Пришлые и ушлые

— Да уж припрутся и к бабке не ходи — отозвался кто‑то из угла.

— Вот — соображает человек. Разумеется, я подниму павших, но это тупая сила. А мне нужны командиры, опытные вояки. Сила любого воинства в организации. Потому — пока у меня есть мешок артефактов — я буду сохранять разум и волю восставших. Кто будет первыми — не прогадает. Итак, кто хочет попробовать себя?

Зал молчал. Только стонали те, кто был в беспамятстве.

— Ну, думайте, я приду через несколько часов — величественно склонил голову лич.

Потом посмотрел на эльфа и трактирщика.

— Время отрабатывать договор.

Вила'Рай кивнул. Скоро тело лича начнет сковывать трупное окоченение и несколько часов он проваляется безгласный и неподвижный. Вот это время его и надо защищать, пока он будет беззащитен как любой другой труп. Супруга эльфа тоже все поняла и только удивилась, когда муж передал ей мешок с фиалами. Ее красивое личико одновременно выразило и радость и отвращение — первое, потому как теперь у нее снова будет мана, чтобы лечить, второе — из‑за осточертевшего привкуса этого напитка.

— Откуда такая роскошь? — удивилась она.

— Это вдвойне роскошь, поверь мне, тебе даже фляжка не понадобится. А так — это плата за услуги от нашего нового знакомого — кивнул Вила'Рай на лича.

— Не плата. Подарок. Плата будет позже — загадочно произнес в ответ Хергенцериос из Уруаны.

— Тем лучше — спокойно отозвался эльф и спросил трактирщика:

— Где тут можно найти спокойное место? И чтобы в случае чего защищать его было б возможно?

— Над моим заведением есть номера. Надеюсь, что их не все разнесло. А лестница к ним узкая и крутая — сказал толстяк.

Странноватая процессия из эльфа, толстяка, лича с его первым командиром будущей армии, скелетом, четырьмя мертвецами с ковром и замыкающим гномом, обвешанным оружием пришлых и все еще шевелившимся недобитым наездником под мышкой двинулась по заваленным всяким хламом и обломками улицам.

Добрались и разместились без осложнений, действительно лестницу можно было защищать в одиночку от двух баронских дружин, подкрепленных тяжелым гномским гыррдом с хиррасиром во главе. Умертвия упокоились в одной комнате, где перед отходом к окоченению онемевший лич развесил сторожевые ловушки, а Вила'Рай опять вызвал летучую мышь, неприметно разместив ее наверху громадного резного шкафа из мореного дуба. Трактирщик очень быстро, несмотря на то, что заведение было опустошено и разгромлено, достал здоровенный вяленый по–юнтийски окорок, мешочек белых сухарей, выдержанный сыр с плесенью, пару запыленных бутылок, тарелки, чарки. Потом посмотрел внимательно на гнома, ушел куда‑то и вернулся с гномской наливкой, отчего безбородый радостно крякнул.

— Жалею, что не могу угостить как следует, увы. К тому же и не прибрано в зале. Но я надеюсь, что когда все образумится, вы посетите меня в более спокойное время и уж тогда‑то я покажу вам, на что способна моя кухня и мой погреб.

— Непременно — кивнул Вила'Рай, который вспомнил, как они сидели на террасе почти под солнцем в памятный загадочный полдник. Гном тоже что‑то одобрительно пробурчал, буравя взглядом дутую по–гномски из цветного стекла флягу с перламутровым тягучим содержимым.

— Ты бы пока отправил своих носильщиков, чтобы собрали что ценное, а то они уже…

— Воняют? — вопросительно — утвердительно сказал безбородый.

— Ага. Плохая реклама трактиру, знаешь ли. Покажи им кусок металла из того, что оставили пришлые, и пусть собирают. Им же лучше будет, все заняты чем‑то.

Гном изобразил лицом понимание с удивлением, и через пару минут его непрезентабельных грузчиков уже не было в трактире. Все‑таки запашок остался, и потому решили пойти наверх, а в покинутом и пустом зале эльф рассадил иллюзии всех пятерых, включая и лича. Трактирщик умел создавать уют и вскоре на маленьком столике красиво разлеглись на протертых от пыли тарелках прозрачные красно–розовые ломтики мяса, бело–синие кубики сыра, аккуратные одинаковые сухарики, а в чарки полилось светло белое вино для эльфа, бордовое, густое — для хозяина и перламутровое, тягучее с резким характерным запахом — для гнома. Безбородый так хищно облизнулся, что его сотрапезники, не сговариваясь, захохотали и стукнули чарки одну об другую.

