Пришлые и ушлые

— Нет, то что там все на винтовой резьбе он не догадаетсяр — хохотнул гном, с усилием тащивший под мышкой останки металлического наездника.

— Зачем ты его волокешь? — вместо ответа спросил эльф.

— А вытрясти изнутри весь этот хлам — получится отличный полудоспех из мифрилар — охотно ответил гном.

— Для себя тащишь? — понял дроу.

— Нет. Я в него не влезур. Для задохликов — эльф… Кхы–кхы — оборвал не совсем удачную фразу гном.

Вила'Рай кивнул. То, что квадратные кряжистые гномы презирают эльфов за изящество и тонкокостность, было широко известно. Эльфы платили тем же. А так да, красивый будет доспех. И узоры на нем совершенно необычные, но от того еще красивее кажутся.

— И как ты его оттуда выскребать будешь? — поинтересовался дроу.

— Как мясо из омара — пожал плечами гном. Явно для него это не было проблемой.

Командовавший на этом куске обороны маг огненной стихии был приятно удивлен тому, как успешно прошла вылазка. Появление лича со скелетом и командой дохлых носильщиков его, однако, вовсе не обрадовало. Слова некроманта о том, что все тут присутствующие еще не раз будут иметь возможность порадоваться, что лич оказался рядом не произвели на его коллег — магов заметного воздействия. Маг огня весьма сухо усомнился в том, что это действительно будет так. Держась корректно, но очень отстраненно, он заметил, что врагам удалось прорваться к храму, но их оттуда вышибли. Хозяин долины тяжело ранен, но когда титаны домолотят пришлых, вылечить раненного дракона будет возможно. Войне конец — пришлые уже уносят ноги, хотя и не все. Кто может — улепетывает в ту самую дыру, откуда они пришли. А остальные как раз представляют интерес в плане трофеев. Тут маг благосклонно кивнул увешанному чужим оружием гному. Безбородый приосанился, вроде как собрался ответить выспренней речью, что очень нравится делать старым гномам, но тут же осекся и отправился вместе с теми, кто тащил раненого дружинника. Остальные из потрепанной, но успешной звезды отправились следом туда, где чуть поодаль от линии обороны находились раненые и лечащая их эльфийка.

7.

Раненых было много, победа над пришлыми стоила очень дорого. Бледная Галяэль устало сгорбившись, сидела в зале для танцев мэрии этого поселка. На полу почти вплотную, тесно лежало десятка три тел. Подручные эльфийки — четыре человеческие женщины из беженок возились, по мере сил помогая раненым, которые однообразно просили пить, пить, пить. Жара стояла удушающая, да еще этот дым от пожаров. Эльф покрутил носом, от тяжелого духа, стоявшего в зале, воняло тут сильно — и кровью и уже — гноем и старым потом и нечистотами, раненые были только лежачие, потому все делали под себя.

Супруга бледно улыбнулась, видя, что муж живой и поспешно, хоть и аккуратно пробирается к ней, заранее доставая из кармашка на поясе фляжечку с настоем. Они ничего не сказали друг другу, но и эльф увидел блестевшие искорки в глазах супруги и она заметила как муж улыбнулся ей уголками губ — почти незаметно, проявление чувств на людях у дроу были категорически не приняты, но тут оба не могли удержаться.

— Говорят, мы победили — тихо сказал Вила'Рай.

Супруга внимательно посмотрела на него. Не так говорят о победе, не так. Что‑то ее супруг чувствовал неправильное, он хоть и был молод, но уже успел показать себя как воин и охотник. Спросить его не получилось, потому как раненые у входа завозились, закорчились, стали из последних сил отползать, увидев четверых мертвяков, тащивших ковер с дружинником. Ковер промок насквозь и с него все время капали тяжелые тягучие капли алого цвета.

— Это что еще такое?! — резко поднялась эльфийка.

— Мой человек из звезды. Тяжело ранен. Несли сюда. Чтобы ты сказала — можешь вылечить, или нет — кратко объяснил дроу.

— Но там мертвецы! И — Эйлистири да пребудет с нами — лич!

— Ну, это так сказать знакомый некромант.

