытались всучить охране базы канистру кумыса. Капитан газеты забирал, а от кумыса всегда вежливо отказывался. Несмотря на умоляющие взгляды своих подчиненных, капитан был тверд в своем решении. Не то, чтобы он не доверял дополнительной охране, но привычка быть постоянно настороже его уже спасала в жизни. А командовать отравленными, сонными или сидящими со спущенными штанами бойцами он не собирался. Монголы сами отпивали тот кумыс, демонстрируя чистоту своего подарка, но капитан рисковать не хотел. Один раз эти защитники даже участвовали в прочесывании окрестностей в поисках наблюдателя диверсантов. Следы «смотрителя» действительно были вскоре обнаружены, но сам он в расставленные сети так и не попал. А монголы добросовестно докладывали о каждом своем действии. Но сегодня что-то было не так.

Группа наблюдателей уже несколько часов кормила комаров, осматривая окрестности аэродрома Учебного центра. Помощник Бочкова вспомнил недавнюю беседу со своим начальником.

«— Пусть Вяземский со своими их в городе пасет. А ты должен все время быть тут рядом. Слышишь меня, Костя? Мы не можем их упустить без ущерба. Успех должен оказаться для них настолько трудным, чтобы даже мысли не появилось, что все это наш подарок. Все понял?

— А чего тут непонятного, товарищ старший майор. Работаем на грани срыва, как в цирке на канате. Наших-то мы предупредили, а вот летуны бы там глупостей не наделали, из лучших побуждений.

— Ничего, не наделают, если начнут, разрешаю их слегка продырявить, желательно без жертв. Ну, все, ступай».

Внезапно воспоминания чекиста были прерваны из-за спины возбужденным рыкающим шепотом.

— Товарищ капитан госбезопасности, я их вижу!

— Хорошо, что ты их видишь, но плохо то, что кричишь об этом. Где транспорт их, где броня?

— Легковушка и полуторка вон за той сопкой мелькнули, а броневика не видно.

— То-то и оно, что не видно. Значит, вылезет он где-то ни к селу, ни к городу. Там, где мы его не ждем. А это, между прочим, пушка и пулемет. А монголов ты видел?

— Видел их обычные посты и патрули.

— Обычные?! Митрофанов! Я чему тебя, лентяя, все время учу?! А?! Пять минут тебе, чтобы уточнить информацию и доложить мне ее заново! Бегом!

— Есть, уточнить информацию!

«И когда он только повзрослеет? Я из него, понимаешь, нормального комбата ОСНАЗ готовлю, а он тут спит на ходу. Проспал усиление монголов. Кстати, не нравится мне оно, совсем не нравится! Что-то тут не так. Печенкой чую, не должно быть этого. Хотя вроде бы все та же самая часть. Товарищ комиссар Лхагвасурэн их как самых-самых надежных называл, да и монгольский полковник за них тоже ручался. Командир у них правда заболел недавно, и теперь другой за него приезжает, но подразделение ведь то же самое. Бред какой-то… И встали они в этот раз так, словно… Словно не наружу, а вовнутрь они обороняться будут. Это против кого же? Гм. Надо будет наш резерв к ним поближе расположить. А то сердцу что-то совсем неспокойно. И так мне все это не нравится, что хоть прямо сейчас подкрепления вызывай…»

— Марьянин, связь с капитаном Полынкиным.

— Минутку, товарищ капитан госбезопасности. Связь установлена. Прошу.

— Я «Мангуст», «Змея» приближается, выезжайте. Повторяю – выезжайте. Да уже. Ждем.

«Лучше пусть они к нам зря прокатаются, чем мы все вместе свою же приготовленную ловушку просрём».

Осназовец взглянул на часы, колонна охраны с танком должны были прибыть в течение часа.

Капитан следил за первой стычкой, которая должна была стать завязкой этой операции.

— Ваше благородие, господин капитан, баргуды увязли. Сейчас их там красные раскатают.

— Не так быстро, поручик. Баргуды тоже не дети. Кроме того их патрули сюда не допустят никаких подкреплений, а это для нас главное. Но вот затягивать бой с охраной крайне нежелательно. А мы пока сидим тихо и ждем.

— А почему мы вообще не захватили их еще на маршруте? Перестреляли бы эту горсть чекистов, и вот он, самолет.

— Во-первых, поручик, место его аварийной посадки нам было известно лишь приблизительно. Разминуться могли или наткнуться на какую-нибудь тыловую часть. Во-вторых, по поводу повреждений нет полной уверенности, что самолет вообще пригоден для полета. Пусть красные сначала сами проверят его, и приготовят к вылету, и вот уже тогда… А кто там перегонит его на место не так и важно. Нам-то все едино, что пленные японцы, что этот немец.

— Кстати как он там, не подстрелят его?

— Не волнуйтесь, баргуды обо всем предупреждены. Имитация налета полная. Их задача всего лишь ранить несколько чекистов, пробить скаты машинам и быстро отойти. А вот их вторая группа начнет уже вместе с нами.

— Господин капитан, может, нам уже пора выдвигаться на рубеж?

— Сам вижу, что пора. Не рычи, просто не спеша, разгоняйся. Приготовиться к стрельбе и ждать сигнала!

Диверсионная группа аккуратно и неторопливо занимала позицию вне зоны видимости аэродрома.

Колонна машин с погруженным в кузов одной из них хвостом самолета, уже почти приблизилась к аэродрому. В сторону людей и техники тут же развернулись зенитные пулеметные установки. Ствол «максима» выглядывал из-за выложенного мешками с песком бруствера. К головной машине, быстро подъехал мотоциклист и попросил предъявить документы. Документы были ему предъявлены, после чего колонна продолжила путь. Над аэродромом в это время раздавался гул моторов. Два учебных истребителя продолжали свою карусель. Сопровождаемые стволами зенитных установок, машины уже почти проехали аэродром, как внезапно началась стрельба. Зенитчики дернули прицелами и убедились, что огонь ведется не со стороны колонны. Наоборот, огонь по колонне и по аэродрому открыли совсем с другой стороны. Охрана колонны повыпрыгивала из машин и заняла оборону. Пара круживших над головами самолетов, быстро открыли огонь по засевшему в сопках противнику.

Бой был скоротечным. Несколько минут длилась пулеметная дуэль, но вот за дело взялись учебные истребители и пулеметная точка очень скоро замолкла. Машины стояли всего лишь в полусотне метров от КПП, и майор, делая вид, что так и надо громко скомандовал.

— Куницын, заноси раненых в постройку, пусть их там перевяжут.

— Товарищ майор, они нас не пускают. Говорят допуск на этот аэродром только по пропускам. Если нет пропуска, не пустят. Тут и на воротах вон написано.

— Как это не пускают. Они что там совсем охренели?! Охрана, кто тут старший?!

— Старший я. Ваши документы.

— Представьтесь, старший лейтенант или для вас уже Уставы не писаны?!

— Охраняя этот объект, я вообще не должен вести с вами разговоров. Указатели вы видели. Окрик часового слышали. Дальнейшие попытки попасть на объект я вправе расценить как нападение. Предъявите документы, товарищ майор. У вас есть разрешение на посещение данного объекта?

— Глядите. Вы удовлетворены, или вам подписи командующего ВВС на приказе недостаточно?

— У вас нет разрешения.

— Как это нет?! Что этот аэродром относится к особому авиаполку? Кто тут вообще командует?