— Если б художник смог нарисовать такое аппетитное облизывание, лучше б вывески не придумать — просмаковав вкус вина, сказал Вила'Рай.

— Хорошая мысль — согласился хозяин, аккуратно срезая новые ломтики с окорока, потому как первый же тык вилки гнома снес с тарелки — немалых размеров тарелки, надо заметить, почти половину мяса.

— А ты не мельчи, крупнее кромсай — прокомментировал занятие толстяка гном.

— Не надо меня учить как надо, я же не лезу в твою кузню — отозвался трактирщик, нарезая ловко и умело все такие же тоненькие ломтики, буквально таявшие во рту.

— Так бы я тебя и пустил. Хотя сейчас может быть и пустил — призадумался безбородый.

— Ну, мы победили. Выпьем за победу — сказал эльф, наполнив снова свою чарку.

— Чтоб она не добавила горестей — отозвался трактирщик.

— Это — точно — стукнул своей чаркой гном.

Вкус у напитков оказался замечательный, что не преминули тут же сказать расцветшему от похвалы хозяину трактира. Даже неожиданно было такое видеть, как обрадовался добрым словам этот тертый калач.

8.

Утро было тихим, и сначала даже эльф подумал, что все ему приснилось, был такой блаженный момент в первую секунду. Но только одну секунду. Потом он понял, что воздух по–прежнему пахнет гарью и сладковатой вонью разлагающихся на жаре трупов, что грохота боя не слышно, но и тишина неприятная, нет птичьего пения, например, зато потрескивает где‑то неподалеку огонь и вряд ли это весенний костер. Зато рядом посапывает гном. Трактирщик бдительно следил за лестницей и залом внизу, услышал видно, что командир проснулся, обернулся, кивнул.

— Вы пока умойтесь, потом меня подмените, я завтрак соберу — очень уютным голосом заявил толстяк. Эльф кивнул. Ночь прошла спокойно, а вот сейчас, днем его тянуло в сон. И очень хотелось повидаться с супругой, которая конечно за всю ночь не присела. Зато ее раненым теперь гораздо стало лучше, в этом можно быть уверенным. Галяэль гордилась своим умением лечить. Совершенно заслуженно гордилась.

— В мое дежурство приперлись эти… Помогалы нашего гномейшего гнома. Еле–еле выгнал их на улицу — сказал трактирщик.

— Здорово! А что онир притащили? — тут же откликнулся безбородый, словно и не спал.

— Я не смотрел. Полный ковер мусора точно, но что там ценное, а что нет — не могу сказать — ответил толстяк.

Раздавшийся в углу тихий скрежет заставил всех резко обернуться. Но это вяло возил башкой по немытому полу вчерашний трофей - 'наездник', огрызок механического существа в элегантной и узорчатой броне.

— Когда его будешь обрабатывать — спросил гнома эльф.

— Не знаю, не решил еще.

— Брось, не прикидывайся девой наивной. Хочешь ведь разобраться — как оно работает? И попытаться сделать так же?

— Сначала хотел. Теперь уже понимаюр, что не смогу. Не тот уровень.

— На деревенской кузне мифрил не выкуешь?

Гном кисло усмехнувшись, кивнул.

— Я бы посоветовал предложить танцовщицам — эльфийкам из 'Панцер–Танцер'. Думаю, там дали бы хорошую цену. Другой вариант — столичная гильдия антикваров. Могу даже дать рекомендации.

— И что, дадут скидку? — заинтересовавшись, спросил безбородый.

— Скидку нет, не дадут. Но торговаться придется не целый день, а всего часов пять.

— А что за танцовщицыр?

— О, это надо видеть. Четырнадцать красавиц, выступают в самом роскошном кабаке в оркочьей столице.

— Эльфийки??? У орков??? — очень сильно удивился Вила'Рай.

— А что? Официальной войны сейчас нет. А над ними благость и защита верховного вождя, у него от заведения этого и доход хороший.. Ну и у орков считается, что каждый должен хоть раз в жизни посмотреть представление 'Панцер–Танцер', если не совсем дикий. А ведь еще и люди есть и гномы и много кто разный. Думаешь, на столичных рынках у орков эльфов нету? Деньги — всегда деньги, даже если они и орочьи.