Наклонившись к ушку любимой, эльф прошептал так тихо, что никто другой не смог бы услышать:

— Он обратился недавно, набирает себе свиту и охрану. Я обещал его сутки защищать — помог он нам в бою.

Жена кивнула, показав, что поняла. Но холод в ее облике не исчез. То, что в мешанине бегства, отступления, и на скору руку организованной обороны, многое из приличного и привычного поменялось совершенно, вовсе не вытравило из эльфийки неприязни к некромантам, личам, нежити и прочим помощникам смерти. Она сама поклонялась веселой и жизнерадостной богине Эйлистири, и потому мнение Галяэль было непоколебимо.

Лич, впрочем, не обратил никакого внимания на откровенную неприязнь лекарки.

Он терпеливо ждал, пока она осмотрит умирающего. Когда дроу грустно развела руками и, молча, отошла в сторону, лич приблизился к дружиннику и спросил:

— Ты готов?

— А что, уже? — почти неслышно ответил дружинник.

— Если ты хочешь быть с разумом и памятью — надо поспешить. Те, кого я подниму посмертно — будут тупыми исполнителями, не более. Ты ведь был десятником? Значит, и полсотником можешь быть и сотником, а то и головой. Стоит ли того несколько минут жизни?

— Стоит — уверенно сказал лежащий рядом безногий раненый.

— Это дело вкуса — равнодушно пожал плечами лич.

— А, была, не была! Давай! Я согласен! — азартно прохрипел дружинник.

Те раненые, что были в сознании, со страхом смотрели на ритуал призыва. А ничего особенного и не произошло. Не было громовых воплей и жутких плясок. Черных молний во все стороны и фиолетовых шаров не метал лич. Даже страшные призраки не появились. Некромант просто прошептал несколько фраз, которые никто не то, что не запомнил, а даже и не понял, сложил пару знаков пальцами и дружинник распластался на пропитанном кровью ковре так, как это может сделать только полностью обмякшее тело.

Эльфы — оба — почувствовали, что этот человек отмучался. И опять же — кристалл в руках у лича не вспыхнул ярко. Только внутреннее зрение показало эльфам, что внутри кристалла появилось ровное сияние. Беспокойный некромант повелительным знаком позвал трактирщика, вынул у того из мешка пять уже хорошо знакомых дроу серых дисков, разложил их у головы и конечностей мертвеца и рядом с макушкой поставил кристалл. Опять несколько фраз, жестов — и тело на ковре вздрогнуло, подобралось. Труп пошевелился, сел. Лежавшие рядом раненые смотрели во все глаза.

Дружинник, поворочал глазами. Подвигал челюстью. Повернул голову туда–сюда. Немного скованно поднял обе руки, так, словно они затекли от долгого лежания.

— Аам… эыэх… оув… Гм… Надо же… — выговорил труп, выглядевший как похмельный мужик, не понимающий что с ним и где он.

— Встань! — велел лич.

Дружинник неловко поднялся и теперь стоял, покачиваясь.

— Какие у тебя ощущения? — спросил его тот, кто был недавно Хергенцериосом из Уруаны.

— Странные — промямлил дружинник. Сходство с протрезвевшим пропойцей было таким явным, что, несмотря на свой страх, некоторые раненые понимающе захихикали.

— Что ржете, балбесы, ну да, словно с похмелья. Только голова не болит. И тело не болит. Нет боли — как‑то очень по — простецки обратился к лежащим дружинник. Задушевно это у него вышло. По–товарищески. И говорить стал лучше, словно язык теперь полностью повиновался ему.

Ранение перестали хихикать.

— Ты странный какой‑то зомбир получился. Почти как живой — с удивлением отозвался гном.

— Такими будут все первые, кого я подниму. Условие только одно — служить мне. А я не обижу тех, кто мне служит — начал лич свою вербовочную речь.

— И зачем тебе служить? Война кончилась — хмуро сказал безногий раненый. По его виду он был из дворян, но небогатых.

— Это мне говоришь ты? После такого разгрома, когда мы потеряли большую часть населения и войск, Хозяин Долины валяется при смерти, а Титаны рванулись в портал за пришлыми — скажи, долго ли надо ждать прихода сюда орд Светлых, чтобы пограбить и добить нас, ослабевших? — уверенно спросил маг.